Гонка к Источнику (СИ) - Астаев Дмитрий. Страница 71

— Внимание! — ожил коммуникатор. Говорил Найц. — Всем доложить свой статус!

— Группа два. На месте. — ответил Азъер — Признаков наблюдения не замечено.

— Группа три. Прибудем на место через пять минут. — бросил пилот.

— Четыре. — доложился один из осназовских молодцов, которого приставили к Далрансу — Вышли. Прибудем через десять минут.

— Девятый на связи. — отозвался сторож «Лаозы» — Всё тихо, продолжаю следить за обстановкой.

— Принято… Группы три и четыре, доложитесь по прибытии. Конец связи.

Очередной поворот привёл их на шумную улицу Высоких Сосен. Они здесь уже бывали — вчера, после спокойного сытного ужина. Вчера здесь отметились все члены отряда, чтобы заранее ознакомиться с обстановкой, и распределить зоны ответственности. Придя к единому решению, или говоря языком Черникова, достигнув консенсуса касательно расклада, ловцы опять разбрелись по гостиницам, чтобы встретиться в этом же месте утром следующего дня. В общем, к поимке объекта подготовились капитально — улизни он у них из под носа, и Азъерова «сборная» окажется в тупике, из которого уже не будет выхода. Сейчас на карте стоял не только единоминутный оперативный успех, но и много чего другого — возможно, судьба всей Таллской Империи…

Двадцать третий дом оказался красивым — в сравнении со всеобщей разрухой — белокаменным храмом, в котором покланялись Длавану и Арфалине — владыке дождей, и богине поэзии. Как каперанг уяснил ещё в первые дни своего «турне» по Тарлании, на Сиаре испокон веков практиковался разветвлённый политеизм — богов и полубогов были сотни, на любой вкус и цвет, причём про цвет — в буквальном смысле. Бог лесов, могущественный Узонь, имел почему-то грубую, складчатую зелёную кожу, больше похожую на древесную кору. Такое же несчастье выпало и на долю Хольяны, ответственной за морскую живность — её тело, в соответствии с местными поверьями, покрывалось жёсткой рыбьей чешуёй… И этот список, конечно, не полон.

Два офицера подошли к святыне за пятнадцать минут до встречи. Вход в здание охраняли две мраморные скульптуры — одна Длавана, вторая — Арфалины. Главная стихослагательная муза держала в руке гусиное перо, и мечтательно смотрела чуть выше горизонтальной линии — это придавало ей ровно столько задумчивости, сколько позволено иметь всевластному сверхсуществу. Если верить легендам, то богиня обнаруживала себя только самым талантливым писателям, а некоторым, даже зачитывала свои собственные шедевры. Но строки, прочитанные божеством, были до того прекрасны, до того закончены и совершенны, что простым смертным их было не запомнить — слова моментально стирались из памяти, оставляя только восторженные эмоции…

— Группа три. На месте. — сообщил Алаз, когда они минули высокую сводчатую дверь — Начинаем наблюдение.

— Понял вас.

Храм был правильной прямоугольной формы — двадцать шагов в поперечной оси, и вдвое больше в продольной. Внутри было сумрачно — толстые витражи задерживали свет не хуже солнцезащитных очков. Стены опоясывала гранитная колоннада, а в центре зала помещался высокий пьедестал, на котором, почти до потолка, высились две знакомые статуи, только в иных позах. Вокруг теснились ряды скамеек — всего мест сто пятьдесят, но заняты были лишь семь. Шестеро прихожан были «настоящими», а в дальнем ряду, ближе к противоположенному выходу из храма, восседал капитан Празао — один из тех офицеров, что встретили вчера компанию в подземном бункере — и делал вид, что сосредоточенно молится любимому божеству. Капитан-лейтенант занял место в среднем ряду, капитан первого ранга — чуть поодаль.

Ещё пятеро человек должны были ждать снаружи — бездельничая у входа, потягивая вино в ближайшем трактире, разговаривая со старым знакомым, который как раз проходил мимо святилища… Улица не пустовала, так что вычислить тихарей было непросто, но этот же факт играл и на руку противнику: если рыжий заподозрит засаду не доходя до места, то пиши пропало — скрыться среди толпы не составит труда и зелёному любителю.

