Мятеж (СИ) - Крэйн Эри. Страница 45

Один из шипохвостов замер перед юношей, поворачиваясь и замахиваясь тяжелым хвостом. Фьорду удалось уйти из-под удара, но он тут же наткнулся на разъяренного собрата хищника, чью голову через мгновение пронзила стрела, войдя в правую глазницу. Не теряя времени попусту, Оника выпустила из бурдюка припасенную нею порцию воды, и метко отправила ее в раскрытую пасть первого зверя, вытягивая воду клином и превращая в ледяное лезвие, пробившее голову шипохвоста изнутри.

— Зачем вы вмешались? Я разобрался бы сам, дай ты мне немного больше времени! — Фьорд непонимающе смотрел на Люфира, извлекающего стрелу из головы зверя.

— Времени? Ты о чем вообще? Сколько времени потратил я и Оника, чтобы справиться с шипохвостами? Как ты, один из укротителей огня, чьим призванием всегда была война, собираешься сражаться за свободу магов, когда тебе нужно больше пары секунд на убийство глупого животного?

Фьорд в душе смутился, внешне же стиснул зубы, злясь на лучника за то, что он заметил и выставил на всеобщее обозрение его слабость.

— Фьорд родился и вырос в деревне, где встречались одни только маги земли! Его не тренировали в Ордене Смиренных, как тебя, — вступилась за друга Мелисса.

— Поэтому я буду его учить, — Люфир не смотрел ни на Фьорда, ни на Мелиссу: опустившись на корточки возле зверя, он пробил на его животе кожу, где броня была самой тонкой, чтобы добыть немного мяса в дорогу.

— Ты? Да что ты понимаешь в укрощении огня? Я вообще в толк не возьму, в чем твоя сила мага. Ты всего лишь… всего лишь лучник с уродливым шрамом на лбу! — Оника нахмурилась после резких слов Фьорда, вспоминая, как сама когда-то спросила о том же. Непонимание других магов, их презрение и насмешки за спиной ступали за Люфиром по пятам. Это длилось до тех пор, пока в сражении не проявлялись особенности стрел, выпущенных юношей.

— Понимаю уж больше твоего, — лезвие прорезало жилистую плоть шипохвоста. — Не единожды в Ордене я следил за тренировками огненных магов. Ты можешь прислушаться, или поступать по-своему, но как только забот от тебя станет больше, чем пользы, я в тот же час избавлюсь от тебя.

Фьорд вскипел от прямоты лучника, но был остановлен вовремя подоспевшей Мелиссой. Девочка бросила укоряющий взгляд в сторону Люфира, которого совершенно не беспокоило мнение ни мага огня, ни камня, с которыми ему довелось оказаться в одной связке. Лучник давно перестал задумываться о мыслях большинства окружающих его укротителей стихий, следуя своим собственным путем и не отвлекаясь на мелкие помехи.

Люфир остановился на залысине среди молчаливых камней, сбрасывая дорожный мешок на землю. Разбежавшись, лучник забрался на одно из изваяний, изучая местность вокруг.

— До конца Сада меньше часа пути, — сказал он, спустившись к поджидающим его внизу спутникам.

— Значит, мы успеем покинуть это место до темноты, — Мелисса обрадовано толкнула Фьорда локтем в бок, но юноша не разделял веселья подруги.

— Безопаснее остаться здесь, что мы и сделаем. Нужен огонь, чтобы приготовить еду, — Люфир извлек из мешка кусок мяса шипохвоста, замотанный в пропитавшуюся соками ткань.

Мелисса удрученно закрыла лицо ладонями, но не посмела перечить Люфиру. Каждое ее желание оспорить решения, принимаемые лучником, ставшим негласным лидером отряда, наталкивалось на стену нерешительности, подпитываемую его манерой держаться.

Люфир никогда не стремился к власти над другими, но она неизменно следовала за ним с того самого дня, как Сапфировая Маска назначил его командиром одного из отрядов Ордена. Сначала парня слушались переданные в его подчинение маги из-за тени Командора, покровительственно нависающей над лучником. С ходом времени Люфир свыкся с тем, что принятие решений остается на его плечах, и эта ответственность проросла корнями в самую суть характера, став чем-то обыденным и привычным. Каждую сказанную ним фразу пронизывала уверенность, появившаяся на свет из богатого опыта, что никто и никогда не перечит его словам и не ставит их под сомнение. Эта уверенность вскоре превратилась в прочный стержень, ощущаемый другими на подсознательном уровне, и заставляющий окружающих его людей вовремя осаживать внутреннее возмущение.

