Вор и маг. Трилогия(СИ) - Свадковский Алексей Рудольфович. Страница 38

— Скажи: если твои мысли были благородны и честны, почему ты оказался там, где находишься? Вряд ли Гелион столь сурово тебя наказал за одну оборванную жизнь, пусть даже брата и короля. Ведь ты хотел спасти свою страну от гибели.

— Потому что начав убивать, сложно остановиться. Человек тебе мешает, или просто опасен? В тюрьму его, на плаху! Сначала тех, кто действительно там должен оказаться, а потом их союзников, чтобы не смогли помешать. Ну а вместе с ними и их семьи заодно: братьев, сестёр, детей туда же: могут вырасти и отомстить. А потом тех, кто просто против арестов и казней. Однажды порождённое зло порождает всё большее зло, и становится почти невозможно его остановить. Пока не придёт конец, и когда ты приходишь на суд богов, и видишь всё, сотворенное тобой: боль, страдания, разрушенные судьбы, оборванные жизни; на весах богов они перевешивают всё то доброе, что ты хотел сделать.

— Так чего же ты хочешь? — услышанное заставило меня по-другому взглянуть на человека, о котором я думал совсем иначе. В круге Жизни и Смерти он не мог лгать, и сказанные им слова были той правдой, в которую он сам верил. Призрак мог заблуждаться, но не мог лгать.

— Я хочу мести! Убей нынешнего короля и его семью, а также семьи тех, кто участвовал в заговоре против меня. Пусть не им, но хоть их потомкам я отомщу! Сокровища, которые я тебе отдам, велики: на них ты можешь купить целую армию и захватить страну. Наёмные убийцы по твоему приказу расправятся с потомками предателей. В конце концов, ты же сам колдун: яды, магия, демоны, покорные тебе, могут сделать так, чтобы жизни моих врагов оборвались. Мне ненавистна сама мысль, что ублюдки тех, кто убил меня, и не пожалел моих невинных детей, правят страной, наслаждаясь властью и богатством, а я, который для неё сделал так много, обречён скитаться в аду!

— Сделав это, погубив ни в чём неповинных людей, я, спустя время, окажусь в аду вместе с тобой, чтобы вечно копаться в снегу и есть мёрзлую траву! — сказал я. — Если эта та цена, которую ты хочешь за свой клад, её платить я не стану.

— Тогда нам не о чем больше говорить с тобой, колдун! Чего я жажду ты мне дать не можешь, а иного я сам не хочу. Облегчить мою боль могут лишь боги. Отпускай меня скорей назад! Мне больно видеть этот мир и знать о том, что я в нём больше не живу!

В растерянности я стоял, не зная, что предпринять. Я испробовал всё, что было описано в книге, но ничто не помогло, и что делать дальше, я не представлял. Страх неудачи охватил мой разум. Неужели всё было зря? Столько усилий: чуть не утонуть в море, потом едва не погибнуть от рук Озарённых, и теперь, когда я был в шаге от богатства, оказаться ни с чем! Представив себе возращение домой без денег, я стал закипать от ярости. Мне захотелось запустить каким-нибудь заклинанием в призрака. Я жалел, что против него нельзя было использовать слово Боли: ощутив на себе его воздействие, герцог наверняка сказал бы всё, что я хотел знать!

Но что же делать? В моей голове лихорадочно носились мысли. Время уходило, и рассвет был всё ближе. Свет солнца прервал бы моё заклятье, и дух вернулся бы в мир мёртвых, чтобы влачить там свою участь, пока боги не помилуют его. Я на миг вообразил себе ад, куда был брошен герцог за свои злодеяния. Я попытался представить, что бы он сделал или отдал, лишь бы выбраться оттуда. Нет, я не мог помочь ему. Властью облегчить хоть немного участь души, пребывающей в аду, обладают лишь боги. А их приговор могут смягчить добрые дела того, кто хочет получить прощение. Так говорят в храмах жрецы, собирая щедрые пожертвования от прихожан. «Молитесь за тех, кто молиться сам за себя не в силах! Жертвуйте за тех, кто этого сделать не может!» Идея внезапно возникла в моей голове!

— Я не могу тебе дать месть, которую ты хочешь, но хочу предложить тебе надежду на облегчение твоих страданий!

— Ты не бог. Это не в твоей власти, — махнул рукой призрак. — Не стоит пытаться меня обманывать.

— Я и не собираюсь тебя обманывать. Добрые дела смягчают сердца богов, и ты можешь получить снисхождение и облегчение.

