Легенды белой осени. В объятьях мрака (СИ) - Соот'. Страница 35

Арман сидел дома, а я гулял. Будто инстинктивно хотел надышаться в последний раз, попрощаться с дневным светом, пусть и настолько тусклым.

По ночам я почти не спал, заставляя себя привыкнуть к новому режиму. Да и не хотелось спать. Голова вечно болела от мыслей о Дане. То и дело я пускал в ход магию, чтобы взглянуть на него. Дан ушёл куда-то на север. Я видел трактиры, дороги, незнакомых людей и бессмысленные разговоры, которые не имели для меня значения. Однако чем дольше шло время, тем слабее становилась наша связь, а видения короче и туманнее. Однажды ночью я понял, что больше не могу увидеть его, как ни стараюсь. Я промучился до самого утра, а потом весь день просидел в гостиной, подтянув колени к груди и пытаясь смириться с мыслью, что больше его не увижу. Гулять мне уже не хотелось, тем более что наступила зима. Погода стояла солнечная, и нам приходилось задёргивать многослойные шторы ещё до рассвета, чтобы отражённый от сугробов снег не попал на наши тела. Именно так я впервые обжёгся и ощутил с абсолютной ясностью: я - мертвец. Порождение тьмы. Через сутки после того, как я потерял связь с Даном, мы с Арманом поговорили второй раз за всё прошедшее время. Обычно мы здоровались и расходились по своим комнатам. Единственный наш разговор произошёл сразу после ухода Дана, и вот теперь мы говорили опять.

- Ты больше не миньон, - сказал Арман.

- Я заметил, - буркнул я. Ощущение безысходности сменилось злостью, и мне не переставая хотелось крушить всё вокруг.

- Это значит, что твоя сила отлична от той, что была раньше. И ты должен научиться обращаться с ней. А ещё, чтобы обрести силу, ты должен есть.

Я посмотрел на него невидящими глазами.

- До сих пор я обходился без этого.

Взгляд Армана стал насмешливым.

- Конечно. Надо думать, ты не заметил этот очаровательный привкус в вине и томатном супе?

Я опустил голову и уставился на ковёр. В самом деле. Было бы глупо полагать, что я могу не есть даже дольше, чем Дан. А Арман подстроил всё на удивление изящно.

- И что ты хочешь?

- Я – ничего. Запомни это раз и навсегда. Я буду обучать тебя, но это нужно не мне. Это… этика. Ни один сир не может выпустить в мир необученное дитя. Если мы начнём нарушать этот закон, то Империя погрязнет в дикости. Но я обязан лишь разъяснить тебе основы. Научить выживать и соблюдать законы. Буду ли я делать что-то ещё, зависит только от того, как будешь себя вести ты сам.

- Сир, - выплюнул я, поднимая на него глаза. – Что-то ты не слишком вспоминал о своих обязанностях в прошедшие полгода.

- Не смей предъявлять мне претензии. Это второе, что ты должен запомнить. Сир прав в любом случае.

Я откинул голову на спинку дивана. Всё как у нас… или, вернее, у них. Я будто бы снова оказался в доме отца и снова не имел права говорить без его дозволения.

- Только потому, что ты пока вызываешь у меня симпатию, - продолжил Арман тем временем, - я буду считать твои слова вопросом и отвечу на этот вопрос. Я не трогал тебя, потому что в этом не было смысла. Около трети детей отказывается есть после обращения. Половина жалеет о том выборе, который они сделали – даже если обращение проводилось с их согласия.

- Бывает и без согласия? – спросил я равнодушно.

- Конечно. Но это неважно. После смерти мы начинаем новую жизнь. Как не имеет значения, хотели ли мы рождаться в первый раз, так не имеет значения и то, как мы родились заново. Даже те, кто был обращён насильно или случайно, в итоге часто находят преимущества в своём положении. Всё решает время.

- Всё решает время, - повторил я, выпрямляя спину и глядя теперь на Армана. – А ты знаешь, что эльфы не умеют забывать?

- Полагаю, об этом тебе следовало подумать, пока ты ещё был эльфом.

Ответить мне было нечего. Глупость, которую я совершил, я сделал по своей воле. Полагаю, если бы мне отказал и Арман, я стал бы приставать к Тару или ещё к кому-то и рано ли поздно добился своего. Так стоит ли возлагать свою вину на других?

