Стальной Лабиринт - Зорич Александр. Страница 1

Александр Зорич

Стальной лабиринт

Серия «Военная фантастика Александра Зорича»

* * *

Часть первая

Война

Глава 1

Высота 74

Январь, 2622 г.

Высота 74

Планета Грозный, система Секунда

Танк бортномер 100 замер на границе между дикой саванной и полями преуспевающей сельхозкоммуны «Царица полей». В небесах горело яркое солнце, но воздух был по-зимнему неласков – работал океанский циклон.

«Дз-зинь!»

Оперенный подкалиберный снаряд чиркнул по броне с перепиливающим нервы звоном и, разлетевшись на куски, начисто срезал с левого борта башни навесной миномет «Антон».

«Пробития нет», – меланхолично констатировал парсер.

«Еще бы нет! – злорадно прибавил к этому капитан Константин Растов. – Побольше нам таких недоучек в клонских танковых войсках… Они бы еще с семи километров выстрелили!»

Капитан утопил педаль управления башней, и шестидесятитонное средоточие русского танкостроительного гения Т-10, прозванное речистыми еврожурналистами «эршрокенхайт-панцер», то есть «танк-кошмар», перебросило пушку налево.

Автоматизированный прицел сразу захватил пять целей. Миг – и цели были распознаны: конкордианские танки «Рахш».

Растов выбрал ближайший.

Но стрелять не спешил.

Не хотел повторять ошибку клонского недоучки.

Ясно было, что если тот не смог пробить башню его машины в борт с пяти километров, то взять «Рахш» в лоб его Т-10 не сможет и подавно.

– Степан, давай назад и подыщи нам лощинку поуютнее, – приказал Растов мехводу Фомину. И продолжал – в основном чтобы подбодрить себя и экипаж: – Засядем там, кофейку выпьем… Подпустим «Рахши» поближе, а потом устроим им вырванные годы.

– Есть искать лощинку поуютнее! – радостно отозвался мехвод.

Определив действия своего танка на ближайшее время, Растов занялся другими машинами роты.

– Здесь «сотый»! – Капитан гаркнул так громко, что сразу понял: переборщил с децибелами; он продолжил уже тише: – Мужики, предыдущая задача отменяется. Как вы заметили, клоны уже на подходе. Поэтому становимся в жесткую оборону прямо здесь. Первому взводу – занять позиции к западу от фермы…

– Принял плавно, выполняю, – отозвался Соснин, комвзвода-1.

Растов продолжал:

– Третьему – отойти на гребень высоты семьдесят четыре…

– Товарищ капитан! – Это был ершистый комвзвода-3, Авраам Хлебов, единственный афрорусич во всем их батальоне, танцор, гуляка и неутомимый рассказчик. – Сомнение у меня…

– Выкладывай!

– Как бы нас на этой высоте не того… Слишком уж она лысая.

Капитан Растов прикусил губу. Он делал так всегда, когда погружался в особенно тяжелые раздумья на спорные темы. Да, высота открытая, простреливаемая, зацепиться не за что. Да, у него самого сомнения. Два мешка сомнений. Да, решение не ахти…

А какое «ахти»?

Оставить роту в сомкнутом боевом порядке и вовсе преступно! Их сможет накрыть одним залпом батарея самых заурядных РСЗО – реактивных систем залпового огня… Да любой флуггер кумулятивных бомб сыпанет – и больно будет.

– Принимается, – кивнул Растов невидимому собеседнику. – Понимай задачу как гибкую оборону. Выйдешь на высоту, отстреляешься по клонам – и на обратный скат, на перезарядку. Потом снова на макушку – и огонь. А через два-три цикла уходи к родникам у северного подножия высоты… Оттуда поддержишь нас огнем с закрытых позиций.

– Кстати! – совершено некстати обрадовался комвзвода-3. – В этих родниках вода, говорят, целебная.

– Вот и подлечишься.

Стоило местному солнцу, звезде Секунде, зайти за облую дымчато-серую тучу – и разгорелся настоящий бой.

Рев четырех десятков танковых пушек огласил долину.

Конечно, капитан Растов знал, что со стрельбой по вражеским танкам прекрасно справятся наводчик Чориев и автомат заряжания. Но азарт боя в который уже раз вовлек его в ратное безумие.

