Одинокий демон: Черт-те где. Студентус вульгариус. Златовласка зеленоглазая (сборник) - Кощиенко Андрей Геннадьевич. Страница 28

Я взглянул в направлении его руки и наткнулся на взгляд двух внимательных карих глаз. Прямой, открытый, и в нем было возмущение. Фелия! Так вот ты какая…

Фелия была в платье зеленоватого оттенка с широкой юбкой, украшенном пришитыми сверху переливающимися перламутром камнями. Ее не очень длинные каштанового оттенка волосы были убраны в серебряную сетку красивого плетения. Взглядом художника я отметил у девушки правильный овал лица, красивые губы и большие глаза. Подкачал, пожалуй, только нос. Точнее, его некоторая курносость. На ушах и пальцах невесты сверкали драгоценные камни, на шее – колье.

– Я очарован! Наконец-то я имею счастье видеть вас вблизи, о несравненная! – сделал я низкий поклон Фелии.

Хм, а Мила с Лорой блестят, пожалуй, не хуже невесты, подумал я, разгибаясь.

– Я тоже рада видеть вас, господин княжич, – сделав паузу, ответила Фелия, переводя взгляд с меня на моих служанок и обратно.

– Я несказанно счастлив, что разговоры о вашей красоте оказались сильно преуменьшены, и я чувствую себя счастливейшим из людей, имея такую красавицу в женах! И чтобы подчеркнуть вашу красоту, прошу принять в дар от меня эти украшения… – Я сделал жест рукой Миле и Лоре. Те шагнули вперед и, открыв шкатулки, с поклоном, протянули их Фелии.

– Благодарю вас, господин Эриадор, за подарок… – нахмурившись, ответила Фелия, заглянув в шкатулки. От меня не укрылись взгляды, брошенные ею на камни тайлиш и на подаренные украшения.

Сравнила… хе-хе, не зря я ювелиру руки выкручивал, заставляя сделать, как мне нужно… Похоже, мой первый взнос для срыва помолвки сделан…

– Уважаемые гости… – хмурый папа Фелии начал речь. Она была не очень длинной, но политически выверенной. В ней рассказывалось для тех, кто не знает, зачем мы тут собрались, что будет дальше и какие обязательства кто на себя берет. Из речи я узнал, что помолвка состоится через четыре дня на пятый, а до этого времени мы будем пить, есть и гулять.

Праздник обжорства во славу молодых – чудненько… ничего не скажешь. Ладно, будем есть, пить, гулять… На то, чтобы произвести неизгладимое впечатление на Фелию и ее родственников, у меня есть четыре дня…

Все время, пока мой вероятный тесть говорил речь, я стоял сбоку и исподтишка разглядывал невесту. Она тоже периодически бросала на меня внимательные взгляды. Судя по выражению ее лица, моя персона у нее восторга не вызывала.

Надеюсь, она не окажется пай-девочкой, во всем слушающейся своего папу. Иначе у меня ничего не выйдет, подумал я, внимательно следя за изменениями выражения лица Фелии.

– …союзом двух влюбленных сердец! – закончил свою речь князь Гессен.

Сборище местной знати хлопками и выкриками с одобрением встретило его выступления.

– А теперь, уважаемые гости, прошу вас отметить это событие за праздничным ужином! Прошу всех за столы! – сделал князь широкий жест рукой.

Загомонив, гости принялись рассаживаться, нас тоже стали усаживать за стол. Князь и дочь заняли места во главе стола, меня посадили рядом с невестой, по правую руку от князя, магистра – слева от князя.

Это чтоб я не мог совета у магистра спросить, что ли? Иначе зачем нас разделили?

Мила и Лора, передав шкатулки людям князя, встали за моим стулом.

– Первый тост за молодых! – провозгласил Гессен, поднявшись и держа в руке кубок с вином.

– За молодых! – подхватил зал, вздевая вверх кубки, и жор начался.

После первого тоста и нескольких минут тишины, вызванной поеданием первой порции закуси, накатили второй тост, и ужин пошел по выверенному годами пути.

Я сидел, ел, помалкивал и глазел по сторонам, на убранство зала и наряды гостей.

– Надеюсь, путешествие было необременительным? – Неожиданно голос Фелии вывел меня из задумчивого созерцания гостей.

Так, Фелия хочет, видно, определить отношения… Ладно, поговорим!

– Увы, вынужден вас огорчить, но путешествие было ужасным, – ответил я, поворачиваясь к ней, – отвратительная еда, пыльные дороги и ужасные лошади.