- Хорошо, - сказал я. – Я готов.

Так началось моё обучение. Вопреки угрозам, Арман оказался мягким и заботливым наставником. Иногда даже слишком заботливым, но и этого следовало ожидать. Впрочем, в отличие от Илмара, он никогда не настаивал и никогда не переходил границ.

Первые кормёжки дались мне нелегко, и мне всё же пришлось прибегнуть к помощи Армана. Однако поняв, что я не собираюсь идти на ответные услуги, Арман сначала переложил обязанности по моему кормлению на Тару, а затем стал нанимать мне мальчиков в ближайшем борделе. Дело застопорилось на какое-то время, потому что если я ещё мог подпустить к себе двух знакомых вампиров, каждый день отиравшихся вокруг, а иногда даже помогавших мне переодеваться, то чужие человеческие мальчики в постели вызывали откровенное отвращение, и передать им что либо я не мог просто физически. Однако через некоторое время мы решили проблему к обоюдному согласию – и к выгоде для Арманова кошелька.

Шёл уже десятый год нашего странного сожительства с Арманом. Я многому научился и заметно успокоился, хотя образ Данага то и дело возвращался в мои мысли. Я попросил Армана выделить мне другую спальню, потому что чёртова картина, висевшая над нашей с ним постелью, каждый раз напоминала мне о нашей последней встрече. Я чувствовал себя глупым мальчиком, стоявшим на коленях у ног Властелина и приносившим ему свои бесполезные дары. Злость то и дело сменялась обидой, обида чувством вины, а вина – снова злостью. И, переехав в другой флигель, я всё так же приходил смотреть на картину, а уходя пытался увидеть, что делает Дан теперь.

Впрочем, в остальном жизнь входило в какое-то ещё странное для меня, но вполне естественное для Армана русло. Мы много времени проводили вместе, хотя всё ещё цапались по пустякам. Он не прибегал к своим возможностям сира, а я старался вовремя закрывать рот. И вот, когда десятая осень начала отсчёт своих дождливых дней в нашей размеренной жизни произошли изменения, неожиданные для нас обоих.

С наступлением вечера мы, как обычно, отправились на постоялый двор в одной из деревушек Империи. Места мы всегда выбирали разные, потому что оба любили свободу и не любили каждую ночь наблюдать одни и те же кислые лица. Заведения бывали дорогими, а бывали совсем простенькими, потому что оба мы знали, что и в дерьме можно найти бриллиант. Как ни странно, в определённых вещах мы с Арманом оказались вполне схожи.

- Ничего не вижу, - пожаловался Арман, обводя взглядом потёртые столы и недорогие гобелены на стенах.

«Пятый мир» стоял на перекрестье дорог, соединявших четыре провинции, и здесь всегда было много представителей любых рас, так что это место мы любили особенно.

- А вот тот? – я ткнул пальцем в смазливого солнечного в поношенной белой робе, кутавшегося в плед в уголке у камина.

- Хранитель, - поморщился Арман, - как жахнет огнём по башке в самый ответственный момент.

- Да ладно тебе, - я опустился на высокий стул у стойки и знаком попросил бармена принести нам две кружки пива. – Так увлечётся, что все заклятья забудет.

- Думаешь? - Арман хмыкнул, облокотился о стойку, всё ещё стоя лицом к залу и рассматривая посетителей. – А ты что-нибудь выбрал?

Я поднял голову, вглядываясь в зеркало, висевшее у бармена за спиной.

- Вон та, с рыжей косой.

- Ты с ней уже ходил. Влюбился что ли?

Я нахмурился и попытался припомнить девушку, о которой мы говорили. Симпатичная, да. Но я был почти уверен, что вижу её в первый раз.

- Не помню, - сказал я.

- Точно тебе говорю. О, сейчас проверим.

Наши взгляды встретились в зеркале, и девушка, отделившись от стены, двинулась к нам. Я незаметно поправил ворот кафтана. Я всё ещё предпочитал эльфийскую одежду многослойным костюмам вампиров, но вот носил её теперь так, как нравилось мне, не слишком думая о соблюдении чужих приличий.

- Риа, - услышал я мелодичный голос над ухом и мысленно выругался.

Я обернулся к Арману в поисках поддержки. Тот обворожительно улыбнулся и, поймав её руку, поднёс к губам.