Осознание (СИ) - "thelordofthedark". Страница 27

Он вспомнил улыбавшуюся Алису, смеявшуюся над его испугом снова показываться под взглядом Виолы Церновны, и на душе сразу стало как-то теплее, будто что-то большее, чем простые логические размышления, выкарабкивалось из-под шрамов и пепла, почти похоронивших его душу в непрерывных походах и сражениях, сквозь какие шел год за годом, ради победы жертвуя всем, не деля на важное и неважное. Нечто похожее он чувствовал, когда еще жива была Изабелла, когда он еще чувствовал вкус ее губ, запах ее волос…

Стоять! Эдвард сам себя отдернул, прогоняя из головы эти воспоминания, что когда-то были единственным, дававшим ему повод жить дальше. Такие эмоции не приведут ни к чему хорошему, только мешают думать и принимать правильные решения, заставляя действовать глупо и импульсивно. Прошлое должно оставаться в прошлом, это всего лишь старые воспоминания, что причиняли боль, и незачем вновь вызывать к жизни эти старые образы. Они должны быть там, где им и надлежит быть, напоминая, ради чего сражался, ради чего бросил вызов сильнейшим существам своего мира, решившим, что они могут по своей прихоти коверкать человеческие жизни.

Необходимо сосредоточиться на действительности и том, что необходимо сделать именно сейчас. Так что первая цель – забрать эластичный бинт у врача и вернуться на линейку. Хоть это он может сделать самостоятельно? «Совенок» всего лишь еще одна проблема, вставшая на его пути, но не из тех, что можно решить грубой силой, это понятно даже по первому взгляду. Если принять его правила, сыграть в ту игру, что тебе предлагает, тогда шансы на удачный исход вырастают, надо только их не упускать. Распрямившись, Эдвард встряхнулся. К демонам все остальное, надо выбираться из лагеря, и пусть потом катится куда угодно, хоть в саму Бездну, вместе со всеми его обитателями.

Постучавшись в дверь, Эдвард дождался разрешения войти и осторожно приоткрыл дверь. Внутри было несколько прохладнее, чем снаружи, а Виола сидела за своим столом, что-то записывая в медицинскую книжку, попутно закусывая зеленым яблоком, хрустящим на все помещение.

- Ааа… снова ты, пионер, – улыбнулась врач, поворачиваясь к нему и закинув ногу на ногу. На ней все тот же белый медицинский халат, надетый поверх блузки, но только сейчас заметил сетчатые чулки, какие сейчас можно хорошо рассмотреть, когда полы халата свалились обратно вниз, на стул, – Значит, снова решил заглянуть… Рассказывай, что у тебя… Или мне самой осмотр устроить? – она прошлась по нему взглядом и усмехнулась, – Красивая татуировка. Они мужчин… украшают… – и очередная томная улыбка, от которой Эдвард снова вспомнил, что на самом деле его возраст несколько старше, чем у его нынешнего тела, а опыта в ублажении женщин наверняка больше, чем у любого другого обитателя этого лагеря из мужской половины населения.

- Вот как раз по этому поводу к вам, – он старался вести себя спокойно, уже зная, что можно ожидать от Виолы и сейчас стараясь контролировать свое сознание. Такой подход должен помочь, всего лишь успокоиться и тщательно отмерять свое мышление, отметая все несущественное или не относящееся к теме. Холодный рассудок и логичное мышление нередко могут вытащить и из куда более жестких и тяжелых ситуаций, чем та, в какой сейчас оказался. Подняв руку с татуировкой, добавил, – Ольга Дмитриевна к вам отправила за эластичным бинтом, чтобы замотать. Говорит, пионерам с таким нельзя на улице показываться.

- На то она и вожатая, чтобы держать пионеров строго, – усмехнулась Виола, вставая со своего места и отходя к шкафу в дальнем углу комнаты, принявшись там отодвигать полки в поисках бинта, – Хотя позволять можно и немного больше, чем положено, не так ли? – она на секунду повернулась к Эдварду и ловко подмигнула, но он предпочел сделать вид, что ничего не заметил. Еще несколько выдвинутых полок, шум вскрываемой упаковки и, наконец, Виола поворачивается к нему с бинтом в руке, – Давай, пионер, показывай… татуировку.

