Пионеры-герои (Рассказы и очерки) - Зуенок В. "Составитель". Страница 21

Мужественно переносил Антон невзгоды партизанских будней, бесстрашно боролся он с ненавистным врагом. Не одна дерзкая операция была на счету диверсионной группы, в которой находился Антон. Как ни старались гитлеровцы охранять железную дорогу, партизаны появлялись в самых неожиданных местах, и летели под откос немецкие эшелоны с танками, пушками и живой силой.

…Антон Губарев и Григорий Карлов получили задание разрушить железнодорожное полотно на «треугольнике» — там, где паровозы делали поворот после экипировок. Разложив по вещевым мешкам взрывчатку, Антон и Григорий ночью незаметно пробрались к назначенному месту. Друзья уже готовились заложить мину, как вдруг справа послышался перестук колес. От депо на «треугольник» шел паровоз.

— Рванем, Гриша? — шепнул Антон, тронув за плечо друга.

— Давай!

В самодельную мину мгновенно был вставлен взрыватель. Паровоз уже близко. Нужно только незаметно вскочить на полотно, поставить мину и отбежать. Готово!..

Но не отбежали друзья и тридцати метров, как прогремел оглушительный взрыв. В отблеске взрыва можно было увидеть, как поднялся паровоз, будто готовясь к прыжку, и свалился. Взрывной волной друзей отбросило далеко в сторону.

Через несколько минут, когда они постепенно начали приходить в сознание, Антон попробовал подняться. Но нестерпимо болело в груди. Он снова упал. К Антону подполз Григорий. Он тоже был ранен в ногу и руку.

Григорий попробовал вынести на себе Антона. Но не смог. Пересиливая боль, Антон приподнялся на локтях.

— Пробирайся, Гриша, отсюда, скажи кому-нибудь в поселке. Только скорее, сами не выберемся…

Другого выхода не было, и Григории пополз, оставляя за собой кровавый след. Часа через два его, обессилевшего, подобрали жители рабочего поселка.

— Там, на «треугольнике», Антон.

Но было поздно. Антона схватили гитлеровцы, принесли в паровозное депо.

— A-а, партизан, — прошипел немец, рассматривая окровавленного Антона.

Антон на минуту раскрыл глаза, приподнялся и плюнул кровью в лицо ненавистному фашисту.

— Вот тебе, получай!

С остервенением гитлеровец начал бить ногами беспомощное тело. Антон потерял сознание.

Два дня гестаповцы измывались над партизаном, истекавшим кровью. Ему обещали и жизнь, и вознаграждение, если он расскажет, где партизаны и сколько их. Антон молчал. Он надолго терял сознание, бредил. А когда приходил в себя, первой мыслью было: «Не сказал ли чего-нибудь?»

Нет, не выдал своих товарищей Антон. На третий день его увезли на кладбище и там расстреляли…

Так погиб Антон Губарев, пионер 20-й жлобинской железнодорожной школы, отважный подпольщик, партизан.

Н. МАРУШКЕВИЧ

Есть такая деревня Сарья

(Перевод Б. Бурьяна)

Есть на Витебщине деревня Сарья. Это километрах я восемнадцати от города Дриссы.

Когда на белорусскую землю напали полчища гитлеровских захватчиков, в Сарье сразу организовалась подпольная партизанская группа. Подпольщикам в их опасной работе активную помощь оказывали пионеры. О них и будет этот очерк.

…Немцы установили свой «новый порядок». На здании, где был сельский Совет, появилась вывеска: «Сарьянская волость». На улице слышались выкрики полицаев, в воздухе свистели нагайки, над землей тут и там покачивались петли виселиц.

Настало тяжелое время. На каждом шагу людей подкарауливала смерть.

Росла, накапливалась в человеческих сердцах ненависть к врагу. Мальчишки с каждым днем все шире разворачивали свои «боевые» действия между «красными» и «белыми». Гоняли «белых» по ярам, зарослям, окопам. Как только и терпели те, на долю которых выпадала роль играть гитлеровцев!

Неизменным начальником штаба «красных» был Витя Шалимов. В «начальство» он попал не случайно. До войны Витя был отличником, одним из лучших пионеров. С ним мало кто мог сравниться в количестве прочитанных книг, заученных наизусть коротких рассказов, стихов. Кому же тогда быть начальником, как не ему?

