Игра в чужую жизнь (СИ) - Гриб Елена Григорьевна. Страница 55
Незнакомец, не ожидавший такого противника, ошарашено наблюдал, как золотистые звезды исчезают с лоснящихся белых боков. Жряк, любовно созданный Ванисом, поглощал все живое, к чему прикасался, и потом, насытившись материей, съедал сам себя. Человек подумал, что коня жряк будет переваривать долго, а задерживаться здесь не стоит. Он искренне сожалел насчет проваленного заказа, но ведь наниматель не предупреждал ни о чем подобном, верно? Поэтому можно и не возвращать задаток!
Однако Рино не была простой лошадью. Она помнила, откуда появился паразит, обгладывающий ее шкуру, – и ринулась на обидчика. Незнакомец слишком поздно осознал: этот конь слишком чудный, смертельный туман его не возьмет. И убежать не выйдет… Жряк почувствовал новую пищу, гораздо податливее и вкуснее. Человек не успел даже закричать – его с головой накрыла жаждавшая пищи волна…
Рино отряхнулась, сбрасывая останки пожиравшего самого себя жряка, и с удивлением осмотрела свой белоснежный, без единого пятнышка, бок. Затем вспомнила, как старательно выводила Лито золотые звезды, и решила приукраситься самостоятельно. Фантазия у животного ограничивалась тем, что оно видело, поэтому неспешно приступавшие к своим обязанностям слуги страшно удивлялись, обнаружив у старого дерева молодое, скрюченное еще больше, кроной почти упиравшееся в землю. А когда оказалось, что деревце еще и движется…
Солнце поднималось все выше, заставляя самых яростных приверженцев сна вылезать из кроватей. Жизнь понемногу входила в привычную колею.
Глава 9. О фантазиях и Откровении
Фантазия человека ограничена только рамками его совести и ума.
В. Борисов
Об одном следует говорить, а о другом – молчать.
Гомер.
Его Храм был построен у истоков Светлы – самой длинной реки континента, бравшей свое начало в каменистых пустошах и постепенно наполнявшейся водами многочисленных притоков. В Море Спящих она впадала полноводным потоком, по которому спокойно ходили корабли даже из Грея, столицы Гартона. Веллийские и клусские торговцы тоже частенько привозили в стольный град товары – и неизменно получали немалую прибыль. Порой в гирле реки бросали якоря и суда не-людей.
Однако судоходной была лишь гартонская часть Светлы, здесь же, у храма, она больше смахивала на дождевой ручей, стремительно обегающий крупные валуны.
Легенды утверждают, что раньше, еще до постройки первого из Двенадцати храмов, река вытекала из большого соленого озера, именовавшегося Морем. Позже оно исчезло, оставив после себя низину, полную камней. Многие из них имели причудливую форму, в которой при некотором старании угадывались драконы, василиски, зубастые рыбы и… люди. Да, здесь всегда можно было увидеть какого-нибудь менестреля, черпающего вдохновение в удивительных фигурах!
Его Храм строили исключительно из подручных материалов (местного желтоватого камня), а украшать строение начали уже впоследствии. Облицевали блестящей золотистой плиткой, стены изнутри завесили коврами, раскрасили когда-то грязно-желтые статуи – Он считался главным богом, самым сильным и самым могущественным.
Мать-рабыня не дала Ему имени, подарив свободу. И обрекла на вечное одиночество – безымянные считались изгоями и даже между собой не общались. Они были вне законов человеческих и божьих – их попросту не существовало как людей. От недоброжелателей не имеющих имени спасала репутация диких зверей – известно ведь, когда нечего терять, борются до последнего. Каста безымянных сохранилась до сих пор – все еще находились невольники, желающие для своих детей пусть и полной опасностей, зато свободной жизни. Дети изгоев пополняли их ряды – нет-нет, да и случались пары средь отверженных…
Он стал богом и никогда не жалел об этом. Даже те, кто забил его камнями у Стены Откровений, спокойно встретили старость – бог не мстил. Как ни парадоксально звучит, но Он начал наслаждаться жизнью лишь после смерти. Не было больше плевков в лицо и выплеснутых на голову помоев, не было площадной брани за само его присутствие… Он получил почтение, уважение и власть. Те, кто никогда бы не удостоил его взглядом, не считали зазорным пасть перед Ним на колени.