Эдвард протянул ей руку и Виола начала уверенно наматывать бинт слой за слоем, не плотно, чтобы не пережать сосуды, но и достаточно туго, не допуская сползания. Действовала уверенно и быстро, чувствовалось, что перебинтовывать пионеров для нее вполне привычное занятие, хотя Эдвард сейчас предпочел бы, чтобы между ними оказался хотя бы письменный стол, за каким она сидела несколько минут назад, наблюдая за ее действиями.

- Вот и все, можешь быть свободен, – Виола завернула кончик бинта почти у кистевого сустава, остановившись чуть выше того места, где он бы уже начал мешаться при движении ладони, – Если еще что-то будет надо, заходи… – она снова вернулась к письменному столу, а Эдвард поспешно покинул помещение, надеясь, что все же не опоздал к началу линейки.

Дорожка, идущая к площади, как всегда, была пустой, словно ей почти и не пользовались, только ветер гонял свалившиеся с веток листочки от одного бордюра к другому, и Эдвард опять не заметил, как погрузился в размышления, спокойно двигаясь обратно. И опять мысли раз за разом возвращались к Алисе, заставляя чувствовать себя виноватым, хотя в чем именно была его вина, сказать сложно. Девушка словно что-то зацепила внутри него, и теперь никак уже не мог отцепиться от нее.

Казалось, что он что-то неправильно сказал, распалившись сильнее положенного и сначала говоря, а уж потом думая, что именно произнес вслух. Алисе, может быть, такое поведение и позволительно, он вообще не замечал, чтобы она старалась действовать в рамках принятого этикета, но для него такое поведение, по меньшей мере, предосудительно. Она же на самом деле спрашивала честно, ничего не скрывая и не обманывая, выдав то, что действительно думала, и вместо такой же честности всего лишь разыграл очередную партию, как за столом переговоров, зацепив не совсем те струнки в ее душе, какие надо было, обидев девушку. Получается, он действительно виноват, незнание не освобождает от наказания, и так же получается, что ему теперь и надо исправлять сложившуюся ситуацию. Только вот как Алиса отреагирует на его попытку извиниться? Сложно пытаться предугадать реакцию человека, которого знал меньше стандартных суток.

Сейчас бы не помешал чей-нибудь совет, но здесь не было ни одного человека, которому доверял бы достаточно, чтобы спрашивать об этом, особенно в столь личной сфере, как общение с другими людьми, здесь каждый сам по-своему прокладывает собственный путь, и вряд ли получится найти два одинаковых. Мысли продолжали лихорадочную деятельность, предлагая один вариант за другим, но так же быстро спустя несколько секунд отвергая как слишком сложные либо слишком непредсказуемые и глупые. Так и не придя к единому мнению, стоит ли вообще самостоятельно что-либо предпринимать, Эдвард вернулся на площадь, где уже произошло явление Ольги Дмитриевны народу, и вся площадь кипела, когда пионеры пытались построиться по отрядам, больше мешаясь друг другу и путая свои места, что говорило о невысоком уровне местной строевой подготовки. Если уж действительно формируете общественные организации, калькирующие военные структуры, то и подобным мелочам необходимо уделять больше внимания. И только сейчас он сообразил, что даже понятия не имеет, где, собственно, его место в строю, не зная ни своего звания, ни отряда, к которому приписан, ни какой-либо другой информации, способной помочь в данном плане. Замешкавшись на краю всей этой суматохи, он уже собирался подойти к вожатой за разъяснениями, но ему снова на помощь пришла Славя, довольная и серьезная, как герой войны при награждении на поле боя. Кажется, ей нравилась вся эта суматоха не меньше, чем вожатой, либо же просто нравилось что-либо организовывать. И получалось не в пример лучше, чем у кого-либо другого в этом лагере.

- Эдвард, а ты почему еще не со всеми? – она отвлеклась буквально на несколько секунд, покинув еще не до конца сформированный строй отряда, где уже видел знакомые лица, в том числе и Алису, бросившую на него беглый взгляд, но тут же отвернувшуюся.

- Знать бы, где это мое «со всеми», – он пожал плечами, – Я даже не знаю, куда приписан. То ли сам дурак, что не узнал сразу, то ли Ольга Дмитриевна забыла об этом рассказать… – оправдывать не всегда самый хороший способ выйти из ситуации, но и просто влезать в строй в стиле «куда снаряд ни ляжет, все равно будет попадание», здесь вряд ли будет разумным решением.