Штурм Корфу - Гармаш Петр Егорович. Страница 9

Это был честолюбивый, коварный и крайне жестокий правитель. Свою карьеру он начал с того, что после смерти отца — первого аги [35] города Тепелении умертвил своих братьев и сам занял его пост. В дальнейшем путем подкупов и убийств соседних правителей он расширил подвластную ему территорию и стал самым могущественным властелином на западе Балкан.

После захвата Францией Ионических островов Али-паша установил контакт с французской администрацией, пытаясь заручиться ее поддержкой в своих дальнейших захватнических планах. В свою очередь и французы, стремясь упрочить свои позиции на Западных Балканах, пошли на установление с ним связи, чтобы привлечь его на свою сторону в случае конфликта с Портой. К тому же генерал Бонапарт видел во владениях Али-паши главный источник получения продовольствия и корабельного леса.

Узнав о прибытии в Ионию объединенной эскадры, Али-паша тут же вступил в тайные переговоры с комендантом острова Св. Мавры полковником Миолетом с целью добиться передачи ему острова. За эту уступку он предлагал полковнику 30 тысяч червонцев и обещал отправить французский гарнизон за свой счет в один из портов, подвластных Франции. Сделка, однако, не состоялась — помешал приход российских кораблей.

Сенявин, получив отказ французов капитулировать, начал подготовку к штурму. Он решил установить на суше еще несколько батарей, в том числе одну, 18-фунтовую, на албанском берегу, на мысе, откуда крепость хорошо просматривалась и была менее защищена.

Утром 28 октября все батареи открыли сильный огонь. Горячая перестрелка длилась несколько часов. В крепости возник сильный пожар. Только успели французы потушить его, как вспыхнул еще один. Русские ядра разнесли башню вместе с развевавшимся на ней трехцветным флагом.

Батареи, не умолкая, продолжали разрушать укрепления. И французы не выдержали. Как только стрельба утихла, из крепостных ворот вышли три офицера. Они заявили о согласии капитулировать, но на следующих условиях: гарнизон выходит из крепости с воинскими почестями и складывает оружие, после чего все солдаты и офицеры доставляются на судах эскадры в Тулон или в захваченную французами Анкону.

Эти условия сдачи Сенявин не принял. Предвидя, что противник теперь попытается активизировать свои действия, он попросил Орио прислать в помощь отряды вооруженных островитян. В своих предположениях офицер не ошибся. Ночью гарнизон предпринял вылазку. Около трехсот солдат и офицеров под покровом темноты двинулись на одну из батарей, стремясь захватить ее. Заметив французов, моряки подпустили их поближе и неожиданно ударили картечью. Открыли огонь и другие батареи. Неприятель в панике повернул назад.

Каждый новый день начинался с артиллерийской стрельбы. Французы дважды просили смягчить условия капитуляции. Но Сенявин был непреклонен.

31 октября вечером к острову подошел Ушаков. На следующий день он, выслушав доклад Сенявина, сошел на берег и с холма внимательно осмотрел крепость. Четыре русских и одна турецкая батареи, установленные на берегу, палили непрерывно по ее укреплениям. Французы тоже вели сильный огонь. Но точнее стреляли русские артиллеристы.

— Молодцы! — не удержался от похвалы Федор Фёдорович, увидев, как несколько бомб, выпущенных 18-фунтовыми единорогами, разорвались в середине крепости. — Молодцы!..

Адмирал назначил штурм на завтра. Утром к русскому отряду присоединилось несколько сот вооруженных жителей.

Все было готово к началу атаки. Но прежде чем дать сигнал, Ушаков снова предложил коменданту острова сдать крепость. В случае отказа, предупредил он, французы «никакой пощады ожидать не должны». Переговоры затянулись и были перенесены на следующий день.

Между тем Ушакову доложили, что задержана и обезоружена группа турецких солдат, грабивших островитян. Разбой союзников, бросавший тень и на репутацию русских моряков, крайне возмущал адмирала. Он распорядился препроводить задержанных к Кадыр-бею и тут же стал диктовать адъютанту письмо турецкому командующему: «Таковые поступки подчиненных вашему превосходительству команд вынуждают меня отсторонить впредь турок от всякого содействия. Можем ли мы угнетенным жителям края сего обещать независимость, уважение к религии, сохранение собственности и, наконец, освобождение от ига французов, общих наших неприятелей, когда поступками нашими будем отвергать даваемые нами обещания» [36].

3 ноября ему доставили «договор на капитуляцию», подписанный по его поручению капитаном 1 ранга Сенявиным и французским комендантом полковником Миолетом. Документ содержал условия, продиктованные Ушаковым. На следующий день французы покинули крепость и сложили оружие. Комендант передал Сенявину два знамени, флаг и все ключи. Над крепостью Св. Мавры взвились флаги союзников — русский и турецкий.

В донесении Ушакова в Петербург говорилось: «…от двенадцатидневной непрерывной канонады состоящие в крепости дома, казармы, магазейны и прочие строения весьма повреждены и разбиты, то ж и стены крепости имеют во многих местах немалые повреждения. В крепости состоит артиллерии: мортир медных семипудовых две, пушек медных малых разного калибра 18, чугунных больших и малых разного калибра 37, ружей 617, пистолетов 13, пороху 159 пуд, бомб 524, ядер разного калибра 10109, провианту на число гарнизона на двадцать семь дней… Гарнизону состояло в крепости 546 и с того числа убитых 34, раненых 43, в плен взято обще с ранеными 512, в том числе 46 офицеров…» [37]. Не забыл командующий отметить и отличившихся при освобождении острова, в том числе отставных российских офицеров греков Спиро Ричардопулоса и Антона Глезиса.

В те дни Ушакову пришлось защищать местное население не только от французов, но и от «союзника» Али-паши Янинского. Этот ставленник турецкого султана творил на побережье чудовищные злодеяния. Ряд расположенных там городов, в том числе Парга и Превеза, был захвачен у Венецианской республики французами. С появлением вблизи российской эскадры население Парги, начав восстание, изгнало из города и крепости их гарнизоны и подняло на башнях русский и турецкий флаги. Однако паргияне теперь еще в большей степени опасались другого злейшего своего врага — вероломного и жестокого Али-пашу, боялись разделить судьбу горожан Превезы.

В то время как русско-турецкая эскадра освобождала Ионические острова, эпирский наместник Али-паша с 10-тысячным войском неожиданно напал на Превезу. Уничтожив 12 октября небольшой, в 250 человек, французский гарнизон крепости Никополь, злодей устроил резню и среди жителей города.

Вот как описывал эту трагедию Ф. Ф. Ушаков в очередном донесении в Петербург: «…в Превезе перерезаны все, кто только ни попал в руки — старые и малые и многие женщины, а остальные… продаются торгом, подобно скотине, и отдаются в подарки, прочие ж разбежались в равные острова и наполнили оные стоном и плачем… Всех прочих мест береговые жители, прежде бывшие в венецианском владении, видя чрезвычайные жестокости, пришли в отчаянность и озлобление, а особо обыватели города Парги» [38].

Негодование адмирала вызвали и провокационные действия Али-паши по отношению к русскому консулу в Превезе майору Ламбросу. Он был схвачен, закован в цепи и отправлен на галеру, где содержались невольники. Узнав об этом, Ушаков в гневном письме потребовал немедленно освободить консула.

Жители Парги, встревоженные приближением войск Али-паши, прислали к Ушакову свою делегацию с письмом, в котором просили не только защитить их, но и принять в подданство России. На это Федор Федорович ответил:

— Я вовсе не уполномочен приобретать для России новые земли или подданных и поэтому, к сожалению своему, требование ваше никак удовлетворить не могу…

Ответ адмирала привел паргиян в глубокое отчаяние.

Они пали к ногам Ушакова, просили взять их если не в подданство, то хотя бы под свое покровительство. Иначе, заявили они, пойдут на последнее средство: перережут жен и детей своих и будут драться с войсками Али-паши насмерть, пока не погибнут все до единого.