Штаб-капитан Магу (СИ) - Полищук Вадим Васильевич "Полищук Вадим". Страница 44

- Попались!

Алекс еле сдержался, чтобы врезать кому-нибудь прикладом по спине. Следом подскочили остальные станичники. В рыбацком рванье, без пышной свиты, цинские чиновники превратились в стариков, не вызывающих ничего, кроме жалости.

- С этими что делать?

Урядник указал на рыбаков.

- Пусть пока здесь посидят. Карта где?

- Сейчас принесут, - ответил Меремеев.

- Давай сюда толмача. Да, и мечи у них заберите.

Привели молодого цинца. Люньюшань сказал ему что-то явно нелицеприятное, толмач смутился. Алекс осторожно вскрыл тубус, достал карту. К его радости, вода едва успела проникнуть внутрь и карта почти не пострадала. Жаль протоколы к ней еще не успели составить, тогда Лемкову точно не отвертеться. Теперь предстояло задать господину послу несколько неприятных вопросов и добиться на них правдивых ответов.

- Скажи господину Люньюшаню и его помощнику, они могут присесть, разговор будет долгим.

Выслушав толмача, посол кивнул и опустился прямо на землю. Он старался сохранять достоинство, но в таком антураже это получалось плохо.

- Переводи. В общих чертах мне понятна затеянная ими авантюра, но мне нужны подробности. Господин Люньюшань готов ответить на них, чтобы сохранить свою жизнь и жизнь своего помощника?

Ответом на слова толмача был утвердительный кивок.

- Готов, - перевел молодой цинец.

- Это я уже и сам понял. Спроси, с кем еще в руоссийской администрации, кроме полковника Лемкова, имел дело господин посол?

Ответ был коротким.

- Ни с кем.

- Но полковник не мог провернуть такую аферу в одиночку!

Толмач перевел эмоциональное восклицание офицера цинскому послу. Ответом было следующее заявление.

- Мы тоже догадывались об этом, но все переговоры с нами вел только господин Лемков и деньги от нас получал он же.

Кстати, Люньюшань затронул очень интересный момент.

- И сколько же полковник Лемков получил от правительства империи Цин?

Полученный ответ поразил Алекса.

- Триста тысяч золотом.

Произведя в уме простые вычисления, офицер ахнул еще раз.

- Это же чуть больше двадцати пудов в пересчете на чистый металл!

Такие деньги в один карман, да что там полковничий, даже генеральский, положить невозможно. Абсолютно ясно, не один Лемков в этой афере замешан, но имен даже Люньюшань не знает. Или не хочет назвать. Штаб-капитан уже начал было подумывать о применении к господину послу мер физического воздействия. Потом, по здравому размышлению, от этой идеи отказался. Без официального протокола слова Люньюшаня ничего не значат, а в другой обстановке он их вряд ли подтвердит.

- Где и когда происходила передача денег?

- В Студеноокеанске. Там есть представительство империи Цин. Деньги привозили под видом дипломатической почты. Таможенная стража ее не досматривает. С территории представительства золото увозили в темноте на обычном извозчике.

Еще один аргумент за то, что в Уруссийске находится только хвост, а голова в Студеноокеанске.

- Хорошо, господин посол, я вам верю. У меня к вам последний вопрос. Что такого важного скрывает эта земля, что правительство империи Цин готово выложить такие суммы золотом, да еще и положить такое количество солдат за обладание ею?

Люньюшань выслушал толмача. Ответ его был быстрым и очень коротким.

- Медь, - перевел толмач.

- Медь?!

Нет, сегодня, определенно был день удивительных открытий.

- Переспроси его еще раз. Он не ошибся?

- Не ошибся, - подтвердил слова посла толмач, - это медь. Большое, очень большое месторождение. Очень богатое.

Алекс задумался. А что, очень даже может быть, Люньюшань и не врет. И подтверждение его слов сейчас побрякивало в подсумке, висящем на ремне офицера. Медь - это латунь. А латунь - это гильзы. Патронные и снарядные гильзы. Только за последнюю стрельбу по сампану станичники оставили на цинском берегу полсотни стреляных гильз. А сколько их оставили в цинском форте? Тысяч десять, а то и больше. И все это надо сначала произвести, а потом, по мере израсходования, пополнить запасы.

