Нейтронный Алхимик: Консолидация - Гамильтон Питер Ф.. Страница 8

На миг уверенность сошла с прекрасного лика, и в глазах незнакомца полыхнула боль.

— Когда-то меня звали… Титреано, — прошептал он

— Ну ладно, Титреано. Вечеринка твоя. Пока. Но когда до тебя доберется Квинн Декстер, у тебя будет такое похмелье — не поверишь, тля!

Он развернулся на каблуках и зашагал прочь.

Кармита вспомнила, что не худо бы и подышать.

— Боже! — колени ее подкосились, и женщина села наземь. — Я думала, нам конец.

— Вас не убили бы, — любезно улыбнулся Титреано. — То, что несут они, стократ хуже.

— Это как?

— Одержание.

Кармита одарила его долгим подозрительным взглядом.

— И ты — один из них.

— К стыду своему, сударыня.

Кармита уже не знала, во что верить.

— Сэр, пожалуйста, — взмолилась Женевьева. — Что нам делать? Куда нам с Луизой пойти?

Луиза настороженно сжала руку сестры. Этот Титреано был одним из демонов, как бы мило он себя ни вел.

— Эти места мне незнакомы, — ответил Титреано. — Однако идти в ближний город я бы не советовал.

— Это мы сами знаем, — ответила Женевьева.

— Воистину так. — Титреано улыбнулся ей. — А как звать тебя, дитя?

— Женевьева. А это моя сестра Луиза. Мы Кавана, знаете?

Кармита со стоном закатила глаза, пробормотав:

— Этого нам еще не хватало.

Луиза удивленно покосилась на нес.

— К сожалению, род ваш мне неведом, — ответил Титреано. Похоже было, что ему действительно неловко. — Но по гордым вашим словам сужу, что род сей велик.

— Мы владеем большей частью Кестивена, — пояснила Женевьева. Этот человек начинал ей нравиться. Он защитил их от чудовищ, и он был с ней так вежлив. Взрослые редко бывали с ней вежливы, и времени поговорить с девчонкой у них всегда не хватало.

— Кестивен? — повторил Титреано. — Вот это название мне слышать доводилось. Это в Линкольншире, не так ли?

— На Земле — так, — подтвердила Луиза.

— На Земле? — недоверчиво переспросил Титреано. Он глянул в сторону заходящего Герцога, перевел взгляд на Герцогиню. — А где я, собственно, нахожусь?

— На Норфолке. Это англоговорящая планета.

— По большей части, — добавила Кармита.

Луиза снова нахмурилась. «Да что нашло на эту романэ?»

Титреано закрыл глаза, точно от боли.

— Я переплывал океаны, — прошептал он, — и верил, что нет достиженья величавей. Ныне ж бездну меж звезд переплывают мужи. О, я помню, как горят созвездья в ночи. Как мог я знать? Величие творенья Господнего повергает нас, грешных, к стопам Его.

— Вы были моряком? — неуверенно предположила Луиза.

— Да, миледи Луиза. Я имел честь служить своему королю.

— Королю? В земной Англии давно уже нет короля.

Титреано открыл глаза — они были полны глубокой скорби.

— Нет короля?

— Нет. Но наше семейство Маунтбаттенов происходит из английского королевского рода. Князь охраняет нашу конституцию.

— Значит, благородство не утонуло во тьме времен. Что ж, удовольствуюсь сим.

— А как вышло, что вы не знаете про старую Англию? — спросила Женевьева. — Вы же знали, что Кестивена находится там.

— Какой сейчас год, малышка?

Женевьева подумала, не обидеться ли на «малышку», но незнакомец, кажется, не хотел ее обидеть.

— Сто второй от Поселения. Но это норфолкские годы, по четыре земных каждый. Так что на Земле год 2611-й.

— Две тысячи шестьсот одиннадцать лет от Рождества Господа Нашего, — с трепетом проговорил Титреано. — О небеса! Так долго? Хотя муки мои казались вечными.

— Какие муки? — спросила Женевьева с невинным любопытством.

— Муки, претерпеваемые всеми проклятыми душами на том свете, малышка.

У Женевьевы отпала челюсть.

— Вы были мертвы? — переспросила Луиза недоверчиво.

— Да, леди Луиза. Я был мертв восемь сотен лет.

— Это и называется одержанием? — поинтересовалась Кармита.

— Да, сударыня, — сурово ответил Титреано. Кармита ущипнула себя за нос.

