Не Квадра (СИ) - Воронина Тамара. Страница 2

Дан соскользнул с валуна, без какой-то деликатности подхватил красотку на руки и направился к пляжу. Полезно быть собственностью – не женят. Интересно, что такого в нем появилось, что каждая третья встреченная благородная особь женского полу жаждет выйти за него замуж? Конечно, до того как узнает, что сие невозможно принципиально. Но ведь, черт возьми, было бы возможно – попытались бы захомутать, даром что он простолюдин – больше не бывает. Хотя пообтесался немножко, с ножа не ест, в скатерть не сморкается и газы за столом не пускает.

Сейчас головку на плечо положит и глазки прикроет. Сделано. Дальше обязан следовать томный вздох… есть. Взгляд из-под ресниц… готово. Через плечо надо было перекинуть. Попой кверху.

– Где папенька-то?

Дан и в молодости не покупался на такие примитивные приемы, а уж сейчас-то и подавно. Следуя указаниям, он покружил по пляжу, испытывая острое желание уронить прелестницу на песок, чтоб прекратила демонстрировать подружкам, как ее такой экстремал на руках таскает, но наконец добрался до семейства. Ну да, на мамочку посмотришь – всякое желание жениться пропадет. Копия дочки, только втрое увеличенная. Купальный балахон вполне можно на племенного быка натянуть. Дан скинул красавицу в шезлонг – еще ведь шею выпускать не хотела, паршивка, сухо сообщил, что за юными девицами присмотр нужен, нечего им в одиночестве возле скал бродить, и собрался было возвращаться к своему валуну, как папенька грозно сдвинул брови. Ага. Как вы посмели прикоснуться к моему невинному цветочку.

– Как вы посмели…

Дан выразительно почесал нос, демонстрируя черно-белый браслет, слегка поклонился заткнувшемуся папеньке и отправился загорать дальше. На камне уже распластался мокрый Алир. Утомился, бедняга.

– Утонешь как-нибудь.

– Буду первым утонувшим магом, – слегка задыхаясь, согласился Аль. – Я твое место занял?

Шарик свистнул и поскрипел. Это понятно. Камень большой, оба поместитесь, а я тут посижу, в тенечке. Дан влез на валун. И ведь даже не неудобно на камне-то сидеть.

– Очередную спасал? Что на этот раз – ножку подвернула или змея укусила?

Да, змея – это было. Дан четверть часа яд отсасывал, пока не вспомнил, что здесь змеи не водятся. Совершенно. Вообще. Не побоялась же ногу проколоть, чтоб с завлекательным мужчиной познакомиться.

– Ножку. Надоело, ей-богу. Почему они такие дуры, а?

– Место такое. Здесь надо крутить романы и покорять мужчин. А ты непокорно валяешься на камушках. Ну что ты хочешь, если они даже со мной кокетничают?

Дан покосился на усталое лицо Аля, которое было красивей его собственного раз в двадцать. Лицо эльфа. А с эльфом заигрывать вроде как не комильфо, западло то есть, вот перепихнуться с ним – это легко, хоть в сумраке спальни, хоть прямо в кустах, но без свидетелей. Конечно, эльфы перестали быть редкостью, конечно, они не были уже париями, но сила привычки есть сила привычки. Поколение сменится, тогда, может… Впрочем, меньше всего это беспокоит самих эльфов, а еще меньше – Аля.

– Устал, – признался Аль. – Но там так хорошо…

Дан кивнул. Ну и стоило ехать сюда ради дальнего заплыва? Можно было прямо от замка… впрочем, там это могут заметить властители, а заметив, могут решить повоспитывать. Особенно Сарен. Нирут им морали не читает, если что-то ему не нравится, незатейливо запрещает, и Дан уже забыл, когда последний раз на это обижался.

– Поедем?

– Я поплаваю, – решил Дан. – На мелководье.

– На мелководье не стоит, – серьезно возразил Аль, щуря зеленые глаза, – спасать какую-нибудь опять придется.