Штаб-капитан припомнил, на лекциях по статистике им говорили, потребление меди для нужд военного ведомства за последние пятнадцать лет возросло в двадцать раз, а цена на нее увеличилась в четырнадцать! Сейчас даже самое маленькое и бедное месторождение меди стало рентабельным и востребованным. А тут, нетронутое и, по словам Люньюшаня, очень богатое и большое. Империя Цин в последнее время пытается наладить производство собственного оружия и боеприпасов к нему. Для этого ей медь потребуется в больших количествах. Есть за что заплатить золотом и кровью, будущие прибыли все окупят.

Есть, правда одна закавыка, Цинцы смогут вывозить медь по реке, а Руоссии без железной дороги здесь делать нечего. "Ладно, это не мне решать, я свое дело сделал". Настала пора решить судьбу пленников.

- Скажи господину Люньюшаню, он и его помощник - свободны. Пусть берут свою лодку и плывут восвояси. Ты, кстати, можешь плыть с ними.

Посол с помощником, поклонившись, направились к лодке, толмач задержался.

- Если будет угодно господину офицеру, я бы просил его взять меня с собой.

- Не хотите возвращаться?

- По возвращении, господина Люньюшаня ожидает немилость императрицы Си-Цин, она распространится на всех его приближенных.

- Плен не самое лучшее место, - предупредил его штаб-капитан.

- Лучше быть живым пленником, чем мертвым чиновником.

- Как знаешь, - согласился офицер, - ступай в нашу лодку.

К штаб-капитану подошел урядник Меремеев, вполголоса, чтобы никто больше не услышал, предложил.

- А может, их того?

Офицер глянул в след удаляющейся лодке цинцев.

- Нет, я слово дал, пусть плывут.

Им же предстояло вернуться обратно в цинскую деревушку, а грести против течения куда труднее, чем сплавляться вниз. Потому и времени на возвращение потребовалось намного дольше. Деревушка уже находилась на расстоянии прямой видимости, когда с берега донеслись звуки редкой перестрелки. Алекс привстал, пытаясь разглядеть, что там происходит, потом схватился за бинокль.

- Навались!

Чаще зашлепали весла по воде, обе лодки прибавили ходу. Перестрелка хоть и приближалась, но не становилась более интенсивной. Понятно было, оставшаяся в деревне пятерка станичников попала в переделку, и ее требовалось срочно выручать.

- Давай к берегу!

Лодка на воде слишком крупная и уязвимая цель, подставляться под огонь цинцев не стоило. Едва только прибрежный песок заскрипел под килевой доской, станичники один за другим посыпались на берег.

- Вперед!

Первых цинцев встретили еще на подходе к деревне. Их командир, увидев малочисленность обороняющихся станичников решил обойти их с фланга. Вот на посланную в обход группу идущие на выручку и наткнулись. Причем, наткнулись весьма удачно, невольно зайдя им в тыл.

- Огонь!

Никто из цинцев даже выстрелить в ответ не успел, все полегли в мгновение ока. Один из станичников даже не сдержался.

- Как это мы их лихо!

Закрывая затвор герданки, офицер приструнил его.

- Вперед, не останавливаться!

Станичники залегли под прикрытием крайних домов деревушки. Их противники палили от опушки леса с дистанции пяти-шести сотен шагов. Так перестреливаться через деревенские огороды можно было долго, пока патроны не кончатся. Алекс плюхнулся на землю рядом с одним из станичников.

- Кто там?

- На хунхузов не похожи, господин штаб-капитан.

- Это их пограничная стража, - опознал принадлежность цинцев урядник.

Час от часу не легче! Мало того, что на территорию сопредельного государства влезли, так еще и их пограничников перестреляли! Надо было срочно уходить, пока сами потерь не понесли и других дел не натворили.

- Отходим к сампану и на наш берег!

Этому приказу станичники воспротивились.

- Никак нельзя, господин штаб-капитан, там кони остались.

Стреноженные кони остались выше деревни по реке, не отогнав цинцев к ним не пробраться. Сгоряча офицер хотел предложить им купить за свой счет других, да вовремя вспомнил, для станичника конь - не просто животное под седлом, а почти друг. Ясно было, без своих коней станичники не вернутся. Пришлось менять план боя на ходу.