Другая Ева. Жизнь без сожалений (СИ) - Жилигий Ульяна Владимировна "Ab imo pectore". Страница 2

— Как вас представить? — откуда-то сзади вынырнул пожилой мужчина в строгом фраке.

— Мы от Вероники Польской, — отозвалась я, почему-то вытягиваясь по струнке под колючим взглядом Распорядителя.

— Г-жа Антонова и г-жа Старицкая? — дождавшись утвердительного кивка, мужчина с бесстрастным лицом продолжил: — Вас уже ждут. Пройдемте за мной.

Мы двинулись следом, пробираясь сквозь галдящую толпу. На нас не обращали внимания, лишь слегка расступаясь, повинуясь вежливой просьбе Распорядителя. По мере нашего приближения к противоположной стене, скопление людей становилось все плотнее. В центре образовавшегося круга, в старинном кресле сидел мужчина. Лениво разглядывая лебезящих гостей, он изредка бросал короткие фразы, видимо, отвечая кому-то. Распорядитель сделал знак остановиться, направившись к центральной фигуре этого вечера. Склонившись к мужчине, он что-то зашептал, легким движением руки указав в нашу сторону.

Породистое лицо черноволосого красавца не выражало эмоций, когда его взгляд скользнул по мне. Некоторое время мужчина изучал Ингу, после чего слегка кивнул. Как по команде Распорядитель приблизился к моей подруге.

— Следуйте за мной, — коротко сказал он, направляясь прочь от галдящей толпы.

— До встречи, — шепнула Инга, следуя за ним.

Проводив подругу взглядом, я без интереса осмотрелась в поисках клиента, доставшегося мне. Рядом никто не стоял, повышенного интереса к моей персоне не проявлял. Слегка пожав плечами, я направилась к столику с напитками, чувствуя неприятную сухость в горле. Жажду утолить оказалось значительно легче, чем успокоить голодную пустоту, съедавшую изнутри. Наверное, именно так теряют рассудок — сходят с ума, не имея возможности закричать, излить боль, вгрызающуюся в душу, скинуть гнет, сгибающий тело.

Предоставленная себе, я бездумно вглядывалась в картину, висевшую предо мной. Пейзаж, запечатленный неизвестным мастером, занимал меня мало. Пустая апатия не впускала в разум красоту, передаваемую художником. Подобные сборища давно стали нормой, блеск драгоценных камней, пестрый калейдоскоп красок — все это давно перестало впечатлять, завораживать. Жизнь, к которой стремятся многие, стала обузой, рутиной, затянувшей меня с головой. Очередной заказ, очередной клиент — ничего нового. И самое тошнотворное, что скоро все повторится с точностью до мелочей.

— Жаль, что тяжелые мысли мешают Вам постигнуть всю красоту этого полотна, — теплый, участливый голос выдернул меня из вязкой воронки сожалений.

— Вокруг меня сгустились тучи? — усмехнулась я. — Прошу прощения, не обратила внимания.

— Я так полагаю, Вы моя спутница на сегодняшний вечер?

Я внимательно посмотрела на подошедшего мужчину. Окинула цепким взглядом гибкий стан, задержалась на ухоженных руках, переместилась на точеное лицо, украшением которого, несомненно, были глаза цвета бирюзы. «Красив, даже очень» — отметила я машинально, глядя на аккуратно уложенные светлые кудри. На его губах застыла вежливая улыбка — мужчина явно не торопил меня, позволяя закончить осмотр.

— И каков Ваш приговор? — поинтересовался он, слегка склонив голову набок.

— Потрясающая внешность, — констатировала я. — Но Вы ведь и сами об этом знаете. Не так ли?

Мужчина расхохотался, впустив в прозрачную глубину глаз веселые искры, позволив им раскрасить зеркала его души всеми оттенками свежей зелени. Взрыв смеха привлек к нам внимание присутствующих. Я отстраненно ловила на себе недоуменные взгляды гостей, слышала робкие шепотки за спиной, не придавая им значения.

— Прошу Вас, — предоставил он в мое распоряжение согнутую в локте руку.

От мужчины исходил животный магнетизм. Аура уверенности захлестнула с головой, едва я коснулась рукава его пиджака. Сладкая истома, зародившаяся где-то внизу живота, прокатилась по телу, подхватила трепещущее желание быть любимой, разнесла вдребезги все барьеры, водруженные мною вокруг разума. Слово в тумане двигалась я, ведомая незнакомцем. Кажется, шли мы недолго, не берусь сказать с уверенностью. Он бесшумно отворил передо мною дверь, пропуская в тонущую в полумраке спальню.

