Фаворит Его Высочества (СИ) - "Лиэлли". Страница 44

Он хмыкнул и склонился над бумагами, чтобы прочесть то, что я написал, будто нарочно поерзав своей очаровательной попкой по моим коленям и переместившись поближе к животу.

— Тебя все устраивает? — выждав пару минут, поинтересовался я спокойно.

— Ну… да, — кивнул он наконец. Хмурится. Обдумывает что-то. — Вроде все прилично.

— Отлично. Ставь свою подпись и пошли к Ришелье. Пора начинать спектакль, — сказал я и, положив одну руку ему на бедро, задрал рубашку и забрался под нее ладонью.

Франц заерзал, закусив губу, но взял перо и, окунув его в чернильницу, поставил свою замысловатую подпись.

— Готово! — мурлыкнул он, любуясь своим шедевром.

— М-м-м… — Я уже утратил весь интерес к контракту, ведь Франц сидел у меня на коленях. Медленно провел языком вдоль изящной шеи и, не глядя, поставил свою подпись рядом с его.

Он зажмурился от удовольствия, откидывая голову мне на плечо и накрывая мои руки, поглаживавшие его живот, своими ладонями.

— Филипп… — прошептал он чуть прерывисто. — У нас… дела.

— Я помню. — Я неохотно оторвался от его сливочно-белой кожи, источавшей необыкновенно соблазнительный аромат, и со вздохом натянул на изящное плечо, которое я уже успел обнажить, его шелковую сорочку. — Поскорее бы разобраться с твоим противным кардиналом. Что вообще у вас во Франции творится? Безобразие. Вот что бывает, когда нет короля.

Он грустно вздохнул, вспоминая, видимо, своего покойного дядю, которого, как я знал, он просто обожал.

— Вот поэтому… как можно скорее ты должен стать моим опекуном и регентом. Так будет лучше для Франции. Ну и для меня, конечно… — Он запрокинул голову, хитро глядя на меня из-под ресниц, снова слегка потершись о мои бедра своей попкой, и поцеловал в подбородок.

Я тихо рассмеялся.

— Святая Дева… С тобой не соскучишься. — Поцеловав его в золотистую макушку, я неохотно ссадил Франца со своих коленей. — Одевайся скорее… или я помогу тебе раздеться.

— Ладно, ладно! — Он хихикнул и юркнул за ширму. — Ты потом поможешь мне раздеться…

— Обязательно, — ухмыльнулся я, поднимаясь со стула и потягиваясь. Спустив рукава и застегнув рубашку на все пуговицы, я надел свой сюртук, разгладил складки на одежде и пригладил растрепанные волосы. — Ты закончил?

— Почти, — отозвался Франц из-за ширмы и вышел через пару минут, одетый в изумрудный костюмчик, облегавший его стройный стан.

Когда мы шли по коридору к кабинету Ришелье, он крепко сжимал пальцами мою ладонь и кусал губы. Я остановился у дверей в кабинет, и его хватка стала просто стальной, а маленькая ладонь вспотела.

— Только… не отходи от меня, — прошептал он, поднимая голову и глядя на меня с легким страхом. Похоже, эта свинья запугала моего мальчика гораздо больше, чем я предполагал. — Кардинал может сотворить что угодно.

— Не переживай. Я не отойду. — Я поцеловал его в лоб.

Он неуверенно улыбнулся мне и протянул бумаги, о которых мне вчера говорил Анри. Он заглядывал ко мне ближе к вечеру. Влез через окно и сообщил о своих планах. Я взял бумаги и толкнул дверь в кабинет Ришелье.

========== Глава III ==========

Франц.

Едва Филипп толкнул дверь в кабинет Ришелье, входя без стука, почти врываясь, я поразился той перемене, что произошла с его лицом. Он словно в мгновение ока надел холодную, непроницаемую маску. Кардинал, метавшийся по кабинету, как раненый зверь, резко замер и попытался взять себя в руки. Похоже, он уже обнаружил пропажу бумаг. Наверное, гадает, как они могли исчезнуть, если он так тщательно их прятал… Но он не учел того факта, что тем, кто украл его драгоценные письма, был сам Черный Кот! Я мысленно хмыкнул.

— Ваше высочество? — Ришелье удивленно моргнул, явно не ожидая визита испанского инфанта.

Я вошел в кабинет вслед за Филиппом и остановился позади него, чтобы не мешаться. Увидев меня, кардинал надменно выпрямился, сложив руки за спиной.

