Северный путь (СИ) - Гольшанская Светлана. Страница 63

— Шквал! — позвала Герда. — Смотри, дневник принадлежал той самой Лайсве, про которую ты не захотел рассказывать. Странно, она описывает свои родные места точь-в-точь как наши. Тут и про Бобровую хату на Домне есть, и про Ужиные топи, и про неприступный замок на холме. Она в нем родилась, кстати. Неужели где-то есть места, настолько похожие на наши? Или она действительно жила в Ильзаре до Войн за веру? Тогда тот сон…

— Не читала бы ты его, — сделал слабую попытку отговорить ее кот, но Герда не вняла его предупреждениям.

— Почему? Финист сказал, что она может оказаться моей родственницей, — в своих фантазиях она уже представляла, как после расставания с друзьями выяснит, кем была эта таинственная женщина и, возможно, найдет кого-то из родичей по отцовской линии. Те с радостью примут ее в свою семью, и она проживет с ними тихую и спокойную жизнь.

— Опять расстроишься и плакать начнешь, а я уже не смогу тебя успокоить, — кот прижал уши и отвел взгляд, как делал всегда, когда пытался что-то скрыть. Герда задумалась и не заметила, как из-за ближней ели выскочил невысокий щуплый парнишка в заплатанном сером плаще и выхватил у нее книгу.

— Эй, отдай! — возмутилась она.

— Книзецька! — весело закричал мальчишка. Он был всего года на два младше Герды, но вел себя как пятилетний ребенок, а разговаривал и того хуже, размахивал книгой над головой, как флагом, и странно хихикал, от чего по подбородку обильно текла слюна. Герда передернула плечами: его замашки откровенно пугали. Она подняла с земли длинную палку и наставила ее на незнакомца.

— Отдай! — с угрозой в голосе сказала Герда.

Паренек не на шутку струхнул — опустил руки, прижал книжку к груди и попятился, глядя огромными от ужаса глазами.

— Стой! Отдай книгу, паршивец! — воодушевленная моральной победой над врагом, Герда ринулась в наступление.

— Что ты делаешь? Разве можно на увечных с палкой нападать?! — послышался из-за деревьев скрипучий старушечий голос. Щеки Герды запылали от стыда. Она поспешно опустила свое оружие и отступила на шаг. Паренек расправил плечи и прекратил трястись. За его спиной показалась сгорбленная старуха в ветхом сером тулупчике и таком же платке. Шла она медленно, опираясь на кривую сучковатую клюку. В свободной руке держала большую корзинку с крупными бордовыми ягодами, по виду сильно мороженными.

— Он отобрал мою книжку, — пожаловалась Герда.

— Книзецька цюзая, без спросу взятАя, — широко улыбаясь щербатым ртом, заявил мальчишка, явно не собираясь возвращать украденное.

— Юстес, сейчас же отдай книгу! — строго выговорила старуха. Мальчик поджал губы и с опаской протянул книгу. Герда тут же спрятала ее за пазухой, а Юстес сжался за спиной старухи.

— Прости, что напугала тебя. Просто эта книга мне очень дорога

Стало очень совестно из-за того, что она повела себя так недружелюбно.

— И ты нас прости. Мой внук особенный, с ним порой сложно бывает, — ответила старуха, присаживаясь на поваленное дерево. Только сейчас Герда заметила, что ее глаза подернуты мутной пеленой. Она явно была слепая, а на клюку не опиралась, а прощупывала дорогу.

— Это вельва, — поделился догадкой Шквал.

— Коця! — вдруг заорал Юстес, указывая на кота, и бросился его ловить. Шквал зашипел и вскочил на дерево. Герда нахмурилась. Не может быть, чтобы этот полоумный мог видеть ее кота.

— Перестань! — прикрикнула на внука старуха. — Нет здесь никого. Дай отдохнуть спокойно. Ох, и далеко мы с тобой зашли. Опасно будет ночью возвращаться, когда зверь всякий из чащи повылезет.

Возникло ощущение, что старуха хочет, чтобы ее с внуком пригласили на ночь к костру. Герда хорошо помнила жуткие истории о том, как недальновидные люди отказывали в помощи вельвам, а потом сталкивались с бесконечной чередой неудач и несчастий, приводивших к мучительной смерти, поэтому с готовностью предложила переночевать в их компании. Старуха несказанно обрадовалась, вручила Герде тяжелую корзину и за шиворот оттащила внука от дерева, возле которого он караулил кота.

