Помощница судьбы. Пенталогия (СИ) - Бердичева Екатерина Павловна. Страница 83

              Мужей и отцов не вернешь.

              Их слезы соленые жемчугом тонут.

              А море покорное – ложь.

Я закончила петь и спрыгнула со сцены. Люди слушали, затаив дыхание, и не сразу поняли, что я уже допела и собираюсь уйти. Но вот раздался сначала ропот, словно на берег шла огромная волна, постепенно перешедший в оглушающий рев. Меня схватили, посадили за стол, поставили тарелку и налили стакан вина. Пока я отнекивалась и пыталась выбраться, рядом с тарелкой выросла немаленькая кучка денег. Подавальщица, утирая тряпочкой уголок глаза, принесла холщовый кошель на веревочке, куда веселая девушка моряка ссыпала заработанные мной деньги. Меня заставили поесть и пригубить вино, которое по крепости ненамного отличалось от компотика. Мне стало сытно и тепло. Вот и первый взнос на таверну моему папе! Я весело засмеялась.

- Ну, слава Богам, развеселили ребенка! – сказала девушка, а моряк, обняв ее за плечи, рассказывал, какой шторм пришлось им пережить в последнем рейсе. Матросы, перебивая друг друга, спешили выговориться, а их подруги ахали и плакали, склонив головы на сильные плечи своих возлюбленных.

           Неожиданно кто-то сзади положил руку на мое плечо. Я резко обернулась. Рядом со мной стоял хозяин трактира, высокий и плечистый дядька без одной руки.

- Хорошо поешь. – Хриплым басом констатировал он.

- Спасибо! – пискнула я.

- Приходи ко мне выступать. Буду платить. Две монеты за ночь, плюс чаевые пополам с Беном. – Он кивнул в сторону лохматого музыканта.

- Хорошо, только не каждый день, а как смогу. Пока – только второй и шестой дни недели.

- Идет. Зовут тебя, пацан, как?

- Ир.

- Тогда жду через три дня. Приходи.

Я кивнула и, прихватив кошелек, начала выбираться из-за стола, пожимая руки и желая всем хорошо повеселиться.

               Пройдя по улочке немного вперед, у меня появилось четкое ощущение, что за мной кто-то тихонечко крадется. Я рванула вперед и спряталась под куст, бросив там кошель и оборачиваясь в зверя. Точно. Длинный, неплохо одетый парень, которого я приметила еще в трактире, вытянув нож и озираясь, шел по моему следу. Ну что ж. Как вы к нам, так и мы… в то же место с похожим инструментом… Выскользнув из-под куста, я тенью метнулась к нему под ноги, оскалив зубы и обнажив когти. Зеленые глаза сияли ярче магических фонарей.

- Мря…у-у-у! – гнусаво выдохнула ему в лицо, толкая в прыжке лапами плечи, тем самым опрокидывая грабителя назад. Он со всего размаху грохнулся на землю, выронив нож, и пытаясь скинуть меня с себя. Одним клыком я подцепила его нос и несильно рванула ноздрю. Ну да, больно. Слегка порвала. И чего же орать? Сам виноват. Потоптавшись для острастки на груди и животе когтями, я слезла с незадачливого вора, распластанного звездой на земле, подобрала кошель и неспешно порысила домой.

          Тис Горский, накануне своего представления ко двору, не спал почти всю ночь. Он примерял различные наряды, полученные от портного, комбинировал их по-всякому и капризничал, словно юная девица перед первым выходом в свет. Мы с приглашенной по такому случаю в кабинет поварихой, битый час сидели у стены, зевали в рукав и пол, монотонно твердя, что мастер травник элегантен, прекрасен, обаятелен и свеж. В конечном итоге он остановился на строгом темно-синем камзоле с черными брюками и сапогами. Белоснежная рубашка у шеи подвязывалась голубым платком с бриллиантовой булавкой. Из рукавов верхней одежды кокетливо выглядывали белые кружева. На голове красовалась синяя шляпа с черной лентой по краю. Удовлетворенно вздохнув, он отпустил нас спать, хотя светлая полоса зари уже разогнала ночную тьму над деревьями.

- Кушать, скорее всего, он не будет. Разогрею ему молока. А тебе – каши. – Подъитожила повариха и ушла в свою комнату. А я легла на веранде, глядя сквозь ресницы, как утренний ветерок качает верхушки деревьев.