— Чем обязан вашему визиту? — спросил он холодно.

— Арман, — протянул Филипп насмешливо, глядя на красного герцога так, как наблюдает за своей добычей лев. — Вы бледны. Вам нехорошо? — с наигранной учтивостью вопросил Филипп, шагнув вперед.

И я не без торжества отметил, как кардинал машинально отпрянул, побледнев еще больше. Облизнув губы, он внимательно вгляделся в лицо испанца, пытаясь угадать по нему, знает ли Филипп о том, что он поддерживает контакты с Англией.

— Нет, со мной все в порядке, ваше высочество, — ответил Ришелье, склонив голову. — Благодарен вам за заботу. А вот вы выглядите…

— О, я чувствую себя прекрасно. Вот только… — Филипп сделал еще один шаг к кардиналу, и тот отошел назад — за стол, словно желая отгородиться им от разъяренного испанского инфанта. — Я вижу, вы сильно чем-то обеспокоены. — Филипп подошел к столу и протянул руку вперед. Кардинал вздрогнул, но испанец лишь поправил его красную мантию с кажущейся заботливостью и толкнул его в кресло. Наклонившись вперед и нависнув над ним, он вкрадчиво поинтересовался: — Кажется, вы что-то потеряли, ваше превосходительство? Позвольте, угадаю, что именно.

Я затаил дыхание, поджав губы. Мне не терпелось увидеть выражение лица кардинала, когда Филипп окончательно прижмет его к стенке. Ну что же он медлил? Я хотел, чтобы Филипп довел его до сердечного приступа. И вместе с тем я не мог не восхищаться его великолепной актерской игрой. От него исходила такая дикая властность и уверенность в себе, что даже я, зная, что все это лишь спектакль, подпал под его очарование. Вкрадчивая звериная грация движений, холодный, опасный, пристальный взгляд, плавные жесты, которые заставляли дрожать не только кардинала…

— Я боюсь, что не понимаю, о чем вы, Филипп, — холодно ответил Ришелье, задрав голову и глядя на испанца снизу вверх.

Я видел, что на его высоком лбу выступили капли холодного пота. Он боялся! О да, он боялся Филиппа!

— Ну что же, я вас просвещу, — почти дружелюбно произнес Филипп, швыряя на стол перед кардиналом бумаги и письма. Ришелье бросил на них короткий взгляд и побледнел еще больше, а Филипп ехидно протянул: — Вам, наверное, так скучно вдалеке от вашего сообщника и… любовника? Но знаете, вы скоро сможете с ним воссоединиться в страстных объятиях… В тюрьме.

Он опустился в кресло напротив и спокойно взглянул на вздрогнувшего кардинала.

— Вероятно, вы ошибаетесь, Филипп… Это наглая клевета… Я не писал никаких писем герцогу Бэкингему…

— Бэкингему? — Я не выдержал простого наблюдения со стороны и подошел к Филиппу, встав позади его кресла. — Разве Филипп называл какое-то конкретное имя, кардинал? — сладким голосом протянул я, желая подлить масла в огонь.

Филипп улыбнулся, небрежно развалившись в кресле в позе хозяина. Кардинал, надо отдать ему должное, не изменился в лице.

— А вы ведь еще не посмотрели письма… но знаете адресата… — мурлыкнул испанец. — Вы ведь знаете, чем это грозит, дорогой Арман?

Кардинал вздрогнул, во второй раз услышав свое имя. Никто не осмеливался называть его по имени. И это лишь усилило эффект от психологического давления Филиппа.

— Чем вы докажете, что это мои письма? — поджав губы, надменно произнес он.

Филипп отбросил маску дружелюбия и раздраженно посмотрел на него.

— Хватит играть в свои игры! Вы держите меня за идиота? Достаточно сравнить ваш почерк в письмах и в копии контракта! К тому же в конце писем стоит ваша подпись, Арман.

Я не смог сдержать кривой усмешки. Наконец-то! Я так долго ждал этого момента. После всех тех лет, что Ришелье издевался надо мной и давил на меня… у меня был к нему большой счет. Он засадил в английскую тюрьму моего Анри! Он убил моего дядю! Я знал это, знал!

Кардинал молчал, собираясь с мыслями и оценивая ситуацию. Только теперь он понял, что с Филиппом шутки плохи. Это не Фердинанд, с которым всегда можно договориться и которым так легко, по словам Алена, можно манипулировать.