Цикл: Рохля - Ипатова Наталия Борисовна. Страница 9

- Чистокровный кельт, - произнесла, словно облизнулась. - Должен бы слышать, не так ли?

- Сегодня вы не в голосе.

- Но день придет.

- Несомненно. А пока мы с моей практиканткой мисс Реннарт, - я чуть рот не разинул, - ознакомимся с вашими финансовыми документами. Мистер Пек, - да, он особенно не напрягался, - как независимый эксперт оценит качество и стоимость ремонтных работ.

- Вот шкаф. Вот ключ, - последний она сняла с цепочки-браслета, обвивающей ее птичью лапу. - Мое присутствие вам необходимо?

- Через час, - прикинув на глаз толщину гроссбуха, сказал Дерек, - эээ, нет, через полчаса я хотел бы, чтобы вы сопроводили мистера Пека. Вероятно, он многое захочет осмотреть. Трубы, канализацию, перекрытия в комнатах, вашу кухню. А мы пока прикинем, на что уходили бюджетные средства.

Баньши снялась с роскошного кожаного кресла и величественно проследовала к выходу.

- Мэм… простите… - сдавленным голосом остановила ее Мардж. - Вы разрешите воспользоваться… санитарной комнатой?

Директриса повернулась к Мардж, уставившись той в лицо своими бельмами. Под этим взглядом с лица девушки стекла последняя краска: оно показалось мне нарисованным черным на белом. Дерек развернулся и положил на стол тяжелые, переплетенные в кожу книги, ненавязчиво опершись рукой о спинку кресла, отделявшего его от баньши. Прыгнуть ему отсюда быстрее, чем рот открыть.

- Да пожалуйста. По коридору направо пятая дверь - туалет для сотрудников.

- Спасибо, - Марджери стрелой вылетела в коридор, оставив нам только недоумение и исчезающее эхо каблучков.

- Займемся делом.

Несколько минут Дерек бешено листал ведомости, журналы, приходные и расходные ордера, обращая внимание лишь на даты и основания платежей. Я смиренно ждал своей очереди: видеть за двойной бухгалтерской проводкой причины и следствия человеческих трагедий у него всегда получалось лучше. К удару гроссбухом по поверхности стола я оказался совершенно не готов.

- Что-то неладно! Какая там дверь направо? Покарауль…

Я замер на стреме и насторожил уши, готовый рвануть на помощь при звуках драки. Там, внутри, что-то с грохотом упало, размашисто хлопнула дверь. Слова - неразборчиво, жалобно, умоляюще. Это - Мардж? Не услышал бы - ни в жизнь не поверил. Звук льющейся воды, перемежаемый икотой. Потом они вышли, Марджери - с мокрым лицом, и такая зеленая, что я, грешным делом, подумал, что в родне у ней не только эльфы. Впрочем, верно, это зеленые стены на нее отсвечивали.

- Чего случилось-то?

- Чего-чего, - промямлила рохлина эльфийка. - Худо мне… здесь. И всегда было.

Дерек шикнул на меня, дескать, не вовремя, втащил Марджери обратно в директорский кабинет и свалил в кресло. Я налил ей воды, и пока она пила, слушал, как стучат зубы о край стакана.

- Если бы вы знали, - бормотала Мардж, - каково быть тут слабому… и одному! Кто угодно сделает с тобой что угодно, и правды не доищешься. Маленькие когда - головой в унитаз макают, а постарше… объяснять не надо. Ябеда и ночи не переживет. Несчастный случай, мол. Только и выжить - кодлу сколотить и возглавить. Но от мыслей о смерти, которые тут всюду и всегда - ежедневно, ежечасно! - фиг спасет. Я думала: это оттого, что я маленькая, что вырасту, и сердце оденется броней, а душа - коростой. А тут каждая облезшая труба, каждая отбитая плитка все о том же, что все хорошее… - а где мы видели хорошее-то? - смутно, одна смерть - несомненна. Да не смотри ты на меня, глаза же красные, и нос…ик… распух.

- Подумаешь, вырвало! Со всяким может случиться. Знаешь, что со мной было, когда по дури смешал пиво с кефиром?

- Кровь Дивного Народа, - вполголоса догадался я. - Мисс Пек воспринимает эманации баньши, которые действуют на нее губительным образом. Бессмертная жизнь, воплощенная в эльфийской крови, противоречит воплощенной смерти…

- Рен, - сказал Рохля, - ради меня, заткнись пожалуйста, а?

