Самая правильная ведьма. Трилогия (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна. Страница 15

Его упитанный напарник тяжело уперся руками в колени и пытался прийти в себя, шумно вдыхая и выдыхая воздух.

Тиона же, не теряя времени даром и не дав толстому толком опомниться, казенным, сухим тоном произнесла:

— Господа, позвольте представиться. Студенты пятого курса Тиона Крюкова, Джей Джей. Нами в три часа тридцать пять минут утра было пресечено совершение преступления на данном участке. Примерно в три часа тридцать пять минут и сорок секунд неизвестным вампиром было нарушено основное Положение о питании, принятое в 57 году.

Положение, на которое ссылалась Тиона, и впрямь существовало, но в последнее лет сто больше в качестве пособия для тех, кто придумыванием подобных документов занимается — крючкотворов, бюрократов, законотворцев, приближенных к императору. Позиционировалось оно как образец полнейшей юридической безграмотности и халатного отношения к работе — мол, почитайте, и сделайте выводы. ТАК писать нельзя.

Все дело в том, что документ этот принимался в спешке и согласно требованиям того времени, императором Константом Первым, аккурат после окончания третьей межрасовой войны, в которой сошлись эльфы и гномы, чтобы установить, что лучше — длинные бороды или длинные волосы. Пока они выясняли отношения в жарких схватках, вампиры под шумок вырезали большую половину воинственно настроенных коротышек и остроухих, что привело к резкому снижению выработки металла, что, в свою очередь, сказалось на экономике империи в целом. В свою очередь, вечные стражи природы — эльфы, некоторое время не могли выполнять свои прямые обязанности по защите флоры и фауны от желающих заработать, так как им в срочном порядке пришлось заниматься восстановлением собственной численности, и началась массовая вырубка деревьев, что привело к катастрофическим последствиям уже для экологии империи. Вроде и война длилась всего пару недель, а от клыков вампиров живых погибло намного больше, чем собственно в боях между враждующими сторонами. Вот Констант Первый с советниками и всполошились, когда через два месяца оказалось, что торговать с соседней империей нечем, половина заводов простаивает, не имея сырья для обработки, а треть имперских лесов вообще испарилась в неизвестном направлении. Провели расследование, результатом которого стало пресловутое «Положение о питании и охоте» для вампиров. В нем устанавливались нормы питания — взрослой особи — литр крови, любого происхождения, в месяц, детям, если таковые вдруг появятся, хотя о детях вампиров никто никогда не слышал — пол — литра. Охота на живых без санкции самого императора запрещена. Вроде все хорошо, так и должно быть. За что же порицание в наши дни? А за то, что наказание, предусмотренное за любое нарушение Положения, даже самое незначительное, было одно — упокоение. Выпил ли вампир на десять граммов больше, или вышел на охоту без разрешения и убил сто живых — все одно, смерть. Следить за исполнением подрядили десяток придворных колдунов, так что от наказания не уходил никто. Жестоко? Может быть, но действенно.

Но гуманисты в последнее время активизировались, начали кричать на каждом углу о том, что права вампиров грубо попираются, свободы нарушаются, и тому подобную лабуду. В итоге Положение потеряло реальную силу, и вампиры резко распоясались. Хотя, на субъективный взгляд Миры, очень правильный был документ.

И почему Тиона сослалась на этот юридический анахронизм? Те же мысли отразились в глазах тощего, и только толстый ничего странного в словах колдуньи не усмотрел — то ли не понял, то ли не захотел понимать. Пока Мира размышляла над тем, что надо бы этих гуманистов и борцов за идею выпустить ночью в город, и вооружить при этом лишь любимыми листовками о правах расовых меньшинств, Тиона продолжала говорить:

— Вот наш отчет — составлен по форме Р15 со всеми необходимыми подробностями. Визуальную схему мы приложили, копию выслали вашему начальнику, господину Брассу, если не ошибаюсь. Вот наши координаты, — Тиона всунула бумажку с телефонами и адресами тощему, а папку с отчетом толстому и продолжила: — С нами находился наш куратор, Ричмонд Брайт. В данный момент он не может присутствовать, так как…

Спит, послав всех подальше, — усмехнулась Мира.