И чего только Витя не выдумывал: и тайные сигналы, и скрытые явочные места, и многое другое. Удивительно, откуда только у него все это бралось.

Как-то нам, членам подпольной партизанской группы, стало известно, что на вооружении «красных» есть пулемет. Самый настоящий ручной пулемет системы Дегтярева. Хранили его мальчишки в большой тайне. Но, как говорят, земля слухами полнится.

— Нужно поговорить с «начштабом», — предложил однажды Бронислав Антонович, командир нашей группы, — Может, и другое оружие удастся достать через них.

…В один из вечеров Бронислав Антонович встретился с Витей.

— Все воюем? — как бы между прочим спросил он у него.

— Тренируемся, — хитровато ответил тот.

— А чем же вы воюете? Говорят, пулемет нашли? Смотрите, не постреляйте друг друга. Это, брат, оружие, оно раз в год само стреляет.

Глаза Вити заискрились.

— Дядя, а вы умеете стрелять из пулемета? — спросил он. — Эх, научиться бы стрелять, я бы этих фашистов…

Бронислав Антонович похлопал Витю по плечу, обнял.

— Знаешь, Витя, про пулемет никому ни слова. Когда кто-нибудь спрашивать будет, говори — бросили в реку. Понял?

— Понял.

Витя сообщил, что есть еще оружие, оно зарыто в окопах. После этого он частенько вот так «бросал» в реку подобранные в местах былых боев гранаты, винтовки.

Спустя некоторое время «начштаба» довелось побывать и в настоящем бою. Проходили партизаны через деревню на задание. Витя следом за ними и тайком добрался до самого последнего пункта. Лишь тогда показался он, когда завязалась перестрелка. На протяжении всего боя можно было видеть, как среди партизан то тут, то там появлялась фигура юного народного мстителя.

Но в партизанский отряд Витя Шалимов так и не попал. Слишком юн он был.

Более счастливым оказался Володя Малей. Этот был в отряде почти с начала его организации и до конца войны. Помогла смекалка. В те дни, когда подпольщики собирали оружие, Володя передал им несколько винтовок, а главную свою находку, миномет, спрятал на Боровине. Сколько ни просили, чтобы показал, где находится его ценный клад, ничего не вышло.

— С минометом я в партизаны приду, — твердо стоял на своем хозяин оружия.

Нужда в миномете была большая. Отряд готовился наступать на гарнизон полицейских в Росице. Стали советоваться, и наконец командир сказал:

— Ведите «минометчика» и зачислите его в отряд.

Пошли за Володей. Договорились, чтобы он спал на сеновале. Мало ли когда он может понадобиться, поднимай тогда на ноги весь дом. А лишние свидетели в таких случаях нежелательны.

Не успели мы притронуться к лестнице, приставленной к стенке, как вверху показалась взлохмаченная голова Володи. Он помог взобраться наверх, но тотчас же продемонстрировал свою негостеприимность.

— Вы лучше не ходите, — тоном взрослого заявил он. — Сказал, миномет не отдам, значит, не отдам.

Сообщили ему решение командира. Не верит, и все тут. На переговоры ушло добрых полтора часа.

Укрываясь, так же, как и тогда, когда пробирались сюда, прошли огородами, а затем над рекой и спрятались на опушке леса.

Володя только снял с ели припасенный лично для себя карабин, как тут же очутился в объятиях отца:

— Сыночек, зачем же ты нас оставляешь одних…

Старик не удержался от слез. Понятно, жаль было расставаться с единственным сыном.

А тот в ответ:

— Папа, нужно… Кто же Родину будет защищать?

Еще раз обнялись отец с сыном и разошлись.

Партизаны полюбили парнишку за веселый характер, смелость, научили обращаться с оружием, познакомили с подрывным делом. Не одно ответственное задание выпало на долю юного партизана. Если понадобится в гарнизон связного послать — Володя тут как тут. Переоденется хлопчиком-пастушком и пошел. Был он и при своем миномете, ходил на «рельсовую войну», на подрыв эшелонов.