Страстные сказки средневековья Книга 1. (СИ) - Гаан Лилия Николаевна. Страница 72

- Правые или левые, все равно умелые. Моя сестра умеет хорошо шить, а ты только языком грешить!- обиделся за госпожу Тибо.

Поддержал шута и хозяин дома.

- Невелика наука справиться с метлой! Правда, таких нежных рук у тебя уже не будет! Но, может, тебе не подходит мое предложение?

Конечно, графине де ла Верда оно подходило мало, но для неизвестно куда бредущей беглянки было сверх щедрым. Она уже давно осознала, какое это счастье - иметь безопасную крышу над головой. А метла..., не глупее же была хозяйка собственных холопов!

- Благодарю вас! - признательно улыбнулась Стефка.

- Вот и хорошо,- облегченно вздохнул мэтр,- а теперь назови себя, хотя бы!

- Меня зовут Стефания!

- Пора уходить, - поднялся с места хозяин,- а ты Стефания во всем слушайся Жервезы, и не обращай внимания на её ворчание, сердце у неё золотое! А ты, Жервеза, купи нашей гостье более подходящее для парижских улиц платье, это уж больно диковинного и чужеземного покроя, и внимание излишнее привлекает и для беготни по грязи не приспособлено.

Сразу скажем, что с новым платьем произошла неурядица, но... об этом позже.

Так графиня де ла Верда очутилась в доме магистра медицинских наук, преподавателя Медицинской школы Сорбонны, профессора - мэтра Метье де Монтрея. Это был скромный, внешне ничем непримечательный мужчина лет тридцати пяти, доброта и щедрость которого вошла в поговорку и среди соседей, и среди школяров. Наконец-то, после всех выпавших на их долю испытаний, Стефке и Тибо повезло встретить в первый же день приезда в Париж единственного, быть может, в своем роде человека.

- Это у него от матушки,- уже позже рассказывала им Жервеза,- уж та была необыкновенно добра! Все нищие толпились у нас на кухне, всех попрошаек она угощала..., тем дело и кончилось, что один из этих бродяг притащил в дом какую-то заразу, и госпожа скончалась. Зато хоронило её, наверное, полгорода! Сын не так простоват, как мать, но то же ни одну уже бродяжку пригрел на нашей кухне, а уж за помощью приходи к нему хоть днем, хоть ночью! Нарыв там какой вскрыть, или зуб выдернуть - никому не откажет! Словно цирюльник какой, а не доктор! Да что там, даже кошки котиться к нам со всей округи идут! Я уж их гоню-гоню, а они опять тут как тут, как и бродяжки всякие!

И зловредная старуха многозначительно покосилась на меланхолично шелушащую горох девицу и прижавшегося к её ноге, как всегда шкодничавшего Тибо. Стефка сделала вид, что не понимает её намеков и от всей души шлепнула шута, украдкой разбрасывающего по всей кухне шелуху.

Стефка старалась изо всех сил отрабатывать свою еду, только получалось у неё не сказать, чтобы хорошо. Её светлость пошла вместе с кухаркой на Сену полоскать белье, и упустила одну из рубашек метра. Да что там - сама чуть не упала в воду! Благо, трущийся все время под ногами Тибо вовремя успел ухватить за подол!

- Ты не рубашка, сестра, тебя полоскать не нужно с утра!

Но что можно было поделать, когда от ледяной воды у женщины свело судорогой пальцы! Зато как её потом несколько дней поедом ела Жервеза за эту рубашку! Можно сказать, гудела не умолкая.

От более близкого знакомства с метлой у бывшей пани Лукаши на руках воспалились волдыри, и профессору пришлось с тяжелым вздохом перебинтовать ей руки. Вновь купленное платье оказалось слишком грубого сукна и моментально натерло грудь и шею, вызвав крапивную лихорадку на всем теле. И пришлось ругающейся Жервезе смазывать ей травмированные места, да ещё тащиться на рынок, чтобы купить рубашки более тонкого полотна.

- Тоже мне, принцесса нашлась! Одни расходы..., если уж вам, мэтр, девать некуда деньги, то лучше кидайте их прямо в воду, чем тратить на такую нерадивую девку!