— Ты задумывался о том, чем отличается укрощение огня от других магических искусств? — Люфир сидел у поддерживаемого Фьордом пламени, обжаривая насаженный на каменную спицу кусок мяса (Мелиссе удалось отыскать небольшой участок камня, неохотно поддающийся ее воле, и высечь из него длинный прут). — Я говорю не о самой стихии, а именно о магии.

Признав, что ему не помешал бы учитель, и, смирившись с тем, что им будет ненавистный лучник, Фьорд развел руками, с неудовольствием принимая мысль, что ему не известен ответ на заданный вопрос.

— Когда маг взывает к стихии, он использует внутреннюю энергию для установления связи с той энергией, что находится в камне, воде, воздухе и горящем огне. В редких случаях некоторые маги могут оказывать прямое влияние собственной энергии, на подвластную им стихию, как, например, Оника, превращая воду в лед. Укротителям остальных стихий, как правило, нет необходимости обучаться такому приему. За исключением магов огня. Маг земли беспомощен разве что в открытом море, да и то, при должном владении стихией, он может дотянуться до морского дна. С укротителями воздуха и того проще. Водный маг в самом засушливом месте извлечет капли воды из воздуха. Только огненных магов не ждет разведенный костер на каждом шагу. Даже будь оно так, в условиях боя пламени одного костра явно маловато. Укротители огня — единственные, кто по большей части использует внутреннюю энергию для создания пламени: покидая тело, энергия практически сразу воспламеняется и горит до тех пор, пока не будет возвращена в мага или же не выгорит до конца. Контроль энергии, выпущенной на свободу, — основа магии огня.

— А как же укрощение и управление уже существующим пламенем? — Мелисса сидела в круге света костра, подперев кулаком щеку.

— Огонь — это всего лишь результат. Его основа — куда важнее, — Оника улыбнулась, поднимая кисти перед собой и лепя пальцами невидимый комок. Маленькие потоки воздуха ворвались в созданный Фьордом огонь, окружая и отрывая его часть от костра, бросили сгусток пламени к ногам Мелиссы. — Я почти маг огня!

— Я наблюдал, как ты изображал нападение на шипохвостов: много света, а толку — нет. Твои атаки имели исключительно психологический эффект. Этого мало, чтобы справиться в бою с другим укротителем стихии, когда сражение может закончиться в считанные секунды, и где все решает наблюдательность и контроль. Ты просто выбрасываешь в воздух энергию, придавая ей ту или иную форму, даже не задумываясь, что кроме формы, огонь — это еще свет и тепло. Последнее — тот элемент, что наносит основной урон. А твоим пламенем и воды не вскипятишь.

— Погоди, разве сейчас…, — Фьорд перевел взгляд на покрывшийся коркой ломоть мяса.

— Сейчас ты сосредоточен на пламени, и подсознательно продолжаешь тратить энергию, чтобы поддерживать необходимую температуру. Но думал ли ты об этом, когда купал в огне шипохвостов?

— Неприятно признавать, но ты прав, — с трудом выдавил из себя Фьорд после нескольких минут раздумий над словами лучника. Как бы он того не хотел, маг огня не мог отрицать, что разъяснения Люфира пришлись кстати. Будучи самоучкой, которому, к тому же, приходилось скрывать свою силу, что мешало тренировкам, он недалеко продвинулся в искусстве укрощения огня. А из-за врожденной взбалмошности и упрямства, он часто упускал важные детали.

— Я буду тренировать тебя по дороге к Восточному океану, начиная с завтрашнего дня.

Люфир разрезал приготовленное мясо на четыре части. Все это время Оника с интересом слушала лучника, наблюдая за его, как всегда, сдержанной мимикой: ей было в новинку видеть друга вне стен гостиной дома семьи Фьюриен и просторов вокруг деревни, тем более в окружении других магов.

К ночи Сад Бессмертных накрыла плотная завеса из дождя: вода быстрыми потоками соскальзывала вниз по изгибам каменных фигур, собираясь в щелях и впадинах. Четверка магов укрылась под высоким камнем, нависшим над путниками, словно склоненное к земле ураганным ветром дерево, тесным переплетением недвижимых ветвей защитив пришельцев от непогоды. Времена года сменяли друг друга, каждый раз приходя из-за Восточного океана: так и сейчас, Каньоны Спасения первыми почувствовали сырое дыхание осени.