Страстные сказки средневековья Книга 3. (СИ) - Гаан Лилия Николаевна. Страница 46
В Трир отряд дона Мигеля прибыл уже глубокой ночью.
Всю дорогу его жена сидела спокойно, не закрывая остановившихся глаз, и графу было, в какой-то степени, даже интересно, чем этот колдун Валленберг её опоил. Гачек, прежде всего беспокоящийся о здоровье графини, предположил, что это маковая настойка.
Он, конечно, не знал, что произошло между патроном и его женой наедине, но прослышав, что у графини младенец, теперь морочил голову патрону переживаниями о её душевном состоянии. Иногда дон Мигель начинал сомневаться в нормальности своего секретаря - думать о материнских чувствах преступницы?! Этот малахольный Гачек ещё бы озаботился, не пугают ли крики толпы, приговоренную к сожжению ведьму?!
А вот де ла Верду всю дорогу терзали сомнения совсем другого толка. Что делать со Стефанией?
Он смотрел на бледное застывшее лицо женщины напротив, и невольно задавал себе вопрос - почему он в свое время на ней женился? Сейчас дон Мигель даже не находил её красивой, мало того, жена вызывала у него презрительную брезгливость, и была не приятнее пламени ада! Но он никак не мог прийти, к какому-либо приемлемому решению о её дальнейшей судьбе. Как разрубить этот гордиев узел, как освободиться от стесняющих оков столь неразумно заключенного когда-то брака?
Сдав блудницу во дворце епископа на руки дожидающихся монахинь, не находивший себе места граф стал дожидаться задержавшегося во владениях Валленбергов епископа.
Его преосвященство прибыл в Трир ближе к обеду следующего дня, и понятно, что сразу же удалился отдыхать, поэтому их разговор состоялся только вечером, когда дон Мигель совсем извелся от бесплодных раздумий.
- Не надо было бить жену в этом еретическом гнезде,- первое, что недовольно высказал прелат гостю при встрече,- неужели не могли подождать, пока не окажитесь вне их логова?
- Это моя жена и моё дело,- сухо отрезал граф,- донна сама спровоцировала меня на подобное обращение!
- Валленберги - коварные и опасные враги, и после того, что вы сделали со своей супругой, барон не просто в ярости, он будет мстить до последнего вздоха!
- Плевать я на него хотел,- небрежно отмахнулся де ла Верда,- и пострашнее враги найдутся, чем какой-то захудалый немецкий разбойник. Меня гораздо более тревожит и беспокоит другая проблема, святой отец! Я не знаю, что мне делать, с наконец-то, обретенной супругой?
- А в чем проблема, сын мой? - не понял епископ.
Дон Мигель замялся. Ему трудно было выразить словами, что не давало покоя все эти дни.
- Стефания не достойна моего ложа,- наконец, напрямую заявил он, - я не могу позволить занимать уважаемое и почетное место графини де ла Верда столь низко падшей особе! Это прямое оскорбление всем честным и мужественным женщинам моей семьи!
Его преосвященство задумался, пристально изучая взволнованное лицо своего высокого гостя.
- Гордыня - тяжкий грех!
- Я знаю,- тяжело вздохнул дон Мигель,- но жена вызывает у меня такое омерзение, что вряд ли я когда-нибудь смогу делить с ней ложе!
- Вообще-то, супружеская измена не является подходящим поводом для развода,- неохотно заметил епископ,- но исходя из ваших заслуг перед папским престолом, его святейшество, думаю, пойдет вам навстречу в этом вопросе!
О, если бы все было так просто, разве он мялся бы сейчас перед прелатом, как нашкодивший мальчишка?
- Я уже думал об этом! Но даже если я разведусь со Стефанией и заточу женщину в монастыре с очень жестким уставом, кто даст мне гарантию, что какой-нибудь новый барон фон Валленберг не склонит её вновь к прелюбодеянию? Знаете, золото открывает любые двери!
- Человек слаб,- охотно согласился епископ,- но вам-то, какое дело тогда будет до этого?
- Разведусь я с ней или нет,- раздраженно пояснил граф,- перед лицом Господа донна все равно останется моей женой и я за неё в ответе. А значит и за её блуд тоже! Тем более что операция развода достаточно долговременна, а у меня на примете очень выгодный брак, предложенный мне самим королем Людовиком. Благородная девица Бланка дю Валль - круглая сирота тринадцати лет с поистине королевским приданным.
