Любовь и Смерть. Убийство Курта Кобэйна (ЛП) - Уоллес Макс. Страница 17

В связи с увеличением дохода Кортни настаивала на том, чтобы они жили в доме, который соответствовал бы статусу Курта как суперзвезды. Она нацелилась на эксклюзивный район Дэнни-Блэйн, где проживала потомственная денежная аристократия Сиэтла, социально-экономический просвет после захудалого университетского района, где пара прожила почти два года. Курту было удобнее в притонах вроде тех, в которых он вырос, и у него не было никакого желания видеть, как живут богатеи. Но по настоянию Кортни он раскошелился больше чем на 1 миллион долларов на особняк в 7,800 квадратных футов на холме у озера Вашингтон, по соседству с председателем «Старбакс» Говардом Шульцем, и как раз через озеро напротив того места, где ещё один символ Сиэтлса, Билл Гейтс, построил своё роскошное имение. Его новые соседи вероятнее всего вызвали бы полицию, когда слышали громкую музыку, чем оказали бы радушный приём на своей территории грандж-паре с дурной репутацией. Курт постоянно жаловался друзьям, что среди богатых ему неудобно.

Для того, чтобы соответствовать новым высококачественным условиям, Кортни хотела хорошую машину взамен потрёпанного старого «Валианта» Курта. Хотя у неё не было прав, и она никогда не училась водить машину, она убедила Курта купить чёрный роскошный «Лексус». Однако, уязвлённый напыщенностью всего этого, спустя всего восемнадцать часов он вернул его дилеру.

Вскоре после того, как они переехали в новый дом, Курт дал сигнал своей управляющей компании продолжить европейский тур из 38 концертов, запланированный на начало февраля 1994 года. Его утомил недавно завершившийся американский тур группы, и он подумывал об отмене европейских концертов, но его по-прежнему воодушевляло отсутствие своих проблем с желудком. Он говорил друзьям, что ему снова нравится играть музыку, больше не испытывая постоянной боли, которая мучила его с подросткового возраста. Как рассказывает его друг Питер Клири, Курт любил ездить в туры, потому что это предоставляло ему вожделенную независимость. «Что касается гастролей, — объясняет он, — Курт говорил, что это — единственное время, когда он может командовать. Дома с женой он был похож на эмоционального калеку, но в туре всё было иначе. Он был в центре внимания, и он был боссом». Дополнительным преимуществом было то, что Кортни не сопровождала его во время европейских концертов, потому что она была в студии, микшировала новый альбом «Hole».

«Нирвана» начала свой тур 4 февраля в Париже с выступления на телешоу в обеденное время. После Курт — уставший после перелёта, но весёлый — позировал для рекламных фотоснимков французскому фотографу по имени Юрий Ленкетт, близкому другу с австралийского тура «Нирваны» 1992 года. Однажды Ленкетт попросил Курта сняться с игрушечным пистолетом во рту — тот однажды видел, как это делал Курт в доме Дэйва Грола в Сиэтле. Никто не догадывался, насколько пророческой будет такая поза.

1 марта, спустя две недели после своего двадцатисемилетия, Курт пожаловался, что плохо себя чувствует вскоре после того, как группа приехала в Мюнхен, чтобы отыграть первый из двух концертов на заброшенном аэровокзале. Он выглядел истощённым в течение недели и на сцене был нехарактерно вялым во время недавних концертов в Милане и Лиссабоне. Однажды он даже спросил кого-то из своего окружения, что произойдёт, если он отменит тур. Ему сказали, что группа будет нести ответственность за все пропущенные концерты, что повлечёт за собой иск на сотни тысяч долларов. Незадолго до первого запланированного концерта в Мюнхене Курт позвонил Кортни, которая была в Лондоне, делая предварительную раскрутку своего готовящегося к выходу альбома. По обыкновению разговор закончился на повышенных тонах. После выступления Курт попросил своего агента отменить предстоящий концерт и на следующее утро он показался итальянскому врачу-терапевту, который выявил серьёзный бронхит. Врач подписал медицинский бланк, требуемый для целей страхования, а затем порекомендовал Курту взять двухмесячный перерыв для восстановления.

На следующий день, 3 марта, Курт полетел в Рим, чтобы встретиться с Кортни и Фрэнсис. Он остановился в «Эксельсиоре», самом роскошном отеле города, и стал ждать свою жену и дочь, которых он не видел двадцать шесть дней.

