Крутой сюжет 1995, № 3 - Паркин Геннадий Иванович. Страница 36

— Лучше не двигайтесь, — сказал по-корейски директор конторы «Заготпушнина». — Это сбежавшие из лагерей заключенные, им полагается смертная казнь, так что терять им нечего. Могут и убить.

— Их необходимо обезвредить, — тихо пробурчал Квок Чен Ир.

— Охрана уже работает. Вот смотрите.

Действительно, к беглым каторжникам скрытно, никому не мешая, пробирались кореец и его спутник. Нападавшие демонстративно отвернулись, делая вид, будто внимательно изучают правую часть палубы. Быстро и почти синхронно они прыгнули через стол. Русский рванулся к лагернику с пистолетом, а кореец с криком «Ки-хап!» в прыжке очень красиво сбил с ног высокого зэка и увернулся от пущенной почти в упор автоматной очереди. (Зато на линии огня оказался начальник порта. «Вот я и труп», — подумал он, когда его китель забрызгало жженым пластиком от холостых патронов, а его жена потеряла сознание). Пока кореец расправлялся со вторым, русский поймал в захват руку заключенного и молниеносным движением сломал ее. Заранее об этом они, естественно, не договаривались, но на глазах у толпы все должно было выглядеть правдоподобно. Лагерник упал, пронзительно крича и корчась, прижав к животу поврежденную кисть.

От сильного удара в грудь Миронович упал, АКМ вылетел из рук и заскользил по палубе. Миронович разозлился. Выступать макиварой [10] на потеху гостям! Это вывело его из себя. Он вскочил и устремился к ближайшему противнику — местной спортивной знаменитости, которого звали Олег Зудов. Тот ловко ушел от атаки Мироновича, перехватив его руку, и они закружились, удаляясь к надстройке. Миронович контратаковал, перехватил захват и оказался в выигрышном положении. Олег прижал его к стене. Полускрытые шлюпкой, они были плохо видны гостям.

— Какого черта, — прошипел Зудов, — хрена ты не ложишься?

— А не пошел бы ты в пень! — ответил Миронович. Зудов попытался высвободить руку, но взвыл. Миронович заставил его приподняться на цыпочки и сильным толчком в грудь отшвырнул к парапету. Олег удержался на ногах, взбешенный неожиданной выходкой Мироновича. Теперь его видели все. Зудов не успел ничего понять, когда на его голову обрушился сокрушительный тоби-маваши-гэри [11].

Зрители замерли, пораженные неожиданной живучестью и активным сопротивлением зэка. Теперь основной фигурой оказался Пак Сон Ки. Он понял, что на этот раз бой будет настоящим. Противники медленно сблизились. Миронович поискал глазами автомат, чтобы схватить его и длинной очередью выпустить корейцу кишки. Он знал, что с близкого расстояния холостыми это возможно, но АКМ находился далеко за пределами досягаемости. Оставалось только драться.

— Я не лягу! — яростно выдохнул Миронович.

Узкие глаза Пак Сон Ки, казалось, смотрели в самую душу. Его рот открылся и оттуда вылетело одно короткое слово:

— Упадешь.

— Я не лягу, — повторил Миронович.

Он снова пропустил начало атаки. Кореец как-то сразу оказался рядом, нанес серию молниеносных ударов: голень, плечо, сплетение, шея. Миронович лишился правой стороны тела, потерял дыхание и упал на палубу, лишенный способности защищаться. Пак Сон Ки навис над ним и зрители увидели красивое добивающее движение.

— Работают мастера высокого класса, — через переводчика похвастался Моджеловский. — Пак Сон Ки, кореец, таэквондо, четвертый дан и Олег Зудов, джиу-джитсу, второй дан. Видите, какое тесное сотрудничество русского и корейского народа.

— Корейского и русского, — поправил Квок Чен Ир, немного разочарованный тем, что нападение заключенных оказалось ненастоящим. Впрочем, одного унесли.

— Да, конечно, — быстро согласился Моджеловский. — Так даже правильнее, тем более, что Корея побеждает. Давайте выпьем за это. Пусть братское сотрудничество Рос… Кореи и России крепнет с каждым днем.

— Хорошо, — сказал Квок, довольный поправкой. — Пусть всегда живет дело вечно живого товарища Ким Ир Сена!

