Мир звездных волков - Гамильтон Эдмонд Мур. Страница 28

Затем он вскочил на передок одного из ховеркрафтов, развернул в стоячее положение лазер средне-сильного действия, включил управление. Сани приподнялись на несколько дюймов над поверхностью звездопорта, взметнув пыль своими реактивными струями.

Венжант остался охранять корабль, а все остальные на санях устремились к городу. Никто не ждал лидера, чтобы следовать за ним; все мчались в полутемноте по территории звездопорта как попало, перекрикивало, и пересмеиваясь между собой.

Чейн ощущал приподнятое, сильное возбуждение, как всегда бывало в подобных случаях. Но сдерживал себя. Теперь он быстро приближался к критической точке всей своей борьбы.

– Туда! – орал Харкан со своих мчавшихся саней, показывая на голубое свечение, которое поднималось к темному, с красноватым оттенком небу.

Они подъехали к невысоким зданиям на окраине города, блестевшего металлом в голубом свете. Воздух стал ощутимо теплее, когда они вступили в зону голубого свечения. Все понеслись к высоким башням, которые ярко сверкали в центре небольшого города. Чейн теперь стал слегка отставать от других варновцев, но делал это не слишком заметно.

На передках саней находились лазерные установки, на поясе у каждого варновца был станнер, но не было необходимости прибегать к оружию. Каяры лежали там, где упали, – на улицах, в зданиях. Выглядели они чистенькими, аккуратными, заснув в своих длинных мантиях, и сани, пролетавшие над ними, не причиняли им ни вреда, ни беспокойства.

Чейн хотел, чтобы у него было время разыскать каяра по имени Вланалан, который истязал его вместе с Дайльюлло и Гваатхом.

«Но забрать у них наворованное добро – это, наверное, будет достаточной местью», – подумал он.

Варновцы хлынули в металлические башни. И вскоре, начали выходить оттуда с первой добычей. Хохоча и крича, в руках у них были драгоценные камни и металлы, бесценные скульптуры, все дорогие великолепные богатства, которые каяры наворовали с самых отдаленных миров Галактики.

Здоровенные варновцы, сила которых на этой маленькой планете неимоверно возросла, побросали трофеи навалом в сеточные сумки, которые с собой захватили, водрузили сумки на сани и отправились на корабль, чтобы выгрузить все это и потом помчаться за новой партией добычи.

Не привлекая к себе внимания, Чейн спокойно направился на санях вокруг площади к небольшой, менее броской башне, запомнившейся ему по объемным фото. Звездные Волки сюда еще не добрались. С быстро колотящимся сердцем Чейн взбежал по лестнице, распахнул широкие двери и ворвался в круглую, высокую комнату, которую не мог не запомнить.

Это была именно та комната, увиденная на объемном фото, – с черными стенами, на которых висели черные шелковые портьеры. Здесь все было сделано так, чтобы выделить одну вещь, которая находилась и комнате.

Он увидел Поющие Солнышки и услышал их музыку.

19

Очень давно на Земле человек по имени Платон смотрел на небесные планеты и потом ему приснился сон, будто бы при своих величавых движениях каждая из планет производит восхитительную музыку.

Много веков спустя в одном из далеких от Земли Галактических миров выдающийся мастер культуры смотрел на звезды и увидел точно такой же сон. Будучи выдающимся человеком не только в области культуры, но и в науке, он создал Поющие Солнышки, Мир, где он жил и творил, со временем пришел в упадок, его мастерство было предано забвению, а сам он умер задолго до того, как более широкая Галактическая жизнь вторглась на его родную планету, теперь уже никто никогда не создаст подобную вещь.

«Они же действительно поют», – восхищенно любовался Чейн, и на его темном, пылающем от восторга лице было написано такое благоговение, которого никому не доводилось здесь видеть.

Их было сорок, сорок драгоценных камней, представляющих сорок самых величественных звезд. Камни были созданы искусственно, но перед их ярким великолепием бледнели все натуральные камни. В каждой из этих камней был встроен крошечный миниатюрный генератор, получающий энергию от почти неувядаемого источника – трансуранового горючего. И эти генераторы питают невидимую ткань силы, которая держит Солнышки вместе, управляет их движениями и вырабатывает электронные звуки, создающие их музыку.