На рынок, кстати, Стефка могла ходить только рядом с Жервезой, потому что стоило послать её одну, для торговцев сразу наступал праздник. Юной служанке можно было всучить втридорога любую гниль, но если даже чудом удавалось этого избежать, так что-нибудь непременно устраивал Тибо! То воровал яблоки, а его хозяйка тряслась, что их поймают, то строил рожи мяснику. Тот запустил в безобразника куском протухшего мяса, а попал в стражника. Крик, вопли... в общем, не соскучишься! Торговаться Стефания не умела, но зато ей нравилось идти следом за огромной кухаркой по городу - в её присутствии она чувствовала себя защищенной от уличных хулиганов лучше, чем отрядом вооруженных рыцарей. Когда гневная Жервеза открывала рот, бесславно ретировались даже самые дерзкие и смелые, а уж если замахивалась кулаком или корзиной - все удирали в рассыпную, правые и неправые!

Именно прячась за её широкой спиной, чужестранка получила возможность осмотреть в свое время напугавший её город. Хотя Жервеза посещала только церковь и рынок. Впрочем, это было нормой для жителей Парижа - они не любили покидать пределы своих улиц или кварталов.

Вечерами профессор или работал в своей лаборатории, изготавливая мази и настойки, или отправлялся на кухню и заинтересованно слушал неизменную перебранку Жервезы и Тибо. И пока те препирались, давно уже не реагирующая на выходки шута Стефка невозмутимо вышивала на подаренных пяльцах хозяину рубашки.

Доктору нравилось смотреть на склоненную над работой головку женщины, и она часто ловила на себе его заинтересованный взгляд.

Прошел месяц, второй - известий о Гачеке так и не было, но хозяин словно забыл о том, что Стефания у него остановилась только на время.

Жизнь в домике де Монтрея отличалась особым покоем и размеренностью, с маленькими радостями и отсутствием каких-либо стоящих внимания событий. Вносили определенное разнообразие в этот мерный ход событий разве что постоянные пациенты мэтра, особенно пациентки. Его услугами любили пользоваться женщины легкого поведения.

- Шлюхи к нему так и липнут,- ворчала в таких случаях Жервеза, неизменно запирая Стефку в каморке с припасами,- нечего тебе на них глаза пялить! Всякая шваль - не компания порядочным девушкам! Вот помяните мое слово, как-нибудь соседи науськают на нас бальи, и те нас выселят из квартала за таких посетительниц!

Постепенно Стефка начала привыкать к этому немудрящему существованию на маленькой кухне в далеко небогатом доме, как будто в её жизни никогда не было роскоши герцогских и королевских замков, хотя домашняя работа по-прежнему ей, мягко говоря, не давалась.

Когда графине поручили почистить котел, пришлось потом отмывать её, настолько она стала грязной, а котел ни с места. Зато при помощи Тибо нашей даме удалось как-то испечь вполне сносный пирог с творогом, который с гордостью она и преподнесла профессору. Тот отведал его и похвалил, за спиной новоявленной кухарки подмигнув умирающей от смеха Жервезе.

Приближался март.

Было холодно - лили дожди, и профессор выдал кухарке денег на новую теплую накидку для подопечной (старая совсем пришла в негодность!).

Женщины долго ходили по суконщикам, живущим у ворот Сент-Оноре, выбирая ткань и прицениваясь. Жервезе было очень трудно угодить, то не нравился цвет, то плотность материи, то цена, а то и физиономия продавца. Причем она свое недовольство тут же, недолго думая, и высказывала.

- Эта рухлядь пять су за штуку? Да ты с ума сошел, разбойник! Ни стыда, ни совести..., тот край совсем растрепался, а цвет не поймешь какой!

- Разуй глаза, толстуха, таким сукном не побрезговал бы даже король, не то, что такая корова, как ты!

- Эту дерюга стоит только обезьяньих монет!

Стефка утомилась от её пререканий с торговцами и с унылым видом зябко переступала с ноги на ногу. Её локоть оттягивала корзинка с луковицами, любовно отобранными кухаркой и стоившими той часовой ругани с продавцом.

И вдруг кто-то, из вечно шастающей вокруг оборванной мелюзги подтолкнул Стефку под локоть так, что корзинка, выскочив из рук, описала дугу и упала в нескольких шагах на бок, а все луковицы раскатились.

- Ах ты, косорукая неумеха,- закричала разгневанная Жервеза,- быстрее подбирай лук, лентяйка, пока его не растащили! Ничего нельзя тебе доверить!