Некромант . Трилогия - Петерсон Андрей Викторович. Страница 106
Леди Кай неслась к воротам со всех ног, пытаясь угнаться за Мейем — вот уж кто, действительно, летел быстрее ветра. Но все равно они не успевали…
И это было уже ясно и понятно. Видно, так сказать, невооруженным глазом — туман, который тоже внезапно ускорился, как добрым словцом подстегнутый, должен был преградить проход раньше, чем они доберутся до гостеприимно распахнутых ворот. И ничего с этим было не поделать…
– Стой!
Реагировал Мей молниеносно. Встал, как вкопанный, раньше, чем Осси договорила и раньше, чем остановилась сама. Инерция, правда, протащила его по плите еще немного, причем тормозной путь его сопровождался совершенно диким скрежетом когтей по камню, но, в конце концов, его поступательное движение прямо вперед, в нежные объятия золотистого тумана все-таки прекратилось.
Отряд замер. С чего, как говорится, начали… Только мутная кисея с золотыми блестками стала сильно ближе и замкнула-таки свое кольцо.
«Ладно, я тебя послушала, а теперь сделаем по-моему!» — С этими словами Хода неожиданно сорвалась с места, и сразу набрав довольно приличную скорость, нырнула в туман. Осси только рот открыла.
Какое-то время не происходило ничего, а затем золотые всполохи в молоке тумана замелькали чаще и ярче.
– Хода!
Тишина и вспышки.
– Хода! — Позвала Осси еще раз.
Волноваться, впрочем, не стоило — Хода вполне могла за себя постоять, случись что… А случись что посерьезнее — и не только за себя. Но все-таки… Осси чувствовала бы себя намного комфортнее, если бы Хода была рядом или хотя бы где-нибудь в пределах видимости. А какая тут видимость, когда скоро уже вытянутой руки не видно будет…
Она появилась также неожиданно, как и исчезла. Просто вынырнула из тумана прямо перед носом, и перед ним же и зависла.
«Значит, так… — голос Ходы звучал несколько обескуражено, и золотом она тоже больше не сияла, а была серенькой и почти неприметной. — Туман, как ты правильно догадалась, — совершенно непростой…»
– Да, уж, — после возвращения Ходы, все тревоги и переживания разом пропали. Осталась только злость, которую Осси изо всех сил пыталась удержать внутри себя. — Простые туманы золотом обычно не блестят и дорогу добрым людям не перегораживают.
«И, вообще, это не туман», — Хода замолчала, явно ожидая вопросов.
Совершенно, впрочем, напрасно. Осси была просто вне себя от своеволия Стража, и играть в игры ей не хотелось совершенно.
«Это души».
– Что это? — Удивление оказалось сильнее злости.
«Души. Светлые души тех, кто строил Храм. Тех, кто верил и тех, кто вернулся сюда после смерти, чтобы охранять и защищать. Они могли уйти за Вуаль, но выбрали вечное скитание на этих просторах, потому что не мыслили себе доли счастливее».
– И что надо этим неприкаянным счастливцам? — Нахмурилась Осси, сильно подозревая, что ответ ей не понравится.
И ведь не понравился!
«Остановить тебя! С точки зрения их морали, ты — зло! Так они тебя воспринимают и чувствуют. По их мнению — клыки твои слишком длинны, а помыслы не чисты более… Да и эскорт твой им не нравится».
Осси посмотрела на Мея.
Эскорт сидел и в ус, что называется не дул. И не было ему никакого дела ни до золотых всполохов, ни, даже до того, симпатичен он кому-то или не очень.
– Не нравится, значит?
«Не нравится, — подтвердила Хода. — Совсем. Но ты, если тебя это утешит, не нравишься им много больше. Сначала они вообще собирались тебя убить, но, кажется, мне все-таки удалось их отговорить. Это было непросто, но удалось, и если мы быстро уберемся туда, откуда пришли, они, — так и быть, убивать нас не станут».
– Уберемся, значит? — Известие, что убивать ее не будут, вызвало у леди Кай очень неожиданную реакцию. Скорее всего, ей не понравилась снисходительность формулировки: «так и быть»… А, может, дело было в чем-то другом, но как бы то ни было, клыки ее стали самопроизвольно удлиняться, а глаза налились кровью. Наверное от этого контуры предметов чуть расслоились и окрасились цветами блеклой радуги.