— Как? — мои слова вызвали удивление у герцога. Такого ему ещё никто не предлагал, это точно.

— Часть сокровищ, которые ты мне отдашь, я потрачу на помощь людям. Это будет благое дело, совершённое от твоего имени, и боги, увидев это, смягчат твоё наказание.

— А если нет? Если этого для них будет мало, и отдав тебе клад, я не получу ничего?

— Даже тень надежды лучше, чем вообще ничего. Я — последний некромант этого мира. Больше некому будет призвать тебя и предложить что-то лучшее, если ты отвергнешь предложенное мной. Отказавшись, ты окажешься там, где был, и будешь вечно помнить о том, что мог попытаться изменить свою судьбу.

Мои слова заставили призрака задуматься. Я его не торопил с ответом, прекрасно осознавая, что это была моя последняя попытка, и если и сейчас он откажется, я отправлю его назад и вернусь домой, так и не разбогатев.

— Я согласен, маг!

Его слова прозвучали для меня неожиданно. Я был почти уверен, что упрямый дух и на этот раз отвергнет моё предложение. Эти слова дались призраку нелегко: мне видны были его терзания.

— Я отдам тебе свои сокровища, если половину из них ты обещаешь потратить на благие дела. Протяни мне руку, чтобы мы могли честным рукопожатием скрепить нашу сделку!

Подобное предложение вызвало у меня усмешку.

— Ты что, держишь меня за глупца? Если я протяну тебе руку сквозь защитный барьер, ты попытаешься вселиться в моё тело! — предупреждения о подобном были написаны в книге некромантов.

На эти слова призрак лишь пожал плечами.

— Стоило попытаться. Кое-кому раньше это удавалось.

Устав от его уловок, я решил положить конец нашему затянувшемуся разговору. То, что мне нужно, он уже произнёс.

— Ты дал своё согласие, герцог Киллиан. Теперь ты не можешь отказаться от своих слов. Стражи были свидетелями твоего обещания! — и я указал на чаши, над которыми клубилось синее пламя. Я обещаю потратить половину из полученных мною сокровищ на то, что облегчит людские страдания и поможет тем, кто нуждается в добре и милосердии. А теперь я требую от тебя, дух, выполнить твою часть договора, и сказать то, что я хочу знать!

Дух с тоской взглянул на небо, видимо, надеясь увидеть там первые лучи солнца, которое разорвало бы мой круг и отправило его назад. Но до восхода было ещё время; сказанные им слова связывали его обещанием, которое он обязан был выполнить: стражи не потерпели бы лжи или отказа. Мы были связаны с ним договором, и каждый был обязан выполнить свою часть.

Нехотя, растягивая слова, герцог начал говорить, а я внимательно слушал его и запоминал. Теперь я знал точное расположение сокровищ, оставалось лишь их добыть. Узнав всё, что мне нужно, я отпустил дух герцога и вытер вспотевший лоб. Общение с духом очень меня утомило, ведь я до последнего сомневался в том, что смогу узнать то, что мне было нужно. Пришло время завершать ритуал. Поочерёдно я поклонился каждой из чаш и поблагодарил стражей границ за то, что почтили своим присутствием. Надрезав запястье, я капнул в каждую из чаш по несколько капель крови в знак благодарности им. Чаши погасли: стражи вернулись назад. Всё, теперь можно было отдохнуть.

Кое-как дойдя до одеяла, я без сил упал на землю. Проведение ритуала и разговор меня предельно утомили: у меня даже не было сил установить защитный полог. Заснул я почти мгновенно.

Мне было трудно говорить, а ещё труднее было смотреть в глаза магистру. Я подвёл всех, и некого здесь больше винить, кроме себя самого.

— Итак, расскажи ещё раз с самого начала, как всё произошло! — потребовала незнакомая Ищущая, сегодня утром прибывшая из Хогрума, Верховной твердыни ордена. И я в третий раз начал пересказывать произошедшее в таверне.

Всё было как обычно, ничто не предвещало проблем. Усевшись за столом так, чтобы видеть вход в гостиницу, я заказал горячую похлёбку из потрохов, хотя есть не хотелось. Все мои мысли были заняты предстоящей схваткой. Это должен был быть мой первый настоящий бой! В голове звенели вопросы, на которые у меня не было ответов: насколько силён этот маг, какой магией он владеет и какими заклинаниями успел запастись. Я знал одно: главное — навязать ему ближний бой, и не дать времени опомниться. Хорошо бы, если б это был «серый»: они, говорят, не слишком сильны в боевых заклинаниях; их вроде труднее найти, чем убить…