Игра в чужую жизнь (СИ) - Гриб Елена Григорьевна. Страница 44

Отчаявшись заманить жеребца ближе к развалинам, девушка заметила, что он, наоборот, понемногу отступает в открытое поле. Лин внимательно посмотрела на коня, и тот, словно повинуясь неслышному приказу, быстро опустился на колени. Раздумывать, чем может обернуться такая покладистость незнакомой лошади, было некогда – Трон Власти подгонял. Охватив мускулистую шею и судорожно вцепившись в роскошную черную гриву, девушка внезапно осознала – не факт, что конь сейчас двинется сам по себе. Надо бы его как-то подогнать…

Но жеребец метнулся вперед, и только ветер засвистел в ушах! Сквозь бьющую в лицо гриву Лин успела увидеть, как метаморф взвивается в прыжке, превращаясь в нечто большое с четырьмя лапами, а Марк, как заправский наездник, прыгает ему на спину. Потом окружающее слилось в одну пятнистую бесконечность, и она подумала, что с такой скоростью можно доскакать до края земли, свалиться с него, не заметив этого… или же просто упасть и навсегда затеряться средь пустынных территорий…

Движение прекратилось неожиданно. Лошадь мягко замедлила бег, перешла на шаг, и… пропала. Исчезла, будто ее никогда и не было, заставив девушку растянуться на пропитанном влагой берегу небольшой речушки. Лин тихо перечислила все, что думает о странном коне, и поднялась, кряхтя, как древняя старуха – приложилась она оземь довольно чувствительно.

В первый миг ей показалось, что лошадка катала ее по кругу! Те же вросшие в грунт строения, полуразрушенная стена, величественный храм… Однако деревянных построек, где жили жрецы, не было, да и вряд ли в недалеком прошлом здесь ступала нога человека, не говоря уж о толпище придворных и гвардейцев. К тому же эта речка… Похоже, когда-то она была гораздо полноводней, подходила чуть ли не к стенам храма. Теперь река обмельчала, заболотилась, заросла ивняком, хотя все равно продолжала давать влагу растениям – травы здесь росли сочные, зеленые, совсем не похожие на чахлые пустынные растения, а в широкие листья расплодившихся лопухов запросто завернулся бы человек.

Кое-как отряхнувшись, Лин принялась соображать, куда ее занесло на этот раз. Одно не вызывало сомнений: место ее теперешнего пребывания – точная копия Храма Славы (за исключением некоторых деталей вроде речушки), и, если бы летописи в один голос не твердили, что раньше Трон Власти пользовался бешеной популярностью, девушка могла бы решить – лошадка переместила ее в прошлое. Ввиду последних событий такое объяснение казалось вполне приемлемым…

Но окружающее словно доказывало: людей тут не было очень давно!

Вода в реке оказалось на удивление холодной, чистой и прозрачной, быстрое течение мгновенно смыло грязь, которую попыталась оттереть с локтей и коленей Лин. Напиться она так и не решилась, рассудив, что начнет экспериментировать, когда будет совсем невмоготу.

Солнце медленно двигалось к закату, ивняк бросал длинные корявые тени, мягко раскачивались лопухи… Поднялся ветер, закружил несколько оторвавшихся листьев, со стоном заметался среди холмов-построек… Девушка двинулась к строениям, решив осмотреть их, пока еще светло. Проводить ночь у реки не хотелось – кто знает, какие зверюшки ходят туда на водопой? Может, белые и пушистые, но гораздо вероятнее – голодные и зубастые…

Ветер будто сошел с ума – срывал листья, швырял их прямо в лицо, сбивал с ног, нещадно трепал волосы. Глухо ударялся в стены, отражаясь глухим: «Ох-х-х…», с воем залетал сквозь выбитые окна в храм.

Постройки, вросшие в землю и покрытые толстенным слоем почвы, были похожи на огромные могильные холмы. Ни одна из них не имела входа – время погребло двери под тяжестью грунта и растений. Более-менее открытыми оставались только сам храм и то строение, которое Кари назвал хранилищем для останков (по крайней мере, располагалось оно на том же месте относительно святилища). Раздумывая, что хуже – Трон Власти или штабеля костяков, Лин решила – раз факт наличия там мертвецов точно не установлен, надо посмотреть самой. Если не повезет, придется ночевать под открытым небом – живые твари все же предпочтительней…

В могильнике обнаружилась дверь – порядком заваленная мелкими камнями и присыпанная опавшими листьями каменная плита, ничуть не похожая на тот круглый лаз, из которого вылезал старик-«пророк». Судя по всему, вход относительно недавно раскапывали.