– Уберемся? — Голос ее звенел металлом ярости. — Уберемся откуда пришли? А еще чего? Разоружимся и самозакопаемся? Сейчас они у меня уберутся! Сразу все! За Вуаль они уберутся…
Туман при этих словах просто-таки взорвался золотом и рванулся навстречу, быстро сжимая кольцо. Подслушивали, значит…
Леди Кай стояла в центре свободного от лоскутов тумана круга, площадь которого неумолимо и довольно быстро уменьшалась, и смотрела, как движется на нее, клубясь и переливаясь золотыми искрами, белая стена. Быстро, однако, она ползла…
Раз. И она добралась до Мея, стоявшего от девушки всего-то в каких-то семи-восьми шагах.
Два. И Мейла-кун, недовольно мотая головой, попятился назад. Вид у него при этом был, мягко говоря — не боевой. Очень даже не боевой — уши прижаты, хвост — между ног, а шерсть его призрачная хоть и стояла дыбом, но больше, похоже, от страха, чем от гнева и ярости.
Три. Пора…
Осси сильно сжала черный как уголь и мягкий как перезревший флюм [25], шарик, который все это время держала в руке, и подбросила его высоко вверх.
– Ловите! — Не удержалась-таки она от хулиганской выходки. — Добро пожаловать домой!
Мей, словно испуганный до смерти котенок жался к ногам, и с ужасом смотрел на хозяйку своими огромными глазищами. Только что не мяукал от страха…
– Потерпи, дорогой. Все будет хорошо… — Осси хотела потрепать его по голове и протянула руку, но та, пройдя сквозь призрачную видимость шерсти, уперлась в теплую шершавую кость черепа. — Все хорошо, — повторила интесса.
Подброшенный вверх шарик, тем временем, достиг наивысшей точки своей траектории, но вместо того чтобы превратить взлет в падение завис там, презрев обязательные для всех правила тяготения.
Не зря все-таки леди Кай тратила драгоценное время в подвале Мастера Лерда. Ох, не зря… В шкафу с кристаллами много чего интересного было… В том числе и ловец душ — грязное, конечно, и мерзопротивное Пресвятому Апостолату оружие, но… Пригодилось же…
Осси выкрикнула в небо короткую формулу, ломающую замо к, и бросилась на землю, прикрывая руками голову. Дальнейшее от нее уже не зависело…
Где-то наверху, над распростертой на каменных плитах девушкой, над площадью и туманом, отзываясь только что произнесенным словам древнего и давно мертвого языка, беззвучно и как-то совсем не торжественно взорвался такой невинный на вид шарик. Взорвался, выпуская из себя бурю.
Черные вестники Вуали, спавшие много лет, почувствовав свободу, рванули во все стороны света, разминая свои рваные крылья. Обезумевшими ветрами неслись они над разбитой площадью, походя собирая обильную жатву. Беспомощно бились над землей клубы разорванного на сотни частей тумана, пытаясь собраться и соединить свои разъятые быстрой смертью части, но голодные ветры возвращались, вспарывая их снова и снова.
Рев бури, хлопки крыльев, бьющие тугой ураганный воздух, и жуткий визг угасающих душ смешались в невероятной какофонии, разрывающей перепонки, и, казалось, дробящей голову, словно молотом.
Одна за другой гасли горевшие в тумане золотые звезды. Сначала это было не так заметно, но чем дальше, тем быстрее была смерть, и тем меньше всполохов озаряли уже почти прозрачную кисею тумана. Постепенно затихал их истошный визг, и все мягче взбивали воздух тяжелые крылья.
Наконец все стихло. Даже ветер, казалось, устал и прилег отдохнуть на землю.
Леди Кай подняла голову и вытерла стекающую из прокушенной губы кровь. Потом поднялась сама, отряхнула испачканный в пыли комбинезон и уставилась на тыльную сторону руки, вымазанную в собственной крови. Слизнула алую каплю, а потом с наслаждением вылизала всю руку, возвращая себе свое. Только Хода, да может еще в недоумении озиравшийся по сторонам Мей, видели, как нехорошо блеснули при этом глаза новообращенной.
Шатало. И сильно звенело в ушах. Да даже не звенело, а будто эхом отдавались там крики падших и упокоенных. Посмертный вой сотен угасших душ, прибивал к земле и стеснял дыхание, сжимая грудь тисками боли. Кружилась голова, а с нею и весь мир…