Страстные сказки средневековья Книга 1. (СИ) - Гаан Лилия Николаевна. Страница 81
- Да пусть его,- примиряющее махнула руками Мами,- одним козлом больше, другим меньше, не расстраивайтесь вы так! Он у вас вообще трехногий!
- То есть? - нахмурилась едва отдышавшаяся Стефка.
- Да вот,- хозяйка борделя красноречиво развела руками,- прыгает то на одной ноге, то на двух, а то и на трех, и каждый раз уж больно шустро!
Хозяйка подобного уникума обвела тяжелым взглядом хихикающих девиц, и вдруг осознала, что если Тибо и прошелся победным маршем по их телам, то только потому, что отказа ему в этом не было, и тогда она нашла глазами все это время тихонько простоявшую в углу Мадлен.
- Ну, девушка,- угрюмо перевела дыхание графиня,- нужен тебе столь замечательный трехногий, горбатый и с языком змеи кавалер?
Та только безразлично пожала плечами.
- Почему бы и нет!
- Тогда бери его,- устало взмахнула она рукой,- и не жалуйся потом, что у тебя от него изжога!
Расстроенная Стефка уже было собралась забиться назад в свою конуру, когда её остановила травница.
- Почему же вы ничего не выбрали из моего товара,- настойчиво схватила она за локоть сопротивляющуюся женщину,- посмотрите!
У нашей героини элементарно не было денег.
- Я не буду у вас ничего покупать,- поспешно отказалась она и развернулась, чтобы уйти.
Но отделаться от Катрин оказалось делом не простым.
- А я ничего вам и не стану продавать,- ответила та,- только подойдите сюда!
И Стефка вынуждена была вернуться к столу. Травница внимательно осмотрела её своими острыми темными глазами, чуть втянула в себя воздух и, наконец, откуда-то из складок юбки вытащила серебряную красивую коробочку.
- Вот вам подарок!
Нет женщин, с безразличием относящихся к средствам приукрасить себя, разве уж совсем свихнувшиеся на аскетизме - но и те с гордостью таскают на себе пудовые кресты и вериги, вшей и лохмотья, как их развращенные грешницы товарки - ожерелья, ленты и шелковые платья. Понятно, что заинтригованная Стефка не смогла противиться своей природе и, с любопытством глянув на коробочку, осторожно открыла крышку. Внутри было притирание желтовато-зеленого цвета, от которого по комнате сразу же поплыл сильный запах ландыша.
В памяти мгновенно побледневшей Стефки сразу же возник Рауль и подаренная им корзина с цветами. Испуганно вздрогнув, она решительно вернула подарок торговке.
- Может это и мой запах, только я его не люблю!
Катрин даже сменилась с лица, помрачнев, как туча.
- Вот даже как? Вам виднее, - сухо хмыкнула она,- тогда возьмите вот это!
Новая коробочка была не такой красивой, но тоже по-своему замечательной, из неизвестного бархатистого на ощупь дерева, и торговка её также достала откуда-то из тайников на платье. Настороженная Стефка недоверчиво вдохнула сильный аромат. Притирание било в нос запахом полыни, напоминая о летнем солнцепеке. В неприятной духоте пропахшей прокисшим вином кухни он был, как порыв ветра с холмов родной Моравии.
- Это я, пожалуй, возьму,- согласилась она,- сколько я вам должна?
Катрин чему-то таинственно и торжествующе улыбнулась, быстро опустив глаза.
- Нисколько! Выбирая запах, женщина выбирает себе жизнь!
- Возможно!- не стала спорить Стефка и, кратко попрощавшись, быстро вышла из комнаты.
Ей была неприятна эта женщина. У неё появилось стойкое отвращение к людям, имеющим хоть какое-то отношение к магии.
А тут ещё Тибо. Тот, кстати, о чем-то бойко сговаривался с Мадлен, косо посматривая на госпожу. Стефке он настолько надоел, что она проигнорировала его призывные взгляды. Пусть делает, что хочет - женится или блудит, только бы оставил её в покое!
С этими невеселыми мыслями графиня поднялась по лестнице к себе, открыла дверь комнаты и... опять оказалась во власти тонкого нежного запаха, который источала кожура, оставшаяся от столь долго сберегаемого и лелеемого апельсина.
Потрясенная таким святотатством Стефка сначала с ужасом и горечью увидела эти останки, а потом и того, кто его совершил. На её кровати как ни в чем не бывало развалился небольшого роста щуплый мужчина, с морщинистым лицом рано постаревшего человека и насмешливыми черными глазами.