— И как же зовут Вас, прелестное создание? — зажигая потухшие в канделябре свечи, поинтересовался он.

— Ева, — дрожащим голосом ответила я, завороженная движениями мужчины.

— Мое имя Тешен. Приятно познакомиться, — улыбнулся он, вглядываясь в мои глаза.

И весь остальной мир перестал существовать. Моя вселенная сосредоточилась в бирюзовых глазах, в которых плясало пламя свечей. Он неуловимо приблизился, заключая мое обмякшее тело в объятиях.

— Не надо бояться меня, — прошептал Тешен, склоняясь надо мной. — Я буду аккуратен, обещаю.

Привычная дрожь прошла по телу, когда ледяное дыхание коснулось кожи. Помедлив мгновение, вампир вонзил клыки в мою шею. В голове взорвался фейерверк боли, сознание помутилось от ощущения ускользающей из моего тела жизни. Заказ выполнен, клиент доволен…

«Вампиры? Не верьте сказкам!», или Пустая болтовня на заданную тему.

Умирать всегда страшно. Нет такого понятия «спокойная смерть», это миф, призванный приглушить в нас ужас от осознания, что дальше не будет ничего. Или же дальше будет ничто, это как кому удобнее. Страх перед неизвестным — неотъемлемая черта человека, спорить с этим сложно, как ни крути. А если умирать, твердо зная, что это не навсегда? Вопрос интересный, так как ни один умерший ответить на него не может.

Да, человек, безусловно, не ответит вам, как это — пережить самого себя, очнуться однажды с осознанием того, что всесильная Смерть осталась с носом. А будет ли вам интересно узнать, что есть те, кто точно знает, что там за порогом? Наверняка. Ведь это реальная возможность отдернуть полог того самого «неизвестного».

Как появились вампиры? Вопрос сложный, имеющий больше предположений, чем фактов. Среди бессмертных принято считать, что вследствие ужасающей по своей природе генной мутации в самом начале времен на свет появился носитель этого вируса. Вируса агрессивного, не имеющего аналогов ни ранее, ни теперь.

Прародитель — личность мифическая, существующая вопреки отсутствию исторических свидетельств — быстро понял, что отличается от прочих. Он пытался найти себе подобных, впрочем, тщетно. Как первому вампиру пришло в голову создавать искусственно своих собратьев, история умалчивает, но факт остается фактом: постепенно бессмертных становилось больше. Многие погибали, непонятые напуганными людьми. Другие же — более приспособленные к жизни в мире, где «каждый сам за себя» — выживали, продолжая дело Прародителя, который неожиданно исчез со сцены.

Так параллельно с людьми существовали они — создания ночи, хищники, жаждущие крови. Сами вампиры утверждают, что не одно тысячелетие почитались наравне с богами, укрепив свой авторитет кровью невинно убиенных людей. Верить им, или нет — дело ваше, так как никаких записей о богах-кровопийцах в анналах истории отродясь не было.

Современное общество, откровенно скучающее по причине пресыщения спецэффектами, пропагандируемыми кинематографом, с небывалым энтузиазмом вгрызлось в вампиров. Монстры, пьющие кровь обросли романтическими опусами, стали модными. Почему? Все просто: несмотря на то, что они всегда были где-то рядом с нами, вампиры оставались и остаются загадкой, тайной за семью печатями.

Много вымысла, мало фактов, и престрашные — но такие душки — вампиры с легкой подачи писателей-романистов упали на благодатную почву, создав вымысел, послуживший превосходной ширмой для правды. А правда проста, проста настолько, что ее безапелляционная очевидность воспринимается людьми не иначе как вымысел. Вампиры существуют. Да, именно так.

Они боятся солнечного света, пьют человеческую кровь, живут вечно, и могут создавать себе подобных. Это непреложная истина, в которую вы можете верить, или не верить. Последнее, кстати, бессмертным только на руку.

Если вы не можете смириться с фактом, что зубастые монстры, мечтающие вас убить, живут рядом, то разговор на этом лучше прекратить. Если же грани вашего сознания способны вместить в себя эту правду, я расскажу, что прячется за мистическим пологом тайны.