Девушка присела на корточки, рассматривая неровную поверхность камня. Казалось, на нем выбиты некие рисунки, но это вполне могла быть просто игра воображения. Она осторожно провела пальцем по особо выразительной трещинке, напоминавшей лошадиную фигуру. Теплый камень едва ощутимо подрагивал.

Позади что-то громко захрустело. Лин обернулась, уткнувшись спиной в плиту. И вскрикнула, поскольку «дверь» подалась вперед, заваливаясь внутрь строения и увлекая ее за собой вместе с кучей мусора. Небольшая белая лошадка, напугавшая девушку, продолжала задумчиво жевать ивовую ветку.

Второе падение за день не улучшило настроения, хорошо хоть выход отсюда не представлял проблемы – слежавшиеся листья разметались по полу, открыв каменные ступени. Похоже, здешние здания изначально были покрыты землей…

Заходящее солнце ярко освещало кусок стены, покрытой паутиной. И кости, вмурованные в нее… Глаза начали привыкать к полумраку и выхватывать новые подробности. Кари оказался прав – это строение использовалось как общий склеп. Вот только мертвецов здесь хоронили довольно странным способом. Скелеты виднелись всюду – на стенах, на полу, на потолке! Большие и маленькие, средь них попадались даже новорожденные крохи… На некоторых еще оставались волосы и остатки одежды, а рядом со входом (соответственно, в непосредственной близости от девушки) был прикован высохший костяк, до сих пор покрытый кожей. Широкие кандалы, призванные сдерживать мускулистого буяна, служили ему опорой, не позволяя упасть наземь и рассыпаться на косточки. Белые, как снег, волосы полностью закрывали лицо.

Снаружи громко заржала лошадь. По склепу прокатился вздох.

Лин горько пожалела о своем неумеренном любопытстве. Она метнулась к выходу, но поскользнулась на прелых листьях и кубарем скатилась вниз, молясь, чтобы не сломать шею или позвоночник и не прожить свои последние минуты в столь жутком обществе. Обошлось. Давний мусор пружинил не хуже пуховой перины.

Увидев рядом со своим лицом пустые глазницы черепа, девушка попыталась вскочить, однако не удержалась на ногах и ткнулась в стену. «Перемещаются они, что ли?» – успела подумать она, прежде чем заорать от ужаса – беловолосый мертвец впился костлявыми пальцами ей в плечи, как клещ.

Говорят, страх придает сил. Впоследствии Лин не могла понять, как умудрилась вылететь из склепа с покойником на спине и четырьмя кусками камня, волочившимися за ним – кандалы в древности были добротные, оторвались с обломками стены … И какой логикой руководствовалась, принимая облик светловолосой красавицы?

Он разжал пальцы только на берегу реки и свалился прямо в воду, которая покрыла его с головой.

Лин понемногу приходила в себя. Бешено бьющееся сердце успокаивалось, возвращалась способность мыслить рационально. Задумчиво посмотрев на распростертое тело, она с досадой вздохнула, сосредоточилась, возвращая себе нормальный образ, и начала вытаскивать «утопленника». Несмотря на почти полное отсутствие мышц, весил он изрядно. Руки-веточки легко выскочили из широченных браслетов, ноги – тоже.

Девушка попыталась напоить свою «добычу». Воду недавний покойник глотал охотно, и у нее мелькнула кощунственная мысль сбросить его обратно в реку – чтоб пил, сколько влезет. Мелькнула – и пропала, поскольку спасенный (или все-таки зомби?) открыл глаза. Ярко-оранжевые, как солнце на закате…

– Милашка… ах…

Она решила – просто почудилось. Деловито спросила:

– Ты – Дигавлиро, бог Славы? Кивни, если так.

Он распахнул веки еще шире. Потом возмущенно прошептал:

– Я – л-лег-ге-ндарный – об-бал-лденный – н-незнак-ком-мец! Дай руку…

Лин осторожно притронулась к его ладони, настолько тонкой, что, казалось, в ней не было даже костей. И тут же ее руку словно сжали тиски. А в следующий миг в запястье вонзились крепкие зубы…