Он раз за разом захватывал в прицел левую гусеницу очередного клонского танка и, командуя самому себе «огонь!», посылал в цель снаряд.

Клонские машины по инерции проползали еще десяток метров, разворачиваясь к взводу Соснина правым бортом.

Ну а Соснин, конечно, не зевал. Клоны запылали. Первый, второй, четвертый…

– Товарищ командир! Товарищ командир! – пытался докричаться до Растова сержант Субота – стрелок-оператор его танка. – С «двести пятого» передают: новые бронецели идут к родникам…

– Куда?! – гаркнул Растов.

– Ну, к родникам! Где вы Хлебову запасную позицию определили!

До Растова не сразу дошел смысл услышанного – очень уж он умел увлекаться.

Но когда дошел, капитан среагировал мгновенно.

Они рубились здесь, на Грозном, с клонской танковой дивизией уже неделю. Собственно, с первого дня войны. И Растов твердо усвоил: танки врага никогда не ходят в бой малыми группами. Если уж кого-то наши засекли на дороге к родникам, можно быть уверенным: за головным взводом подтянется шумная, драчливая компания.

Что тут скажешь?.. Плохо. Очень плохо. Но к тому, что клонских танков будет втрое, вчетверо больше, чем его «тэ десятых», он был готов с самого начала.

– Хлебов, слышишь меня? – сказал Растов, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно. – Хлебов, вызывает «сотый»!

Ответа не было.

Тогда Растов вызвал своего заместителя, комвзвода-2.

– Загорянин, ты где?

– На звезде, Костя, на звезде, – послышалось в ответ. Они с Растовым были годка́ми – если смотреть по выпуску из академии. Что подразумевало некоторые вольности. В частности, Загорянин был единственным человеком в роте, которому разрешалось называть капитана Костей.

– Давай без этого вот.

– Веду огневой бой с противником в сорока метрах от тебя.

– Слушай, Загорянин, не могу вызвать Хлебова. Если он тебе ответит, предупреди: к нему гости. Идут ему точно в правую скулу.

– Понял. Один сек, – проворчал Загорянин.

Следующие полторы минуты капитан Растов был полностью поглощен дуэлью с клонским танком, который, подбив соседний Т-10 (из второго взвода), едва не снес главный калибр растовского сухопутного броненосца. При этом мерзавец так ловко маневрировал, что не удалось даже пощекотать его, не говоря о большем.

Только Растов решил взяться за гада вплотную, как на связь вышел Загорянин.

– Не отвечает Хлебов. Уж я и так, и сяк, – сказал он. – В общем, у меня плохие предчувствия.

– У меня тоже, – Растов удивился тому, как глухо, оказывается, звучит его голос. – Значит, слушай, остаешься со взводом на месте… А я погнал к Хлебову, разберусь, что там у него… Ты все слышал, Фомин? – добавил Растов уже для своего мехвода.

– Я даже развернуться успел, – ответил Фомин.

У Хлебова оказалось еще горячее, чем ожидал Растов.

Из пяти машин две уже пылали. А три непрерывно сотрясались от носа до кормы.

Основательно ухали танковые пушки.

Подвывали навесные башенные минометы.

Стволы пулеметов самозащиты, накаленные добела, рыскали туда-сюда, отстреливаясь, казалось, от всего мира сразу.

Земля вокруг была превращена разорвавшимися снарядами в безобразное подобие стройплощадки: воронки, канавы, горы свежей глины, пласты дерна. И во всем этом – ни красоты, ни смысла, ни тайны…

Клонов же было не меньше роты, и подойти они успели до неприличия близко. И хотя умницы из третьего взвода изрешетили не меньше семи супостатов, они не смогли остудить нездоровый пехлеванский пыл.

Две группы «Рахшей», разлинованных неуместным здесь, среди дикой саванны и кукурузных полей, городским камуфляжем, обтекали горящих собратьев. Им так хотелось подобраться к русским друджвантам еще ближе! На дистанциях менее полутора тысяч метров у клонов появлялось роковое для Т-10 преимущество, которое они во что бы то ни стало хотели реализовать!