Мардж высморкалась в салфетку.

- Ну, нашлось там что-нибудь в бумагах?

- А? А, да. Вот, принят временно в карантин ребенок женского пола, в графе «раса» прочерк, возраст не определен, состояние истощенное. Иди, Рен, опознавай. Батарею только не забудь простукать.

Карантинный бокс оказался сырой неуютной каморкой, с железной койкой и горшком под ней. Снаружи она запиралась на засов, а дневной свет проникал в нее через отдушину высоко в стене. По летнему времени тут не топили, и на потолке виднелся круг зеленой плесени.

Я никогда не видел Ландыш, но ошибся едва ли. Феечка сидела в углу, на казенном одеяле, греясь от лучика, невозможно крошечная, черненькая, острые ушки… у половины рас острые уши. Бросила на нашу делегацию нелюбопытный взгляд и снова ушла в себя. Огромный розовый бант, криво пришпиленный к маленькой головке и явно слишком тяжелый, выглядел оскорблением и вызовом, адресованным непосредственно нам.

- Детский аутизм, - просветила нас баньши. - Она то ли немая, то ли не знает языка.

- Давно она у вас? - спросил Дерек.

- С неделю.

Ручки-палочки с пальчиками-спичками двигались непрестанно. Рядом стоял мешок крупы. Учреждения этого типа финансируются из бюджета, но ни для кого не секрет, что детки тут отрабатывают свое содержание. Официально это проходит как обучение специальности, собственно, то, что администрация обязана дать воспитанникам на момент выпуска «в мир». Даже здесь, в карантине, поспешили пристроить малышку к делу: крупу перебирать.

- Каковы условия карантина?

- Если в течение десяти дней родители не объявятся, мы приходуем дитя окончательно, определяем в группу, ставим прививки, переводим в общую спальню, присваиваем номер…

- А если родители объявляются после?

- Мы, само собой, немедленно возвращаем ребенка. Но вы же понимаете, что мы не выдадим его кому попало. Каждому, кто сюда придет, придется документально доказать свои родительские права и возместить содержание. Никто не виноват, что они не уследили за чадом.

Луч переместился. Ерзая на подстилке, Ландыш перебралась вдоль стены за ним следом. Пока она переползала, мы молчали, и молчание было тягостным.

- А усыновление?

- Все - обычным порядком, аудитор. Семья должна быть той же расы, состоять в браке не менее трех лет, иметь счет в банке, все установленные страховки… - перечисляя условия, баньши улыбалась все шире, так, что я начал уже бояться провалиться в ее пасть. - Разумеется, гражданство. У меня все по закону. Ни шага в сторону. Ну что вы пали духом, Бедфорд? Кто из нас лучше кидается камнями?

Когда мы вышли из работного дома, близился вечер, накрапывало, и вдалеке предупреждающе порыкивал гром. Настроение у всех было хуже некуда.

- Выкрасть! - заявила Мардж. - А на следующий день еще бы и с проверочкой свалиться. Мол, где? Как - нету? - она с надеждой посмотрела на Дерека. Снизу вверх. - Можно?

- Вынести отсюда что-либо насильно способен только спецназ, - мрачно изрек Рохля.

- Ну почему? Я могла бы…

- Я не сомневаюсь, что ты могла бы. Нет.

- Ребенок в плохих руках!

- Сам видел, - огрызнулся Дерек.

Я вздохнул и посмотрел на небо. Сбоку неслось нескончаемое: ну позволь мне, я сказал - никакого криминала, у меня получится, я решительно запрещаю, и даже да пошел ты.

Я не встречал крепости неприступнее, чем прикрытая бумажкой с печатью. Вот и сейчас бюрократы смешали наши ряды: Мардж стиснула кулачки и опасно вздернула подбородок. Исчезнет? Нет, не исчезнет - страха в ней нету и на ноготь. Дерекова, кстати, заслуга. Пахло раздражением и бессилием. Ссорой.

Дождь наконец хлынул, обрушился сплошной стеной воды. Мы прижались к стене, укрывшись под горгульями фриза и морщась от брызг. Подкатило маршрутное дракси, да номер не тот. Старая, смутно памятная линия, которой ездил когда-то давно, когда это казалось важным.