И Он был настоящим богом. Не могучим созданием, привязанным неведомыми силами к конкретному месту, а тем справедливым и мудрым покровителем, о заступничестве которого мечтал с младенчества. Богом, которому молилась бы его мать, будь она еще жива…
Он никогда не карал. Только миловал.
Потому что Стена Откровений отворяла перед человеком такие глубокие и ужасные потемки его души, что впору было повеситься без утешительных слов того, кто ведает человеческой совестью…
* * *
– Наверное, нет смысла просить тебя остаться? – подвела итог почти двухдневному спору Лин.
Суть полемики заключалась в том, что девушка категорически противилась участию метаморфа в предстоящем обряде. Он и так ходил, как в воду опущенный, и пускать его к пробуждающей совесть реликвии было бы бесчеловечно. Впрочем, Кари имел собственное мнение на этот счет, разительно отличавшееся от воззрений Лин, и следовать ее советам не собирался. А Марк (другом себя называет, предатель!) попросту высмеял аргумент «душевные терзания».
Метаморф рассеянно кивнул, явно думая о чем-то своем. Да и поздно уже было давать задний ход…
Шумени и Димап – соответственно Главная жрица и Главный жрец Его Храма – заговорили разом, не сбиваясь ни на один звук – сказывалась многолетняя тренировка по произношению ритуальных фраз:
– Хранители, возьмите Ищущего за руки, – в их равнодушных голосах не проскальзывало даже тени эмоций.
Парни добросовестно вцепились в ее ладони – клещами не оторвать. Лин скосила глаза – чуть в стороне с мученическим выражением лица терпел такой же произвол Геданиот. Она немного посочувствовала ему, ведь как-никак, а потомственному воину не пристало ходить, словно малышу на прогулке. Да еще перед своими подчиненными… Нет, разумеется, все понимают, обряд есть обряд, но в будущем принца ожидает немало шепотков за спиной.
– Ищущие, закройте глаза, – наверно, так произносили слова зомби, отвечая на вопросы некроманта.
Девушка слегка прищурилась, справедливо рассудив, что от ритуала не убудет, а ей встречать неведомое в полной тьме тоже не с руки. Тем более, стояли они лицом к Стене и этот факт вызывал неприятные ассоциации… Возле принца возникло небольшое перешептывание – его хранители настаивали на точном исполнении инструкций. Лин мысленно улыбнулась – своих спутников она успела отучить от столь трепетного отношения к правилам. Даже Кари лишь вопросительно хмыкнул и не стал задавать дурацких вопросов.
– Хранители, закройте глаза.
Теперь пришла очередь парней старательно делать вид (интересно, перед кем таким озабоченным соблюдением традиций?), будто слегка опущенные ресницы означают сомкнутые веки. Зато Геданиот смог подмигнуть ей без укоризненных тычков в спину – его хранители привыкли исполнять приказы.
– Ищущие, сделайте шаг вперед. Хранители, сделайте шаг вперед.
Лин удивленно уставилась на желтовато-серый камень перед глазами. Сделайте шаг вперед? Это значит, так долбанитесь головой, чтобы совесть проснулась? Принц тоже колебался, рассматривая муравья, выползшего погреться на солнышке и, вероятно, сосредоточенно пялившегося на громадину, заступившую ему небо.
Девушка вздохнула (на что не пойдешь ради отечества и своего существования?) и медленно продвинулась вперед, пообещав себе – только до прикосновения камня. Шаги ведь разные бывают! Однако ее нога не встретила ни малейшего сопротивления. Лин на мгновение прикрыла глаза, осознавая происходящее. И открыла их в настоящих джунглях.
Огромные деревья закрывали кронами небо, их корни выпирались из земли, как туловища окаменевших змей. Из щелей толстой коры тянулись к солнцу какие-то растения, сплошь усыпанные мелкими, приторно пахнущими цветками. Сверху свисали лианы, цепляясь за деревья бледными щупальцами. Земля была очень влажной, ее покрывали крохотные красноватые побеги, а в воздухе витал легкий запах разложения. Немногочисленные солнечные лучи, с трудом пробивавшиеся сквозь зеленый полог, высвечивали небольших насекомых, деловито сновавших туда-сюда. Издали доносились крики неведомых животных и затихающие голоса жрецов: