ne_bud_duroi.ru - Афанасьева Елена. Страница 54

— Сто сорок миллионов вашим друзьям не нужны. Им нужно знать то, что знаете вы. И не хотите сказать.

— Не спрашивают. Да что же именно?! Машина их взорвалась рядом с моей рухлядью, так я, ей-богу, ни при чем.

— Рухладью?

— Если, по их мнению, это мой «Москвич», не выдержав собственной старости, мог стать причиной взрыва, почему бы нормально не поговорить. Я, конечно, за их «Мерседесы» по гроб жизни не расплачусь, но буду по крайней мере знать, что должна вашему этому, как его там, «Связьтрасту».

— Нет, нет. Поверьте. Ваши соседи здесь ни при чем. Действительно, они несколько заблуждались на ваш счет по поводу того взрыва. Отсюда и неприятные инциденты с авариями на шоссе и с преследованием вас в лесу. Но ваши друзья уже все уладили. Ваши соседи поняли, что были неправы. За свои неверные умозаключения они заплатили гибелью несчастного, которого раздровал медведь.

— Разодрал.

— Что?

— Я говорю, не раздровал, а разодрал. Точнее, задрал.

— Да, точно. Теперь, благодаря усилиям ваших друзей, ваши соседи поняли, что были неправы, и к вам претензий не имеют. Они заняты поиском виноватого в своей коммерческой среде. И даже выразили готовность компенсировать вам материальный ущерб, стоимость вашего автомобиля.

— Зачем враги, когда есть такие друзья!

— Что-что? — не понял четвертьшвед.

— Да так, поговорка в масть. Отпустил бы ты меня, а, Ингвар? А друзьям моим сказал бы, что со мной лучше по-нормальному. Я им сама все отдам, все скажу, только не надо так.

— По-другому не получается. Ваши друзья убедились, что информацию можно достать только из вашего подсознания. Что я и буду стараться делать.

— Ты бы лучше с подсознанием «ваших друзей» попробовал поработать. Это у них, а не у меня в голове кавардак. Может, лучше им самим у себя все по полочкам разложить.

— Если мои попытки работать с вами потерпят неудачу, я сообщу им о таком возможном варианте. Но пока мне платят деньги за работу с вами, я буду продолжать.

Продолжает.

И ведь не бандит же. Нормальный же вроде мужик, этот четвертьшвед. В кабинете на стенке снимки. Мой красавец с Лиз Тейлор, с недавней первой леди Америки, с азиатской экс-диктаторшей, та вся в бриллиантах и черном жемчуге. И волна наших теток. Жена вице-премьера, мясо-молочница, которую недавно снимала в Астахово, а вот, кажется, и последняя жена Лешки Оленева, в светской хронике ее как-то видела.

Эх, нравилась же я Лешке! Была б я сейчас в таком же виде, как эта расфуфыренная курочка, если б в десятом классе Никиту не встретила.

Не-а! Как в анекдоте про Хиллари, Клинтона и мужика с заправочной станции — это не я такой была бы, а Оленев, как Кит, сбежал бы от меня в Штаты. Все внутри нас.

И что, все эти бабы лечатся, как я на экранах внутреннего наблюдения видела?! Трах, трах и снова трах? В один из вечеров мне удалось выскользнуть за незакрытые двери. Замок называется! Отель, скорее. Странные комнаты, странные звуки. Почти добралась до выхода. Два охранника спиной ко мне. Перед ними множество мониторов камер внутреннего наблюдения. Из всех палат этой странной лечебницы картинка. И везде сплошной… как бы это помягче сформулировать…

Проскользнуть мимо не успела. У последней двери, словно из-под земли, вырос Китаев. Молча привел к Олафсону.

— Убежать хотели? Не выйдет. Китаец на то и Китаец, что побегов не допускает. Моя правая рука Китаец. В детстве был и сейчас. Мы с ним вместе такое пережили! Знаете, сколько мы с ним не виделись? А позвал его сюда и будто свое второе «я» обрел…

Про четвертьшведовы «я» слушать недосуг.

— У вас тут что, дом большой ебли?

— А вы как думали! Большинству современных богатых женщин недостает именно этого. Мужья делают деньги и, иногда, как там у вас говорят, «трахают моледеньких сучек». А их женам, что же, прикажете умирать от нереализованного желания?! И они едут ко мне.

