Черный ангел - Гинзбург Мария. Страница 18

– Хорошо, пусть будет кровь, – согласился Карл.

Эрик молча сделал приглашающий жест к столу. Пока Карл закатывал рукав, и пристраивал руку на резиновой подушечке, старый врач достал шприц. Привычным движением Эрик перехватил руку Карла резиновым жгутом на предплечье. Обычно после этого Эрик просил пациентов «поработать кулаком». Но сейчас ему не пришлось этого делать. Вены у Карла оказались просто идеальными.

– Образец ДНК Даши тебе разве не нужен? – спросил Карл, когда процедура была закончена.

Шмеллинг сидел, согнув руку и прижимая к ранке крохотную проспиртованную ватку.

– Нет, – ответил Эрик. – У меня сохранилось его описание.

Небеснов отвернулся к стеклянному шкафу и принялся греметь инструментами.

– Я тебе что-то должен? – осведомился Шмеллинг.

– Я хочу, чтобы ты ответил на некоторые мои вопросы, – не задумываясь, ответил Эрик.

Карл хмыкнул:

– Информация на информацию… Хорошо, будет по-твоему. Когда приду за ответом, тогда и поговорим.

Он поднялся и направился к выходу, но Эрик остановил его:

– Погоди, еще не все.

Карл обернулся через плечо на полпути.

– Ты ведь не чистокровный немец, как я понимаю? – спросил врач.

– Какое это имеет значение? – резче, чем хотел, произнес Карл.

– Это необходимо для выбора эталонной популяции при вероятностных расчетах, – пояснил Небеснов.

– Отец – немец, мать – креолка, – сказал Шмеллинг. – Креолы – это раса, которая получилась при смешении испанцев и индейцев. Вряд ли у тебя есть такой эталонный материал.

– Есть справочники, – ответил на это Эрик.

– Когда будет готов ответ?

– Приходи через пять дней.

– До встречи, – вежливо сказал Карл и вышел из кабинета.

Эрик подождал некоторое время, однако колокольчик так и не звякнул. Старый врач направился в приемную. Но там никого не было. Только из открытого окна тянуло сыростью. В черноте падал дождь. Не летний ливень, веселый и яростный, что бегает по крышам в железных сапогах. А первый дождь осени – мелкий, холодный, что-то печально шепчущий.

Лаборатория Эрика находилась на самом верхнем этаже культурно-просветительского центра «Диалог». Здесь была самая дешевая арендная плата на всей Торговой стороне. Так что покинуть приемную через окно Карл не мог.

Однако, похоже, он поступил именно так.

Или попросту придержал колокольчик рукой, когда выходил.

Эрик накинул легкое летнее пальто, тщательно запер окна и двери и направился домой.

Утро пятницы выдалось привычно-сереньким. Но в легкости облаков чувствовалось обещание ясного дня. У карантинной пристани ожидало таможенного досмотра несколько судов. Здесь были еще крепкие пароходики типа «река-море», буксиры со связками барж и даже одно судно на воздушной подушке. На мостике каждого из них прогуливался капитан либо вахтенный. Все ждали появления таможенников. Каждый судовладелец надеялся, что еще сегодня удастся пройти досмотр. Среда всегда была самым горячим днем на неделе. В понедельник таможенники разбирались с теми грузами, которые застряли у замка с прошлой недели, а в четверг-пятницу торговцев, как правило, было не так много.

Фриц Бауэр закончил досмотр «Моргенштерна» (порт приписки – Гамбург, груз – электронные бытовые приборы, пункт назначения – Тверь). «Моргенштерн» проходил по Волхову впервые, и поэтому Фриц осмотрел его особенно тщательно. Хотя кораблик не вызвал у него особых подозрений. Обычный трудяга, с битыми морскими штормами невысокими бортами. Моряки сами и очень спокойно открывали все трюма и потаенные лючки. Фриц, у которого за время работы выработалось уже нечто вроде чутья, сразу понял: кораблик чист. Рыться в каютах по рундукам с грязным бельем, чтоб найти пару порножурналов, Бауэр считал ниже своего достоинства.

Он направился к следующему судну, что ожидало своей очереди – «Красе Кубани» (порт приписки – Одесса, груз – мука пшеничная, пункт назначения – Санкт-Петербург). Обычный транспортник на воздушной подушке. Такие уже лет тридцать мотаются по русским рекам и плесам, благо осадка низкая. Шустрят себе, гоняют комаров на болотах, везут срочные грузы. Так вот, например, владелец «Красы» развозил по городкам и деревенькам муку. Конструкция судна позволяла пришвартоваться абсолютно в любом месте, без всяких причалов и дебаркадеров.

Бывший разведчик спустился на пристань, шелестя белыми простынями деклараций, и столкнулся со своим начальником.

– Привет, Фриц, – сказал Карл. – Пройдусь-ка я с тобой сегодня.

Бауэр, как и все в замке, знал, что случилось с Отто. Фриц сохранил вид спокойный и невозмутимый. Хотя это стоило ему некоторых усилий. Если бы Бауэр не был лучшим игроком в покер среди обитателей замка Быка, вряд ли бы ему удалось скрыть ужас. Не потому, что он был в чем-то виноват. Фриц был педантом, и к тому же, слишком ленив для того, чтобы находить удовольствие в рискованных поступках. Но страшно было все равно.

До черных точек в глазах и липкого пота на затылке.

Фриц кивнул Карлу в знак приветствия.

– И зачем нам вообще нужна эта работа? – сказал он полушутливо.

– Чтобы не сойти с ума, – ответил Шмеллинг мрачно.

Бауэр не нашелся, что ответить на это.

– Свяжись с центральным постом, – сказал Карл. – Пусть пришлют двоих автоматчиков. Кто там сегодня дежурный? И пусть лопаты с собой возьмут.

Фриц потянул с пояса рацию.

– Сколько лопат им брать? – уточнил он.

– Четыре, – ответил Шмеллинг.

Бауэр переговорил с постом, и они отправились к «Красе Кубани».

Судно лежало на воде. Стальные нити швартовых концов связывали его с берегом. Даже в спокойном состоянии этот трудяга вызывал уважение. Не только огромными винтами на корме и гордо вынесенной вперед рубкой, но и самим внешним отличием от привычных корабельных силуэтов. На борту красовалась старая, еще времен республики маркировка «СВП-500». Карл и Фриц поднялись на «Красу» по стальным сходням, переброшенным через невысокий борт. Их уже встречал капитан – Саша Волков, старый знакомый Фрица.

– Добрый день, Фриц! – сказал Волков. – Рад Вас видеть, добро пожаловать на борт!

Он заметил Шмеллинга.

– А вы, простите, не имею чести…? – осведомился Волков осторожно.

На Карле были только джинсы и черная футболка с красной надписью «Cocaine» на груди. Надпись была стилизована под логотип Кока-Колы. Чуть выше, буквами помельче, было выведено: “Enjoy and die away”. В общем, Шмеллинг выглядел совсем не так, как должен бы выглядеть грозный владелец замка. Но Волков был тертым калачом и важных персон чуял издалека.

Карл усмехнулся.

– Это господин Шмеллинг, – представил начальника Бауэр.

– Вот как, – сказал Волков и продолжал очень любезно: – Раньше вы нас как-то не удостаивали личным посещением. Это временное усиление мер безопасности или вы нас подозреваете в чем?

Фриц оторопело уставился на него. Если бы интонация владельца «Красы Кубани» была бы чуток другой, слова прозвучали бы как откровенный вызов. Бауэр, который привык обращать внимание именно на смысл слов, а не на интонацию, с которой оные слова произносятся, так их и воспринял. Но Волков был сама вежливость и готовность услужить. Фриц покосился на Карла. Зрачки Шмеллинга полыхнули красным. Такими бывают глаза на непрофессионально сделанной фотографии. Учитывая, что радужка Карла была необыкновенно темного цвета, зрелище было жутковатое. Фриц потряс головой. Видение исчезло. Бауэр решил, что в глазах начальника отразилось встающее из-за облаков солнце.

– Нет, я не подозрителен, – в тон Волкову ответил Шмеллинг. – Иди, доставай героин. Выкладывай здесь, на палубе. И пусть твои люди помогут тебе.

Фриц оцепенел. Он ожидал, что Волков отшутится, но тот повернулся и сказал матросу:

– Открывай трюм.

Матрос подозвал себе на помощь товарища. Они вместе откинули крышку трюма. Он был единственным на корабле и занимал всю нижнюю палубу, от воздушных винтов до надстройки. Взглядам Шмеллинга и Бауэра предстали аккуратные ряды серых джутовых мешков. Фриц узнал обычную фасовку по пятьдесят килограмм. Муку развешивали так, чтобы мешок мог унести один человек. Матросы подняли из трюма и сложили на палубе несколько мешков. Волков аккуратно распорол грубые нитки, скреплявшие верх мешка. Затем засунул руку в мешок чуть не по плечо. Белое облако муки взметнулось над палубой, осыпав капитана и матросов. Чуть поодаль столпились остальные члены команды – механик, моторист и штурман, а так же совсем еще молоденький белобрысый парнишка. Он наблюдал за происходящим круглыми от ужаса глазами.