Для сегодняшнего дня это оказалось уже через чур. Если утро начинается таким образом, то что может принести день? Страшный суд? Конец света?
- Это ты съел мой апельсин?- голосом, не предвещавшим ничего хорошего, спросила она незнакомца. - Кто ты такой и чего тебе здесь нужно?
Но тот не испугался её гневно нахмуренных бровей и разъяренного взгляда.
- Я жду Изабо,- весело подмигнул непрошенный гость,- обычно я прихожу, когда все спят, но сегодня из-за старой ведьмы Катрин все проснулись ни свет ни заря. Вот мне и приходиться сидеть здесь, покуда Мами не уберется к себе. Она на меня давно зуб точит, старая сводня!
Хоть здесь что-то прояснилось. Слава Богу, это была не её головная боль!
- Так ты поэт,- облегченно перевела дух Стефка,- опальный Франсуа Вийон. Мне рассказывал о тебе де Монтрей! И все равно, - не сдержала она обиды, - незачем было есть мой апельсин! Какого черта! Не тебе он был подарен!
Лексикон бывшей пани Лукаши стремительно менялся. А что вы хотите, когда на протяжении долгого времени общаешься только с людьми, привыкшими сильно выражаться? Приходится переходить на их жаргон!
- Ну, красавица, - протянул Вийон,- я же не знал, что этот апельсин тебе столь дорог! А мне очень хотелось есть, со вчерашнего утра во рту не было даже макового зерна. А мою милую коровушку подоила эта ведьма-травница, и на мою долю ничего, кроме любви не осталось. А какая любовь на пустой желудок? У тебя, милашка, не найдется несколько монет для страдающего от голода поэта?
Его живые выразительные глаза округлились такой уморительной просьбой, что как ни была зла Стефка за апельсин, все равно рассмеялась и вытащила из-за лифа, где у неё располагался тайник, несколько монет.
- Извини, но это все, с чем я могу расстаться!
Но Вийон только пренебрежительно глянул на её ладонь, словно она предложила ему пресловутое маковое зернышко.
- Такая красавица и так мало зарабатываешь? Может, у тебя какой-нибудь скрытый платьем изъян?
Да что же это такое? Почему именно её Господь постоянно наказывал встречами с непревзойденными хамами? Ведь у неё уже есть свой венец терновый - наглый Тибо, бесстыжий поэт уже был явным перебором. Даже если она и была грешницей, это совсем не повод, чтобы устраивать ей ад ещё в земной юдоли. В конце концов, всему свое время!
- Копыта и хвост,- рассердилась Стефка, силком сталкивая Вийона со своей постели, - ты и наглец - съел мой апельсин, выпросил у меня деньги, которых и так слишком мало, да ещё норовишь залезть туда, куда тебя не просят!
- Подумаешь, дала несколько денье и задрала нос,- рассмеялся тот, состроив ей гримасу и ловко выхватив монеты.
- Не нравится, отдай назад, и вообще, освободи комнату - у меня есть работа!
- Да, работай, кто тебе мешает,- поэта, казалось, ничто не могло смутить,- тут места маловато, но мы вдвоем прекрасно поместимся на этой жердочке, которую ты называешь кроватью.
И Вийон с невозмутимым видом пододвинулся поближе к окошку. Заметив, что на нем довольно ветхое платье и дырявый плащ, Стефка не стала гнать его на улицу, рассудив, что пусть сидит, он ей не мешает. Если только будет молчать!
Больно стукнув по руке, которой распутник попытался её обхватить за талию, Стефка взялась за штопку очередного чулка, выбрав его из кучи тряпья, которую ей стащили ещё вчера днем девицы.
- Так ты не работаешь с клиентами,- до заметно разочарованного Франсуа дошло, что он ошибся,- Ангелочек, ты здесь на положении швеи, что ли? Ну и дура, с твоей хорошенькой рожицей ты бы заработала в десять раз больше, чем, штопая старые чулки девок.
Вот ещё умник выискался!
- Каждому своё,- фыркнула Стефка,- одним писать стихи про женские задницы, другим штопать чулки - смотря, что у кого хорошо получается!
- Неужели у тебя с мужчинами получается плохо? - глумливо усмехнулся собеседник, с интересом глянув на её занятые руки.- Хочешь, за умеренную плату дам несколько уроков?