Дан фыркнул и неторопливо побрел в море. Вода была как надо. Он отплыл шагов на триста, чтоб и правда никого спасать не пришлось, тоже прием заезженный: чуть не каждый день какая-нибудь красотуля начинает якобы тонуть, а какой-нибудь красавец с ударением на последний слог начинает ее якобы спасать. Дану нравилось лежать на воде лицом вниз и разглядывать дно. Маску с дыхательной трубкой изобрести, что ли? А что? Схематично нарисовать, заказать мастеру… и что дальше? Ждать, пока через тридцать лет Нирут снова навестит коллегу или вдруг придумает им приморское задание? Ладно, пару минут и так посмотреть можно. Соли в воде не так чтоб много, глаза не раздражает. Красиво. Банально красиво. Напоминает компьютерный скрин-сейвер, только компьютерные рыбки не кусались, а местные, в общем, могли. Нет, надо возвращаться. Похоже, Нирут зовет, но не срочно, потому что иначе такой зуд бы начался в известном месте – мама не горюй.

Аль уже подскакивал на том самом месте. Дан фыркнул. Они давно научились идентифицировать даже степень зова. У Аля, конечно, куда лучше получалось. А вот Дан, увы… Даже необучаем был. Его тщательно обследовали аж несколько властителей на предмет поиска зачатков магии – и не нашли. Даже артефактами пользоваться он толком не умел. На нем даже амулеты могли отказать. Один из властителей даже выстроил красивую гипотезу о том, что на Земле по определению магии нет. И все допрашивал Дана на этот счет. Дан изо всех сил напрягался, вспоминая. Но объявления в газетах «Дипломированный колдун снимет порчу» он считал анекдотами, так что помочь ничем не мог. Магия его не интересовала. Аль ему даже показывал всякие мелочи, даже тщился рассказать, как он это делает. Бесполезно. Нирут тогда расстроился – жуть, потому что надеялся на что-то: раз Дан сумел увидеть магию Аля… Ну, сумел. Прорыв. Когда вокруг Алира задрожал воздух. Наверное, если бы и сейчас Аль решил колонной поубивать комаров, снова увидел бы.

Пришлось еще тащиться до кабинки, где они оставляли одежду. Одеваться на людях считалось неприличным даже больше, чем раздеваться. Аль одним движением высушил обоим трусы и волосы. Дан быстро натянул ставшую привычной черноту и в очередной раз подумал, что теперь удивится, если вдруг придется надевать серую куртку. Или белую рубашку. Раньше у них хоть рубашки были белые, а потом Нирута переклинило, и теперь светлыми пятнами была только вышивка на груди да белая полоса на браслетах.

Браслеты Нирут предлагал снять. С завидной регулярностью. Алиру было все равно, а Дан с той же регулярностью отказывался, но вот почему – не мог объяснить даже самому себе, хотя и пытался. Единственная причина, казавшаяся ему правдоподобной, была сугубо абстрактной. Когда-то его этот браслет как символ собственности поверг в состояние жесточайшей обиды, продержавшееся долго-долго. Потом дошло, что в чужом монастыре его сибирские представления неуместны, хотя именно с этого Нирут и начинал: быть в собственности не значит не быть свободным. Когда Дан сообразил, что эта мысль воспринимается естественно, он и решил оставить браслет как напоминание себе. А Аль с Шариком тоже отказывались, но просто из солидарности. Нирут как-то решил было снять с дракона ошейник. Как тот разорался! Как непочтительно гонял высокое начальство по двору и норовил цапнуть за задницу! И как обиделся на Дана, когда увидел, что он смеется. Извиняться пришлось целый час.

Разумность Шарика не оспаривали уже даже самые большие скептики среди властителей. Поначалу он терпеливо сносил регулярные экзамены, потом эти проверки IQ ему надоели, и он начал иронизировать на свой лад. Очередной властитель, с трудом вытряхнув из волос навоз, в который Шарик его уронил при выполнении очередного задания, спросил очень по-человечески: «Издевается он над нами, что ли?» – и Шарик немедля принял вид оскорбленной невинности и переливчато заверещал. Как морда ящерицы может быть выразительной? Дан как ни присматривался, никакой мимики не замечал, однако… однако не только он, но и унавоженный властитель прекрасно понял, что это именно оскорбленная невинность. Может, Шарик эмпат? Да нет, это ж не эмоции, а изображение эмоций. Тогда он телепат?

Они неспешно ехали неподалеку от моря. Дан щурился он сочной яркости окружающего мира. Ни одного кислотного оттенка, но и ни одного палевого. Небо – так небо, ярче не бывает, синева невероятная. Море – так море, тоже что-то невероятное, Дан не знал, как этот цвет называется. С другой стороны – трава, деревья и цветы. Даже камни под ногами были не тусклые, а переливчатые, наступать жалко. Чешуйки на спине Шарика поблескивали. И они, пара всадников Апокалипсиса, в черном и на черных лошадях. Уххх.