По дороге Герда со старухой разговорились. Ее звали Адди. Они с внуком жили одни на отшибе. Люди их побаивались и не позволяли селиться в городе. Кормились они в основном тем, что выращивали на небольшой делянке возле дома или находили в лесу. Сейчас вот болотнику собирали — диковинную северную ягоду, которая только к самым холодам вызревала, подмораживалась немного, а потом всю зиму ее как свежую есть можно было. Герда после долгих уговоров согласилась попробовать одну и тут же скривилась — от приторно-сладкого вкуса свело скулы.

— Ничего, зато с травяным настоем хорошо идет, — добродушно похвалила ягоду старуха. — И Юстес от нее меньше болеет.

В лагере их встретили не очень радушно. Финист переживал, что Герда ушла так надолго и никого не предупредила. Ведь это совершенно незнакомый лес, кто знает, какие твари здесь водятся?

— Зачем ты их привела? — недовольно шепнул оборотень, подозрительно оглядывая странных пришельцев.

— Она вельва. Я не могла ей отказать.

— Опять сказок начиталась? Никакая это не вельва, а простая старуха. Попрошайки они — на твоих слабостях играют.

— А горлица-то, поди, поумней соколика будет, — громко сказала Адди, обрывая их шепот.

Финист аж поперхнулся, когда увидел как белок полностью затопил ее глаза. Дугава, вовремя рассудив, что гости вот-вот обидятся на холодный прием, протянула им тарелки с дымящимся супом и пригласила к костру.

Ели в каком-то странном напряжении, то и дело бросая испуганные взгляды на Адди и ее внука. И если старухе успешно удавалось не обращать на них внимания, то Юстес заметно нервничал. Герда не выдержала и подсела к нему, освободив место возле Финиста, которое тут же заняла Майли.

— Позови коцю, — настойчиво попросил он. — Коця харроший.

— Не могу. Коця приходит сам, когда считает нужным, — терпеливо объясняла Герда. Юстес приуныл.

— Хочешь, я тебе книжку дам? Не ту, конечно, которую я в лесу читала, а другую, интересную, со сказками, — попыталась развеселить его Герда.

— Юстя цитаць не умее. Юстя поиграць хоцел. С Юстя никто не играе, только вода.

Герда нахмурилась, потеряв нить его рассуждений, и перевела взгляд на Адди.

Старуха тепло улыбнулась:

— Вода — покровитель всех ясновидящих. Мой Юстес особенный, я же говорила. Одной ногой тут, другой там стоит. Все видит, все слышит, да только понять не может. Не выдерживает его голова такого потока, вот он и ведет себя странно.

— Потока?

— Реки времени, что разделяет наш мир и мир духов. Юстес оказался в обоих, как человек в бреду на пороге смерти. Уже не здесь, еще не там. Только у него это всю жизнь длится.

— Как такое может быть?

Адди вдруг погрустнела.

— Когда моя дочь его ждала, приняла одно очень опасное зелье. Начались преждевременные роды, и мальчик получился таким.

— Если знала, что зелье опасное и может навредить ребенку, зачем его приняла? Почему нельзя было подождать, пока он родится? — не смогла сдержать любопытства Герда, хотя прекрасно понимала, насколько невежливо расспрашивать малознакомых людей об их горестях.

Адди отвечала нехотя, через силу, но было видно, что ей хочется поделиться своей болью. Слишком устала носить ее в сердце невысказанной.

— Я тогда еще вельвой не была. Собирался совет старейшин, чтобы оценить ясновидящих и выбрать достойную вступить в их ряды. Все были уверены, что выберут меня. Мой дар был самым мощным, и я много училась — перенимала мудрость предыдущих поколений. Слава о моих предсказаниях гремела по всей округе. А дочь, у нее тоже был дар, но она жила в моей тени: во всем вторая, ее успехи воспринимали как должное. У нее не было права на провал. Я долгое время не обращала внимания, как ей тяжело от этого, а когда заметила, было уже слишком поздно. Она отдалилась, ожесточилась, решила во что бы то ни стало обойти меня. Но сил для этого у нее не хватало.

В наших землях растет один цветок. Настой из него на короткое время увеличивает силу ясновидящих, позволяет войти в реку глубже, но для здоровья он очень вреден, нередко вызывает падучую болезнь и может закрыть дорогу обратно навсегда. Моя дочь решилась принять его, чтобы увеличить силы перед церемонией, но ничего не вышло. Видеть еще не значит понимать, а понимание приходит лишь с возрастом. Вельвой выбрали меня, а она упала от изнеможения или от разочарования — не знаю, у меня не было шанса спросить. Начались схватки. Лучшие целители бились над ней больше дня, да все без толку — она угасла и чуть было не утянула за собой Юстеса. Его тело удалось спасти, но часть души навсегда осталась там.