Осада Красной крепости (СИ) - Карт Григор. Страница 8

Когда трипилйцы добрались до восточных ворот, конница уже скрылась за стенами. Вместо нее вход в город закрывали шесть сотен пеших солдат, облаченных в тяжелый металлический панцирь, закрывающий их с ног до головы.

Варвары хлынули на них огромной волной и, подобно волне, налетевшей на скалу, беспомощно рассыпались в стороны. Стрела, меч или топор — ничто не могло пробить щит панцирника, так же как никто из трипилийцев не мог сдвинуть такого воина ни на дюйм.

Пока тяжелая пехота сражалась перед воротами, со стен и башен в трипилийцев летели сотни стрел, камней и копий. Вынудив врага неподготовленным штурмовать самую укрепленную часть города, генерал Криш, казалось, обеспечил Имледару еще одну победу, но плотный натиск трипилийцев вскоре утомил закованных в тяжелую броню солдат. Истощенные голодом, жаждой и бесконечными беспорядками в городе, даже самые сильные и выносливые воины начали пятиться и сдавать позиции, и, в конце концов, дикари сломили их.

Генерал тут же отправил к ним четыре сотни солдат в подмогу, но это не принесло никакой пользы. Трипилийцы рассвирепели еще сильнее, и теперь справиться с ними было не под силу никому.

Страже пришлось закрыть ворота, иначе дикари ворвались бы в город — и тогда даже боги не смогли бы помочь нам. Ибо таких свирепых, безжалостных и бесстрашных людей могли породить только демоны. Упиваясь кровью врагов, они безо всякого сожаления проливали свою; и, глядя на их безумные лица, невозможно поверить, что они испытывают боль.

Видя эти ужасы и слыша душераздирающие крики своих соотечественников, солдаты Гордлена дрогнули. Последние силы оставили их, и даже высокородные офицеры готовы были бросить оружие и сдаться на милость врага, но, прежде чем среди войска успели прозвучать отчаянные призывы о капитуляции, хранитель Имледара, величественный король Имелаф вышел к своим подданным.

Удивленный ропот, прокатившийся среди солдат, быстро перерос в восторженный рев. Один вид короля заставил воинов забыть о страхе и наполнил новой надежной и новыми силами. Его Величество напомнил им — кто они и каков их долг перед государством; он пришел в гущу сражения, чтобы плечом к плечу со своими подданными защищать родной дом от безбожных варваров-завоевателей.

Знаменосцы воодушевленно замахали алыми знаменами, протяжный стон боевых рогов разнесся по городу. Солдаты крепче сжали оружие и вернулись на позиции, готовые сражаться до последнего вздоха перед лицом своего короля.

Отвага, дарованная Его Величеством, помогла защитникам Гордлена отразить не одну атаку трипилйцев в тот день. Ожесточенный бой длился много часов, волна за волной враги накатывались на стену, и всякий раз защитники давали им отпор. Но проклятые дикари даже не думали отступать. Они бросались вперед, как разъяренные звери, ведомые только жаждой крови.

Вскоре их собралось так много под стеной, что они полностью облепили ее, как пчелы свои соты. Если бы не решетки, установленные генералом Кришем наверху, трипилийцы вмиг заполнили бы собой всю стену.

Ряды защитников сильно поредели, а у тех, кто еще остался в строю, едва хватало сил, чтобы удержать оружие в руках. Тогда король Имелаф в очередной раз проявил свое мужество и отвагу. Возглавив всего две сотни всадников и семь сотен пеших воинов, он выехал через ворота и набросился на трипилийцев, толпившихся под стеной на левом фланге.

Варвары быстро поняли, что произошло, но это нисколько не уберегло их от могучей руки правителя Имледара. Словно резкий порыв ветра, король разметал их всех и уже был готов наброситься на правый фланг, но свежее подкрепление со стороны трипилийского лагеря заставило его вернуться в город.

Это позволило защитникам на стенах продержаться еще почти час. Затем дикари снова прижали их, готовые вот-вот прорвать оборону. Солдаты сражались изо всех сил, но этого все равно было мало — никто не мог сдержать такую ораву трипилийцев, посланных демонами, чтобы сокрушить оплот и обитель всех людей.

Когда стало ясно, что стены больше не выдержат, Его Величество вновь приказал открыть ворота. Похолодевшие от ужаса стражники повиновались, и звонкий металлический скрежет на миг заглушил звуки боя. Король Имелаф бесстрашно выехал вперед, и восемь сотен солдат последовали за ним. На всем белом свете есть лишь один человек, способный без тени сомнения вести за собой людей в самое пекло, одним своим словом воодушевляя каждого, кто стоит за его спиной.

Король бросился в бой, но на сей раз трипилийцы были готовы к этому. Едва кавалерия выехала из ворот, как на нее направились сотни копий. Пехотинцы, бежавшие позади, попытались отбить внезапный выпад варваров, но их тоже ждали враги.

Бойня, разразившаяся у самих ворот, продлилась всего несколько минут. Конницу смяли практически сразу, а пехотинцев раскололи на несколько частей и быстро перебили.

Затрубил сигнал к отступлению, и те, кому посчастливилось оказаться в центре и замыкающих рядах, помчались назад. Его Величество развернул своего коня и, пронзив копьем трипилийца заслонившего ему дорогу, помчался к воротам. Он был в десяти шагах от каменной арки, когда вражеская стрела угодила ему в спину, отобрав тем самым последнюю надежду у солдат Гордлена.

Белый мерин на полном скаку въехал в ворота и помчался дальше по улице, неся на спине сраженного короля.

Когда лошадь, наконец, удалось остановить, стало ясно, что правитель жив, хотя и тяжело ранен. Крепкие латы задержали стрелу и не позволили ей глубоко впиться в плоть Его Величества.

Короля бережно положили на щиты и быстро понесли в Клостерскую лечебницу во Внутреннем кольце города.

Генерал Криш продолжал держать оборону до глубокой ночи. Семь раз трипилийцы захватывали стены и дважды отгоняли королевские войска от ворот, вынуждая закрепляться на широких улицах. Но под командованием прославленного генерала Гордлен устоял. За несколько часов до рассвета, когда ворота уже рассыпались под бесконечными ударами таранов, сверху на варваров полился поток кипящей смолы, который генерал Криш приказал поджечь.

Огромные ворота вспыхнули в один миг, заживо сжигая тех, кому не посчастливилось оказаться к ним слишком близко. Самые отважные трипилийцы еще продолжали напирать, хотя большинство обратилось в бегство, едва завидев столб пламени. Когда же ворота треснули и пылающие балки по несколько саженей в длину полетели вниз, даже самые отважные и безумные дикари побежали прочь.

Последним приказом генерал Криш велел разобрать ближайшие дома и изготовить из них баррикады, чтобы хоть как-то закрыть брешь в обороне, которая образуется, как только ворота погаснут. После этого охрана отнесла выбившегося из сил генерала в замок.

С момента окончания боя прошло почти восемь часов и, хвала богам, трипилийцы пока не предпринимали новых попыток штурма. Около сожженных ворот пришлось оставить почти треть всего гарнизона, так как наспех сколоченные баррикады едва ли замедлят бегущих трипилийцев, не говоря уже о том, чтобы остановить их.

Единственной радостной вестью для жителей Гордлена стало то, что их правитель жив и его жизнь больше вне опасности. И, хотя король еще слаб и рана его серьезна, пока он с нами, Гордлен будет стоять!

Трипилийцы сломили нашу оборону и ворвались в город. Храбрые солдаты Гордлена еще два дня сдерживали натиск дикарей, но, в конце концов, враги полностью захватили восточные ворота и Доширский городок, прямо за ними.

Солдаты сражались не щадя себя, пытаясь выиграть время, чтобы жители Доширской коммуны смогли убежать, но варваров было слишком много. Безжалостные и свирепые, они не делали никаких различий между воинами и обычными гражданами — всякий, кто оказывался у них на пути, мгновенно погибал под ударами мечей и топоров.

Перебив всех, кого только смогли найти в Доширском городке, трипилийцы собрались продолжить наступление, но королевская армия не позволила им сделать ни шагу вперед. Пока варвары бесчинствовали в захваченной части города, солдаты Гордлена успели занять выгодные позиции и полностью оцепить Доширский городок.