Детали того, что произошло в течение следующих двадцати четырёх часов, по-прежнему туманны. Между 6:00 и 6:30 утра 4 марта к портье поступил исступлённый звонок Кортни с просьбой вызвать «скорую». Она только что обнаружила своего мужа без сознания на полу их гостиничного номера. Курта поспешно доставили в многопрофильную больницу Умберто I. Между тем в Соединённых Штатах Си-Эн-Эн прервала вещание, чтобы объявить, что Курт Кобэйн умер в Риме от передозировки наркотиков. Сообщение оказалось преждевременным: спустя двадцать часов после того, как его привезли в больницу, Курт открыл глаза и попросил молочного коктейля с земляникой.

На следующий день его врач Освальдо Галлетта провёл пресс-конференцию, чтобы объявить, что Курт оправился от «фармакологической комы, происшедшей не от наркотиков, а от комбинированного действия алкоголя и транквилизаторов, которые в виде лекарства были прописаны врачом».

«Gold Mountain», управляющая компания «Нирваны», сделала заявление, что у Курта была случайная передозировка. Ни слова о самоубийстве никогда не упоминалось — ни публично, ни конфиденциально. В «Gold Mountain» хорошо знали, что это была не первая для Курта передозировка наркотиков. Годом ранее, 2 мая 1993 года, в дом Курта и Кортни на Лэйксайд-авеню было послано Сиэтлское подразделение пожарной охраны, где они обнаружили Курта «дрожащим, залитым румянцем, бредящим и бессвязно говорящим». Он, по-видимому, перенёс передозировку после впрыскивания героина на 30–40 долларов. Его отвезли в больницу, где его вылечили и отпустили.

Кортни утверждает, что когда пара вернулась в Сиэтл спустя несколько дней после передозировки в Риме, прекратив европейский тур, она выгнала из дома торговцев наркотиками и не останавливалась ни перед чем, чтобы убедиться в том, что Курт не употребляет наркотики. Она сказала, что это снова возобновило вспышки напряжённости между ними. Но, по словам Дилана Карлсона, конфликты возникали опять-таки именно из-за денег, а не из-за наркотиков.

«Нирване» предложили ведущую роль на гигантском альтернативном фестивале музыки Лоллапалуза, включая щедрый процент от выручки за денежные сборы, которые принесли бы группе миллионы долларов. Но по возвращении из Рима Курт решительно заявил, что он не собирается принимать участия в летнем туре. По словам Карлсона, который видел Курта в день его возвращения из Рима, Кортни была в ярости, что он хочет отказаться от таких денег.

«Она была разъярена, — вспоминает он. — Она принялась кричать на него, что он отказывается от таких денег, и сказала, что раз он не хочет этого делать, она будет рада занять его место».

Впоследствии Кортни прилагала большие усилия, чтобы изобразить себя в то время в качестве мягкой, но решительно противостоящей употреблению наркотиков персоны по отношению к Курту. «Когда он под кайфом вернулся домой из Рима, я вышла из себя», — сказала она в интервью «Rolling Stone» в декабре 1994 года. Она утверждала, что в итоге Курт просто принимал наркотики втайне от неё, потому что знал, что она не позволит ему ничего принимать. Карлсон, который по-прежнему снабжал обоих, считает это смехотворным. «Это интересно», — говорит он.

Действительно, воспоминания двух автомобильных продавцов из Сиэтла представляют собой совершенно иную картину. 22 марта, спустя всего две недели после того, как они вернулись из Рима, Курт и Кортни приехали на такси к стоянке подержанных автомобилей «Американская Мечта», которая специализировалась на старинных машинах. Возвратив «Лексус» в январе, Курт решил, что хочет автомобиль, в большей степени соответствующий его имиджу. Он присмотрел на этой стоянке классический голубой «Додж Дарт» 65 года и захотел его купить.

Шофёр Леон Хассан вспоминает, что пара «страшно ссорилась» на заднем сиденье по пути к «Американской Мечте». Когда они приехали, их обслуживал продавец по имени Джо Кенни, который говорит, что у них речь шла о «Лексусе», а Курт пытался убедить её, что «Дарт» может делать всё то же, что и роскошный автомобиль. Через несколько минут Кортни сказала, что ей нужно в уборную. Кенни говорит, что по дороге она выронила горсть наркотиков и должна была подобрать их. Кенни утверждает, что сказал своему коллеге, что ему надо побыстрее получить автограф Курта на своём CD, потому что было похоже, что они не пробудут здесь долго, они были такими удолбанными». «Она действительно принимала наркотики», — вспоминал другой продавец.