Драгоценные камни двигались в замысловатой манере, в своеобразном танце звезд, который казался вначале слишком сложным, чтобы его можно было воспроизвести. Красные, зеленые, золотисто-желтые, ярко-голубые – они вплетали свои неторопливые движения в математически точно рассчитанный рисунок. Вся подвижная конструкция Солнышек была только около четырех футов в диаметре, но впечатляла непрерывными изменениями: то темно-красный камень-звезда проходил мимо двух золотистых камней, то прозрачный голубовато-белый камень нежно скользил над зеленоватым.

И камни пели. От каждого из них исходила только ему присущая нота чистого, производимого электронным способом звука, ритм которого то усиливался, то замедлялся. Полифония камней непрерывно изменялась вместе с изменением рисунка их движений. Но в том и состоит чудо творения великого мэтра культуры и науки, что как бы ни изменялось сочетание звуков, оно всегда было музыкой.

Чейн стоял завороженный. Разве мог тот, кто странствовал по звездной Галактике, остаться равнодушным к этой удивительно яркой, изменяющейся, поющей имитации великих звезд. Чейн знал очень хорошо некоторые из них – ослепительно красную Бетельгез, белопламенную Ригель, блистательно золотистую Алтарь. Словно в миниатюре перед ним предстала вся непрерывно изменяющаяся, сияющая Галактика, впечатление от которой усиливалось сладкозвучной музыкой, и Чейну показалось, что он не стоял здесь и не смотрел на этот мобайл, вечно движущийся механизм, а летел вырвавшимся из плоти духом над просторами Вселенной.

Громкий крик какого-то варновца недалеко от здания вывел Чейна из завороженного состояния. Во время рейдов у Звездных Волков нет времени предаваться грезам!

«Когда варновцы увидят это у меня, – подумал Чейн, – они взбунтуются».

Он выскочил наружу и втащил сани через открытые массивные двойные двери. Затем ухватился за основание мобайла.

Сооружение оказалось тяжелым, но на этой планете со слабой гравитацией Чейну вполне хватило собственных сил. Ему удалось опрокинуть на себя основание Поющих Солнышек, донести до саней и прочно закрепить все там. Пока он делал это, находившиеся в нескольких дюймах от его глаз камни-Солнышки продолжали плавно исполнять свои замысловатые движения и услаждать своей музыкой.

Уложив все надлежащим образом, Чейн сорвал со стены одну из черных шелковых портьер и накрыл ею Поющие Солнышки. Затем вытащил сани из здания, сел в них и помчался.

Освещенный голубым ореолом город каяров представлял сейчас странную картину. Высокие, горластые, золотистые варновцы потрошили каярские сокровища. Опьяненные добычей, которой они набивали свои сани, Звездные Волки орали и хохотали.

А оглушенные каяры по-прежнему лежали в своих длинных мантиях, и не ведали, что от них навсегда уплывает красота, которую они заполучили заговорами, воровством и пытками. Чейн был страшно рад этому, еще раз вспомнив нестерпимую боль, которую каяры причинили ему и его двум товарищам.

Вырвавшись на санях из города, он на предельно высокой скорости помчался к звездолету. Пересек границу круга с голубым свечением и снова оказался в полутемноте под мрачным черным небом. На дороге он встретил варновцев, которые выгрузили на корабль первую партию добычи и теперь возвращались на санях за новыми трофеями. Водители саней восторженно приветствовали его.

Прибыв в звездопорт и виляя между маленькими кораблями Звездных Волков, Чейн заметил, что на некоторых из них все еще шла погрузка добычи. С рискованной скоростью в полутемноте он направился к флагману.

Перед кораблем, словно ожидая его, стояли в тени две высокие темные фигуры варновцев.

Венжант.

И Харкан.

Мгновенно Чейн почувствовал, что назревает беда. Харкан не должен был находиться здесь; ему следовало быть в городе и следить за ходом операции.