Северный путь (СИ) - Гольшанская Светлана. Страница 15

- Нет, - испуганно выдохнула Герда, как будто только поняла, что над лесом сгустились сумерки. – Они, наверное, заблудились. Хоть бы от тропы далеко не ушли.

Девушка сорвалась с места и побежала в сторону родника.

- Стой! - Финист преградил ей дорогу. - Я сам схожу за ними, а ты пригляди за лошадьми.

- А вдруг и ты заблудишься? - встревожено спросила Герда. - Я знаю этот лес куда лучше тебя. Я найду их быстрее.

- Нет!- с угрозой в голосе прикрикнул он.

Герда испуганно сжалась. Не следовала при ней выходить из себя. Но и позволь ей узнать их тайну он не мог.

- Останься, - уже намного более мягким тоном произнес Финист.

Герда покорно опустила голову и вернулась к костру.

***

Потом Ждан с Дугавой и сами не могли вспомнить, сколько брели за болотными огоньками, прыгая с кочки на кочку, перелезая через поваленные деревья, уходя все дальше в темную чащу векового леса. Опомнились, только когда вышли на большую поляну. Огоньки мигом исчезли. Пение перестало заглушать звуки леса. Где-то вдалеке завыл одинокий старый волк. На разлапистой ели ухнул филин.

Полная луна заливала землю ровным серебристым светом, в котором можно было различить стоявшую посреди поляны избу на двух высоких сваях из пней деревьев, корни которых торчали из земли, напоминая узловатые куриные лапы. Ждан с Дугавой испуганно оглядывались по сторонам, силясь понять, где они оказались.

- Я попробую постучать, - решился Ждан. – Может, там живет кто.

Дугава оббежала взглядом стоявшие вокруг дома идолища с конскими головами. Финист говорил, что так староверы украшали вход на переправу в царство мертвых.

- Не надо, - тихо взмолилась она. - Лучше пойдем сами дорогу поищем. Ведь дошли как-то досюда.

- Не трусь, - устыдил ее Ждан и поднялся на крыльцо по шаткой приставной лестнице.

Дверь распахнулась еще до того, как он успел занести руку, чтобы постучать. На пороге показалась древняя старуха: седая, морщинистая, согнутая чуть ли не вдвое. Из-под кустистых бровей внимательно глядели удивительно яркие для старческого лица угольки глаз. Старуха задумчиво потянула воздух, принюхиваясь, кривым, горбатым, как будто его ломали, по меньшей мере, три раза, носом и ощерила рот, полный гнилых зубов.

- Заблудились, деточки? - просипела она гнусавым голосом.

В поисках поддержки Ждан глянул на Дугаву, но та тряслась от страха, как осиновый лист на ветру.

- Мы в Подгайск идем из Дрисвят. Остановились на Лосиной поляне на ночь. Решили сходить к роднику воды набрать и… куда-то не туда свернули, - сбивчиво объяснял он.

- Разве деточки не знают, что с тропы сходить нельзя? - подбоченившись, поинтересовалась старуха. - Иначе попадете в плен к нечистикам и вечность у них в услужении проведете.

Она точь-в-точь повторила слова Герды, да еще так странно глянула, что Ждану захотелось бежать прочь со всех ног, не разбирая дороги.

- Не бойтесь, деточки, - старуха снова улыбнулась, выставляя напоказ мерзкие черные зубы. - Повезло, что вы нашли мою избушку. Проходите. Время уже позднее. Я вас ужином накормлю и спать уложу, а завтра на рассвете покажу обратную дорогу.

Дугава нерешительно поднялась на крыльцо и встала рядом со Жданом.

- Нас друзья ждут. Не могли бы вы показать дорогу сейчас, - она четко выделила последнее слово.

Старуха перевела на нее взгляд. По спине пробежали мурашки. Дугава испуганно выдохнула.

- Так ведь ночь на дворе. А ежели зверь какой нападет? Послушайте старуху, утро вечера мудренее. Да проходите, не стойте на крыльце, а то Всеблагого разозлим.

Ждан с Дугавой потерянно переглянулись. По церковным канонам Единого нельзя называть другими именами. Значит, старуха не связана с их преследователями. Воодушевленный этой мыслью Ждан сделал шаг в избушку. Дугава последовала за ним. Пол вдруг разверзся под ногами, и они полетели в черную бездну.

***

Финист присел на корточки возле родника и поднял брошенный на землю котелок. Две пары следов вели через болото в глухую чащу.