– Лошади? – немного растерявшись, спросила она.

– Особенно лошади! – ответил я.

– И что же в них такого ужасного? Я видела, как вы, улыбаясь, разговаривали со своим конем, когда приехали. Мне кажется, вы преувеличиваете ужасность лошадей… – с натянутой улыбкой ответила мне Фелия.

– Разговаривал со своим конем? – переспросил я. – А-а… а, вы про это! Я просто пообещал этой скотине, что, когда мы вернемся, то я его кастрирую! Представляете, перед самым въездом в ваш замок ему попалась на глаза какая-то кобылица. И он решил, что это самый подходящий момент, чтобы заделать пару жеребят! Я чуть не вылетел из седла и не свернул себе шею, когда этот урод на полном скаку свернул в сторону! Подумать страшно, какая это была бы потеря, если бы я не доехал до вас какую-то сущую ерунду и умер, так и не взглянув в ваши прекрасные глаза! – с придыханием сказал я, наклоняясь к Фелии.

– А… да… – растерянно ответила Фелия и, отвернувшись от меня, уткнулась в свою тарелку.

– Скажите, Фелия, это, правда что вы увлекаетесь фехтованием? – решил я взять инициативу в свои руки, видя, что девушка не собирается больше поддерживать разговор.

– Да, а что? – отклонившись в сторону и настороженно глядя на меня через плечо, спросила она.

– Это же просто здорово! Давайте я прикажу для нашей первой свадебной ночи организовать большое количество пуховых подушек, а вы прихватите свой меч! – широко улыбнулся я невесте.

– Зачем? – с подозрением в голосе спросила та.

– Устроим бой на мечах! – бодро ответил я. – Только представьте – облака белого пуха… словно метель… И вы среди этой метели… обнаженная… с мечом… – Я мечтательно закатил глаза к потолку.

– Княжич, вы что, ненормальный? – ледяным голосом спросила Фелия.

– А вы что, заметили? – спросил я ее. – Я совсем потерял голову от вашей красоты!

Фелия обожгла меня взглядом и, дернув плечом, отвернулась.

Поговорили, с удовлетворением подумал я, пригубив кислое вино из своего кубка. Похоже, дело идет на лад.

Ужин между тем продолжался. Гости раскраснелись от вина, языки развязались, и зал наполнился шумом и гомоном. Слуги приносили еду и уносили объедки. Мои тайлиш перехватывали подносимые ими яства и ставили их на стол ко мне уже сами. Все мое обслуживание шло через их руки. Этот факт не остался незамеченным. Я уловил несколько быстрых взглядов, брошенных Фелией на моих служанок. Однако невеста молчала. Молчать не стал ее папа. Видать, выпитое им вино повысило уровень агрессивности, сдерживаемый до этого доводами трезвого разума.

– А скажите, княжич, – высовываясь из-за дочери, начал он, – почему вас обслуживают ваши служанки? Вы что, не доверяете мне?

– Ну что вы, господин князь, – с удивлением в голосе ответил я ему, – как можно! И в мыслях даже не было подвергнуть сомнению открытость и чистоту ваших помыслов. Мы же уже почти родственники! Ваше здоровье, князь! – Я поднял в его сторону бокал с вином, в который только что из кувшина Мила подлила вина, и затем сделал из него большой глоток.

Бррр, кислятина! С трудом подавив гримасу отвращения, я поставил кубок на стол и попытался улыбнуться князю как можно шире.

Князя тоже перекосило. Но только не от вина, а, похоже, от моей фразы про то, что мы родственники.

– И все же, – решил продолжить пьяные разборки князь, – объяснитесь, почему вы игнорируете моих слуг? Они что, по-вашему, недостаточно хороши для вас?

– Да боги с вами, князь! Какое игнорирование! Просто вопрос эстетических предпочтений. Люблю окружать себя всем дорогим и красивым, особенно красивыми женщинами, – ответил я. – Надеюсь, вы позволите мне эти небольшие чудачества? – Я мило улыбнулся князю. Ну, или постарался сделать, чтобы улыбка вышла милой.

– Даже еду вам должны подавать красавицы? – влезла в разговор молчавшая до этого Фелия.

– Еду – тем более! – без тени сомнения в голосе ответил я. – Ничто так не радует в жизни, как вкусная еда и красивые женщины! А если бы еду подвали мне вы, это было бы верхом моих мечтаний. – Теперь я мило улыбнулся Фелии.