           Побудка оказалась экстремальной. Перед запертыми воротами бесновался тис Рыйский, причем его идиоматические обороты, долетев до моих ушей,  заставили покраснеть кожу под шерстью.

«Проспали!» - ахнула я, глядя на веселое солнышко, пробивающее лучиками плотную зеленую листву.

Я метнулась в кабинет, нажала на брелок, открывающий ворота, а затем в спальню, где на кровати сладко посапывал хозяин дома. Распахнув занавески, я резко тряхнула кровать. Тиса Горского сначала качнуло, а потом резко подбросило. Дернувшись всем телом от испуга, он свалился на коврик рядом с ночным горшком. Вытаращив глаза и глядя на меня, выдохнул:

- Опоздали?

Я мотнула головой в сторону коридора, по которому громко топал разгневанный тис Рыйский. Оценив ситуацию за секунду, хозяин метнулся к гардеробной, на ходу выпрыгивая из ночной рубахи и носков. И пока открывалась дверь под твердой рукой господина замминистра, тис Горский надел штаны, носки, сапоги и рубаху. Удивленно обернувшись на громоподобный рык друга, он легко завязал платок и надел камзол со шляпой. Улыбнулся.

- Я готов!

- Парфюм, саквояж и булавка! – не обманулся тис Рыйский.

Еще две минуты, и друзья прыгнули в экипаж.

- Девочка, жди с хорошими известиями! – махнул рукой в перчатке тис Горский.

Лошадки уже подъезжали к воротам, как вдруг Хелм обернулся и позвал меня к себе. Я подбежала, преданно глядя ему в глаза.

- Не перебарщивай! – строго сказал Горский. – Тис Рыйский внес хорошее предложение.

Он сделал паузу. Я округлила и без того круглые кошачьи глаза.

- Хочешь поехать с нами?

Я подняла брови.

- Тис Рыйский говорит, так экзотичней и эффектней. Сделаешь одолжение?

Нельзя отказываться от того, что может хоть как-то приблизить меня к заветной цели! И я прыгнула в коляску.

Глава пятая. Ренийский дворец.

Наш экипаж, лихо прокатив по городу, зашуршал колесами по мощеной дороге, скользящей прихотливыми петлями среди старых деревьев. Подлеска не было совсем, поэтому между ними росла зеленая травка, выкошенная у дороги заботливыми лесниками. Над нашими головами пели птички, и между толстых ветвей мелькало голубое беззаботное небо.

              Странно, гуляя по городу, я не видела этой дороги. Вроде всюду сунула свой любопытный нос, исследуя тупики и окраины. Но тут мое недоумение было разрешено вопросом тиса Горского:

- Послушай, я даже не понял, когда и где мы выехали из города на королевский тракт. Может, уже память терять начал?

Тис Рыйский рассмеялся:

- Магия. Новый королевский маг… Да-да, посланец Корнела, если ты еще не догадался, сделал дорогу закрытой для тех, у кого нет допуска.

- А как во дворец попадают слуги, отпущенные в город, гости, и, наконец, питание?

- Через порт, дорогой мой. Или, как мы, по пропуску. А для слуг есть портал. Опять же, только по пропуску.

- Чего-чего? – удивился тис Горский.

- Портал. Знаешь, я им тоже пользуюсь. Получается намного быстрее. Он стоит в ратуше. За ней построили конюшню и стоянку экипажей. Иногда от дома туда я хожу пешком. Не так и далеко.

- Откуда такие познания у магов? Для чего такая секретность, ведь дворец был всегда проходным двором? И что я еще проворонил на своем острове?

- О, по поводу секретности: Король так был напуган всем с ним произошедшим, что хотел выставить вокруг острова гвардейский караул в три ряда. Но монарх дружественной нам страны, Король Эврихам, был так добр, что предложил Синеону последнюю разработку в области охраны. И гвардейцев во дворце стало гораздо меньше.

- И что этот маг? Он навсегда тут прописался?

- Нет. Закончит дела и уедет. Он ведь доверенное лицо брата Эврихама – Сандела. А откуда у магов познания… Есть подозрения, что это разработки эльфийского принца. Он очень серьезно занимается магией. Но это, честно говоря, только допущения.

- Так вот зачем Эврихаму эльфийский принц! А ты говоришь, девушка… Да и сапфировых копей за такую магию не жалко! Вот только чем наш бедный Король будет расплачиваться за Корнельскую щедрость, вот вопрос!