— Как же ты вернулся?

— Не знаю. Мне отворили дорогу в сердце этого тела.

— Так это не твое тело?

— Нет. Се смертный юноша именем Эамон Гудвин, хотя ныне я ношу собственный облик поверх его лика. И я слышу, как он стенает во мне. — Он посмотрел Кармите в глаза. — Потому и преследуют вас прочие. Миллионы душ скованы в бездне мук. И все они жаждут живых тел.

— Наших? — пискнула Женевьева.

— Да, малышка. Прости.

— Слушайте, — вмешалась Кармита, — все это дико интересно, полная чушь, конечно, но интересно. Но на случай, если вы не поняли, — мы в глубокой заднице. Не знаю, что вы за уроды — одержимые зомби или что-то попроще и поласковей, типа ксеноков-телепатов, но когда этот зеленый ублюдок добредет до Колстерворта, он вернется с толпой приятелей. Лично я сейчас распрягу коня, мы трое, — она обвела жестом сестер и подняла бровь, — уносим ноги. Так, мисс Кавана?

— Так, — кивнула Луиза.

Титреано оглядел упряжного конька, потом вороного жеребца.

— Если таковы ваши намерения, лучше бы вам двинуться в кибитке. Седел у вас нет, а сей могучий скакун подобен Геркулесу силою. Полагаю, он сможет тянуть повозку много часов.

— Гениально, — фыркнула Кармита, спрыгнув с облучка и треснув кулачком по борту накренившейся кибитки. — Вот только кузнеца подождем, да?

Титреано улыбнулся и подошел к валявшемуся в кювете колесу.

Ядовитые слова застыли у Кармиты на языке, когда Титреано одной рукой, точно детский обруч, понял колесо — пяти футов в поперечнике, из доброго крепкого тайферна. В свое время его прилаживали на место трое здоровых мужиков.

— Господи! — Кармита не знала, радоваться ей или ужасаться. Если все захватчики таковы, то у Норфолка давно нет никакой надежды.

Титреано подошел к кибитке и наклонился.

— Ты же не…

Он поднял повозку за уголок — фута на три. На глазах Кармиты сломанная ось сама собой распрямлялась, излом на середине ее смазался, на краткий миг дерево потекло, точно вода, и трещина пропала, будто ее и не было.

Титреано одним движением насадил колесо на место.

— Да что же ты такое? — выдавила Кармита.

— Это я уже объяснил, миледи, — ответил Титреано. — Заставить же вас поверить не в моей власти. То может повелеть один Господь Бог.

Он шагнул к вороному жеребцу и протянул руки:

— Слезай, малышка.

Женевьева поколебалась.

— Давай, — шепнула ей на ухо Луиза.

Если бы Титреано желал им зла, с девушками уже было бы покончено. Но чем больше Луиза наблюдала этих странных пришельцев, тем черней становилось у нее на сердце. Кто может противиться эдакой мощи?

Женевьева лукаво улыбнулась и, перебросив ногу через седло, соскользнула в объятия Титреано.

— Благодарю вас, — проговорила она. — И за то, что помогли нам, тоже.

— Как мог я поступить иначе? Пусть обречен я на проклятье, но чести не лишен.

Луиза уже почти слезла с коня, прежде чем принять его поддержку, и в порядке благодарности выдавила из себя короткую улыбку.

— Как болит-то! — пожаловалась Женевьева, потирая седалище.

— Куда теперь? — поинтересовалась Луиза у Кармиты.

— Не знаю, — ответила романэ. — В пещерах над Холбичем должно быть немало моих соплеменников. При всякой беде мы собираемся там. Эти пещеры можно удерживать очень долго: они лежат высоко в скалах, и добраться туда нелегко.

— Боюсь, в этот раз осада продлится недолго, — молвил Титреано.

— Если идея получше? — огрызнулась она.

— На этом острове оставаться нельзя, ежели желаете вы избежать одержания. Если ли в этом мире корабли?

— Немного, — призналась Луиза.

— Я бы посоветовал купить проезд.

— Куда? — поинтересовалась Кармита. — Если вы и правда жаждете наших тел, где от вас можно укрыться?

— Смотря как быстро спохватятся ваши правители. Будет война и ужасные битвы. Иначе невозможно — и ваш род, и наш борются за существование.

— Тогда надо попасть в Норвич, в столицу, — решительно заявила Луиза. — Мы должны предупредить правительство.