Они выпили за это, потом за общее дело и еще за очень многое. И лишь один Серж Шиловский плакал, облокотившись на поручни, заливаясь пьяными слезами, и бормотал:

— Продали Россию-матушку. Продали, с-суки, мать вашу…

Сообщение Калямова обеспокоило руководство. «Штамм В» и технология производства препарата (получения, выделения и очистки) были переданы генералу Квок Чен Иру. Их требовалось изъять с наивозможнейшей осторожностью, чтобы наркотик не ушел за границу, а инцидент с его ликвидацией не перерос в дипломатический конфликт.

Вилла, где расположился Квок Чен Ир, хорошо охранялась, это затрудняло доступ к образцам. До отъезда генерала оставалось пять дней, так что следовало торопиться.

Первым пунктом намеченного плана было уничтожение лаборатории. Тут Калямову предоставлялась полная свобода действий, что предусматривало широкий выбор средств. Разумеется, под этим подразумевалось физическое уничтожение. Начальство считало, что чем меньше людей будет знать о существовании мутантов бактерий, тем лучше. В конце концов, одним «глухарем» больше… Это всегда можно списать на разборку между бандитскими группировками.

Поздним вечером, когда совсем стемнело, Калямов покинул свою квартиру и сел в машину, стоящую под окном. Ключи были в бардачке. Калямов закурил сигарету, немного посидел, глядя перед собой, включил зажигание. Его путь лежал в другой конец города, к старым гаражам, где ждали две канистры бензина, пять килограммов аммонита и автомат Калашникова с боекомплектом. Загрузив все это в багажник, Калямов выехал на дорогу. Дорога была новая, ее заасфальтировали недавно, но уже успели разъездить. «Ниссан» подбрасывало на буграх, он нырял в ямы, звенел, разваливаясь, но продвигался вперед. Одна фара потухла. Калямов тихо материл начальство, стараясь не влететь в кювет.

Лаборатория помещалась в подвале спортклуба. Калямов остановил машину, не доезжая метров пятьсот. Дальнейший путь придется проделать пешком. Охрана может не спать.

Охрана действительно не спала. У самого входа светил огонек сигареты, по голосам Калямов определил, что там стоят двое.

— Ну, хорошо, — подумал он, доставая нож-кастет, — двое так двое. Он обошел здание и резко выпрыгнул из-за угла. Ближайший охранник стоял к нему спиной, его Калямов ударил ладонями по ушам. Тот вскрикнул, схватившись за голову. Калямов оттолкнул его и пнул в бедро второго, который опешил от неожиданности и не сразу сообразил, что надо делать. Додумать ему Калямов не дал, левой заблокировал его руку, рванувшуюся к пистолету, а правой, в которой был нож-кастет, полоснул по горлу и рассек голосовые связки, лишив охранника возможности кричать. Второй немного оправился, разогнулся, чтобы достать оружие. Калямов жестко ударил его по яйцам и перерезал сонную артерию. Сделал он это почти без шума. Слепил как щенков. Первый успех обнадеживал.

Калямов вернулся к машине, подогнал ее к самым дверям клуба. Если внутренняя охрана существует, пусть думает, что хочет. Ждать им все равно осталось недолго.

Входная дверь была заперта. Калямов отщелкнул замок и шагнул внутрь, держа в правой руке нож-кастет, в левой автомат. Луч фонаря ослепил его.

— Эй! — гортанно крикнул охранник и больше не произнес ни звука, потому что Калямов выпустил в него очередь.

Фонарь упал и погас. Калямов прыгнул, метясь в дверной проем, но промахнулся, с грохотом врезался в косяк. Он отшатнулся, тихонько ругаясь, и вышел на лестницу. Внизу горел свет.

Скатившись по ступенькам, он распахнул дверь, держа АКСУ у бедра, но в коридоре никого не было. В дальнем конце виднелась еще одна дверь, Калямов выпустил в нее дважды по три пули и только потом осторожно приоткрыл.

Это была лаборатория. Та самая, в которой делали «препарат В» и на поиски которой отдел по борьбе с организованной преступностью затратил два с половиной года. За столом на корточках сидели три человека в белых халатах, они испуганно смотрели на дверь. Калямов расстрелял их к чертовой матери, убедился, что мертвы, и вышел. Теперь можно было приступать к завершающей стадии.