«Вот идиоты, - отрешенно подумал он. - Велено же было далеко от тропы не отходить. Так какого демона их туда понесло?! Ох, не по мне эта работенка. Ну, какой из меня наставник? Я едва-то с собой управиться могу, не то, что с этими горе-учениками. Не надо было зариться на высокий чин. Переждал бы бурю в укромном местечке, нашел дело по душе. И никто бы меня разыскивать не стал. Ан нет, поддался на первый порыв, связался с бунтовщиками с запада. Вот теперь и приходится носиться по лесам и долам, как загнанному зверю».

Мысленный монолог прервало мелодичное пение. Финист настороженно поднял голову, вглядываясь в темную полоску горизонта, где роились странные огоньки, которые он поначалу принял за светлячков. Огоньки подлетели ближе и начали водить хороводы вокруг его головы. Финист раздраженно сбил один рукой. Стоило крохе коснуться земли, как он тут же погас. Финист нагнулся, чтобы получше его рассмотреть, но оставшиеся в воздухе огоньки роем кинулись на мужчину, мстя за собрата. Вмиг их стало так много, что невозможно было разглядеть ничего вокруг, кроме пылающего бело-желтого марева. Финист прикрыл глаза руками, боясь, что огоньки лишат его зрения. Тело содрогнулось в прошедшей от головы до пят судороге, стремительно уменьшаясь в размерах. Кожу начали покрывать сизые перья. Через мгновение с места, где до этого стоял человек, взлетел, широко распахнув крылья, крупный сокол.

Сбитые с толку огоньки застыли в нерешительности, а потом всем скопом погнали птицу в чащу.

***

Герда снова видела всадника на вороном коне, летящего по заснеженной пустыне. На этот раз он подъехал так близко, что она могла достать до него рукой, но прежде, чем их пальцы соприкоснулись, проснулась.

Лес утопал в предрассветных сумерках. Первые лучи солнца окрашивали кроны деревьев в пестрые тона. Она спихнула с груди кота и приподнялась на локтях. Финиста с товарищами не было. Герду снедало беспокойство.

- Они давно уже должны были вернуться.

- Но не вернулись, - добавил кот.

- Наверное, что-то случилось, - старательно его игнорируя, размышляла Герда.

- Не пора ли уже отправиться на поиски, - не сдавался тот.

Она поднялась, направилась к лошадям и отвязала их. Толстун с Пустельгой тут же сбежали на противоположную сторону поляны в поисках свежей травы. Яшка непонимающе посмотрела на Герду. Та положила руку ей на нос.

- Прости, мне надо их найти. Если я… - Герда запнулась и громко всхлипнула, - не вернусь, то не жди меня.

Сзади к ней подошла Золотинка и ткнулась мордой в спину.

- Найдите себе других, лучших хозяев.

Обе кобылы проводили ее тяжелыми взглядами, словно понимали ее чувства. Герда перекинула через плечо белую тряпку, которую отец велел всегда брать с собой, чтобы оставлять метки.

Летом светало быстро. К тому времени, как она добралась до родника, на вязкой болотистой почве можно было уже с легкостью разглядеть следы. Две пары вели через трясину, а одна терялась на поляне возле походного котелка и одеждой Финиста. Тут явно случилось что-то нехорошее.

Герда глянула на видневшуюся в просвете между деревьев дорогу, а потом обратно на следы.

- Что же делать? Отец не велел сходить с тропы, - задумчиво пробормотала она не в силах принять решение.

- Прости, что напоминаю, но он умер. Не пора ли жить собственным умом, - тут же ответил ехидный голос.

Кот, ловко перепрыгивая с кочки на кочку, шел по следам, ведущим в чащу.

- Чего ты ждешь? - спросил он, обернувшись.

Герда глубоко вздохнула, нашла в кустах длинную палку и, проверяя с ее помощью кочки, двинулась следом. Дойдя до края болота, она остановилась.

- Здесь один бурелом, - сокрушенно сказала Герда.

- Не все ж тебе проторенными дорожками ходить, - пристыдил ее кот. - Вперед, а то эти олухи точно попадут кому-нибудь на обед.

Аккуратно обходя поваленные деревья, Герда побрела туда, куда вели следы. Она отрывала от тряпки маленькие лоскуты и повязывала их на сучья, чтобы не потерять обратной дороги. Через версту лес начал редеть. Больше не приходилось уворачиваться от хлеставших лицо веток молодых осин и берез. Между деревьями забрезжил свет. Герда вышла на большую солнечную поляну. Посреди нее стояли белокаменные хоромы с высоким теремом с гульбищем, окруженным резными перилами. Тонкоствольные березы склонялись над входом, образуя живую арку. Хоромы окаймляли постаменты с вырезанными в красном граните конскими головами.