— … вызван учебным комитетом для отчета по текущему делу. Как только господин Брайт освободится…

Читай, выспится, — поправила Мира, про себя, естественно.

— …то немедленно явится в ваше отделение для более полного отчета.

После такого монолога тощий проникся к Тионе если не любовью, то благоговением и взирал на нее внизу вверх, даже несмотря на то, что был на две головы её выше. Толстый же был жутко недоволен таким произволом и зло сверкал глазами.

— Это наш район, что здесь забыли какие‑то студентишки? — ткнул он пальцем в огороженное место.

— Мы не какие‑то студентишки, — отрезал Джей, выступив вперед. — Мы — учащиеся Единого университета Магии и Чародейства.

— Да мне все равно, где вы учитесь, хоть на смрадных болотах, — вспылил толстый немедленно. — Какое право вы имеете вмешиваться в чужие дела?

Джей холодно посмотрел на полицейского и отчеканил:

— Наверное, это произошло потому, что наши доблестные стражи порядка не справляются со своими обязанностями.

Опа, — подумала Мира, — вот вам и хваленое равнодушие колдунов! Толстый всего пару раз успел оскорбить парочку, а Джей уже готов в драку лезть — видимо, потому что рядом была его девушка, парню хотелось показать себя во всей красе. Тиона тоже это заметила и успокаивающе дотронулась до руки блондина. Тот кинул на нее взбешенный взгляд, но быстро затух. Зато патрульный пошел в наступление:

— Вы, двое молокососов! Вы еще жизни не видели, пороху не нюхали и в драке хорошей не участвовали, а всё туда же — меня учить! Вы умудрились не только влезть не в свое дело, но и испоганили мне место преступления, стерли следы, потеряли улики. И ваш отчет, — он швырнул Тионе в лицо кипу листочков, отданных ему ранее, — мне совершенно ни к чему. Я все сказал. Вы свободны, дайте профессионалам делать свою работу.

Нездоровый пыл, с которым толстый бросился в спор с незнакомыми ему людьми, интонации — будто тысячу раз твердил об этом, а эти двое его не слушали, все говорило о том, что тема явно не новая, да еще и задевающая толстяка за живое. Так сильно, что реагировать адекватно он уже не мог. Презрительно фыркнув, полицейский развернулся и зашагал к ограждению. Тощий, понурившись, семенил следом. Действий напарника он не одобрял, но и возражать смысла не было.

Листочки не долетели до Тионы и зависли в воздухе, затем аккуратно собрались вместе и полетели за полицейскими. Девушка смотрела вслед удаляющимся слугам закона и по ее лицу нельзя было ничего прочитать, зато Джей кипятился за двоих, и Мире это было понятно. На его месте, если бы так оскорбили дорогого ей человека, она бы в асфальт закатала негодяя, предварительно поплевав ему на голову. Но Тиона не разрешила парню действовать, и последнему оставалось лишь тихо исходить яростью, глядя вслед обидчику. Ведьмочка невольно восхитилась девушкой — вот это самообладание и нервы, вот это умение держать себя в руках, а главное, держать в руках своего парня! Такая неприглядная мышь, а поди ж ты!

Когда полицейские подошли к оградительной ленточке, толстый обратил внимание на Миру, скромно стоящую в сторонке и старательно притворяющуюся фонарным столбиком. Маленькие глазки презрительно сощурились:

— Таак, — протянул, пихнув напарника под бок, — а это у нас кто? Ведьма! И что ведьма здесь делает, спрашивается?

— Я — жертва, — пискнула Мира, пока не найдя в себе смелости говорить громче, но она всегда долго раскачивалась. — Так в отчете написано.

— Что говорит эта ведьма? — нарочито тихо переспросил толстый тощего.

Тот не заметил издевки (или сделал вид, что не заметил) и повторил, добавив в голос громкости:

— Что она — жертва.

— Я слышал, дурак! — вспылил толстый, и Мира поняла, что достается от полицейского всем. — Неужели ты всерьез можешь поверить, что ведьма может быть жертвой? Ты подумай, пошевели мозгами, или что там у тебя в голове! Ведьма на месте преступления — о чем нам это говорит?