Олафсон распустил хвост, расхваливая свой метод лечения. Комплексная терапия, полная очистка организма плюс косметологические процедуры возвращают женщине тонус. А когда это все выполняют молодые интеллигентные красавцы («Нэ пордель ше у меня тешевый!), то все довольны. Мальчики, врачи и массажисты, все интеллигентно. Назовите это борделем, и пациентка вам глаза выцарапает. Она и подумать не может о посещении борделя! А здесь все культурно. Женщина набирается сил, реанимирует собственную природу. Занимается физическими нагрузками, хотите, назовите это лечебной гимнастикой. А если — совершенно случайно — в ходе медицинских процедур ее настигнет бурный роман, так это ведь никогда не возбранялось. От хорошего секса еще никому хуже не становилось. Вот пациентки охотно и возвращаются на повторный курс лечения. И зачем им знать, что так же вернется и оставит в четвертьшведовой клинике кругленькую сумму из мужниного кошелька и следующая, и предыдущая, и соседка слева, и соседка справа. Конфиденциальность гарантирована („Иначэ у мен'я пы нэ лечились шены крупнейших политикоф и писнесменов Ефропы и России“).

Хоть это меня не касается! Я за это не платила. А моим «вашимдрузьям» не тонус мой, а подсознание мое вынь да положь.

Господи, только б вырваться! Наплюю на всю свою гордость хренову, засуну ее в задницу. Первое, что сделаю, позвоню Никитке в Америку! Не напишу — позвоню, чтоб голос слышать. И скажу, что все бред. Что эта его Джил силиконовая — не в смысле грудей, а в смысле долины — и без него прожить сможет, а я не смогу. Видела ее как-то на случайно висевшей на джойкином компьютере картинке. Джойка читал письмо отцовское, да так и не закрыл, в туалет вышел, а я зачем-то в его комнату зашла. С письмом висел снимок. Кит, совсем не изменившийся, разве чуточку погасший, такой ровно чадящий Кит. Рядом типично американческая вайф — в салатных шортах-бермудах и Т-шортке, и ее дочка-тинейджерка. Все семейство на фоне домашнего бассейна — реклама американского образа жизни, а не фотка. Но глаз Китовых не видно. Нет тех глаз, что на наших старых черно-белых карточках.

Позвоню. Обязательно позвоню. И разревусь. Вот только тогда разревусь. А до этого не заплачу!

Олафсон оказался буквальным. «Фашитрусья» ему платят, он продолжает. Гипноз. Какие-то вещества, из которых я выбиралась то хуже, то лучше, чем из первого наркоза.

Да не знаю я ничего, психоаналитик хренов! Неужто ты, светило медицинское, не понял. Не знаю. Пошли фашихтрусей на… Ты ж мужик. Нельзя ж так издеваться.

Хорошо, попробуем помочь вашему подсознанию. Четвертьшвед вдруг утерял свой скандииаво-балтийский акцент и заговорил с почти классическим произношением. Или это моим перепутанным мозгам стало казаться? Хотя это и некорректно в классическом исследовании, но ваши друзья требуют результата, торопят. Итак, человек, завещавший вам свою квартиру, не мог не оставить вам своей главной тайны. В него была безумно влюблена одна могущественная женщина, владевшая огромным состоянием. Я хорошо знал эту женщину. С пустыми руками она любить не умела, поверьте мне. Но Григорий был ее настоящей любовью, а не случайной связью. Вашим друзьям известно, что она оставила ему баснословное состояние. Унести его с собой в могилу он не мог. А его последней любовью были вы.

— Я не была его любовью.

— Вашим друзьям лучше знать. Вы же не хотите, чтобы мы продолжили с вашими близкими.

Я злорадно усмехнулась. Считаете, что вы всемогущи, что лучше моего знаете, кто был в моей постели, а кто нет. На здоровье. С манией величия у вас все в порядке. Но моих близких вы не достанете!

— Зря думаете, что мы не достанем, — читает мои мысли четвертьшвед. Неплохой он все же психолог, раз сообразил, о чем я думаю. — Да, сына вы спрятали, да, это реалити-шоу хорошо охраняется. Но есть и другие близкие вам люди. Ваш муж, например. Или ваш юный любовник.

— Мой кто?

— Ваш юный японский любовник. Бедный Аратка!

— Побойтесь Бога. Мальчика-то не трогайте. Мальчику двадцать с небольшим. Я на двадцать лет старше.

— Как раз. Идеальное сочетание. Мужчины в двадцать и женщины в сорок находятся на пике своей сексуальной активности и составляют гармоничные пары.