Его преосвященство, прежде чем ответить, задумчиво перебрал четки.
- До осуществления супружеских прав она может ещё подождать!- заметил он.
- Может, - горько развел руками дон Мигель и тут же пояснил, - но король требует немедленного обручения, а как я могу на это пойти при живой жене? Объяснить все королю? Но это означает выставить свои рога на всеобщее обозрение и превратиться в притчу во языцех для всего христианского мира! А мои дела таковы, что я не могу себе этого позволить. Моему престижу папского легата будет нанесен невосполнимый урон!
С этим утверждением епископ не мог не согласиться. Опозоренное имя папского посла непременно выльется в ущерб самому Риму, и католической церкви в целом. Действительно, надо было что-то делать. Поначалу прелат решил пойти проторенным путем.
- Можно обвинить женщину в ереси, наверняка, она нахваталась всякого вольнодумства у этих Валленбергов,- осторожно предложил он,- знатные дамы редко переносят общение с палачом!
- Я мог бы её отдать в руки инквизиции безо всяких угрызений совести,- горячо заверил его граф,- столько всего подозрительного накопилось вокруг неё за эти годы! Но кто может дать гарантию, что не поплывут слухи, что графиня де ла Верда - ведьма?! Братья доминиканцы скромны и молчаливы, но дьявол всегда найдет лазейку! И что тогда? Да каждая еретическая тварь возрадуется моему горю и выльет на меня ушаты грязи! И на наше дело в целом!
- Да, сын мой,- вынужден был согласиться с этими доводами епископ,- действительно, очень сложная ситуация!
Мужчины задумались. Они оба, конечно, осознавали, что проще всего дону Мигелю было бы убить свою жену. Но епископ в силу своего положения духовного пастыря, не мог такого посоветовать, а у графа не поднималась рука. Ведь если посмотреть в корень проблемы - Стефания оказалась не по своей воле в руках фон Валленбергов!
Уютно теплился огонь в камине, а за окном завывала метель, бросая ледяную крупу в длинные по готической моде окна залы. Начало весны в этом году выдалось необычно суровым.
Епископ рассеянно прислушался к звукам разбушевавшейся непогоды и вдруг неожиданно хмыкнул.
- Кажется, я знаю, как вам помочь, сын мой, - оживленно встрепенулся он,- мы, по возможности, не будем никому лгать и ничего скрывать, но поступим следующим образом. Ваша жена около трех лет назад пропала, а к нашему женскому монастырю святой Гертруды прибилась какая-то бедняжка, не помнящая ни кто она, ни откуда. Но постепенно Господь прояснил её разум, и женщина вспомнила, что она графиня де ла Верда, бежавшая от грабителей и разбойников, захвативших монастырь, да где-то по голове её ударили. Короче, чудо произошло, и ваша жена вернулась к вам!
Граф скептически глянул в довольное лицо собеседника.
- Весьма романтическая история, но не вижу, как она мне может пригодиться!
Его преосвященство снисходительно усмехнулся.
- Но ведь вполне понятно, что за столь чудесное спасение надо отблагодарить Создателя, - пояснил он свою мысль, - и ваша жена пройдет пешком по всем монастырям и церквям по дороге, скажем, до Реймса, славя Господа за его милость. Это объяснение вполне подойдет для тех, кто проявит излишнее любопытство! На самом же деле, мы приговорим женщину к покаянию за свершенный грех прелюбодеяния. Я лично наложу на графиню епитимью пройти босой, простоволосой и в одной рубахе этот крестный путь в такую холодную погоду. Сестры монахини будут сопровождать кающуюся, защищая от нескромных взглядов. Но они, разумеется, будут тепло одеты и обуты.
Дон Мигель невольно зябко поежился, глянув за окно. Впрочем, идея ему пришлась по душе.
- Это выход из положения,- облегченно вздохнув, согласился он,- вряд ли Стефания перенесет такое испытание - она изнеженна праздными годами жизни во грехе!
- Но если ваша жена перенесет этот путь, - между тем, закончил свою мысль епископ, - то значит, сын мой, на то Божья воля и Всевышний хочет, чтобы вы простили свою жену! Грех вашей жены мы выносим на его суд, и как Господь повелит, так и будет!