— Группа четыре. Прибыли.

— Отлично. Теперь только ждём… Немедленно сообщать обо всём подозрительном. Работаем!

— И помним. — вмешался Раласс — Товарищ нам нужен живым. Стрелять только парализующими!

«Иначе сам всех перестреляю, причём боевыми…» — довёл капитан до конца его мысль, и с оторопью понял, что согласен с ней в полном объёме. Хотя вряд ли имело смысл произносить это вслух — в конце концов, здесь собрался не разбойничий сброд, а исключительно офицеры имперской армии, которым всё ясно с первого раза…

Минуты тянулись долго, будто резиновые — как всегда в таких случаях… Зато круговерть событий, что последовала после этого, была достойна лучших приключенческих романов. Молодая пара поднялась со скамейки, и удалилась, уступив своё место молодой хорошо одетой женщине — госпожа вошла в храм через ту же арку, что Шорл и Алаз. Под шёлковым платьем угадывались плавные изгибы атлетической фигуры, чёрные волосы были заплетены в длинную косу, а ухоженное лицо, пожалуй что, не постеснялись бы показать в рекламе нового крема для кожи. Только горизонтальный шрамик над правой бровью выбивался из образа — мужчину бы он только украсил, но прекрасному полу категорически не шёл.

— Обращаю внимание на вошедшую. — включился в правом ухе майор — Тело спортивное, походка… Негражданская. Держите на примете.

— На поясе — что-то вроде ножей. — шёпотом добавил Лийер после того, как женщина прошла в метре от его скамейки, обдав каперанга цветочным ароматом духов — Ткань топорщится.

— Страховка. — почти утвердительно сказал Раласс. Он караулил на улице, находясь в крытой двуконной повозке, и мог говорить в полный голос. — Брать будем обоих… Ждём дальше.

Вошедшая дама дошла до самого постамента, и села в первом ряду, изящно закинув ногу на ногу. Изображать, что прибыла в храм по религиозному делу, она явно не собиралась.

— Вижу рыжего. — беспристрастно уведомил всех Глор — Подходит к храму с улса, на поясе кинжал, в руке кожаный портфель… Не похоже, чтобы сильно волновался. Почти не проверяется.

— Зажрались, суки. Расслабились, как на курорте… — откомментировал Азъер — Но тем лучше для нас. Брать сразу, при первой возможности. Готов подогнать экипаж к улсовому входу по сигналу.

— Приближается к храму. — продолжал свой репортаж Далранс — Тридцать секунд до входа. Предлагаю встретить в дверях.

— Разумно. Разрешаю. — согласился майор — Кто внутри, действуйте!

— Я встречу рыжего. — бросил Прозао, и неторопливо встал с места — Барышню возьмите.

— Сделаем. — Скавьер кивнул Шорлу, и тоже поднялся со скамьи.

Офицеры уже не прятались. Когда их с женщиной разделяли всего два ряда, та поднялась на ноги, и настороженно посмотрела на заходящих с разных сторон людей. Убедившись по их глазам, что недоразумением и не пахнет, спортсменка потянулась к поясу, но Шорл оказался быстрее — вскинув сжимающую крохотный иглострел руку, он единожды нажал на спуск, перед тем, как она успела что-либо сделать. Миниатюрный дротик вошёл даме поверх левой груди, проткнул плоть где-то на сантиметр, и выплеснул в кровь дозу парализующего состава. Одновременно с каперангом, выстрелил и Прозао, и тоже без промаха. Его цель — наниматель двух «охотников», неподвижно застыл в проходе, явно не ожидавший настолько тёплого приёма. И он, и напарница, примерно половину секунды рассматривали воткнутые в них иглы, одинаково округлив при этом глаза, но потом двое подельников повели себя совершенно по-разному.

Рыжий выхватил кинжал, и как настоящий самурай, полоснул себя по сонной артерии. Вообще-то, его было нетрудно понять, но то, с какой скоростью он принял это всесторонне правильное, однако непростое решение, вызывало чувства, сродни уважению. Завидев такое дело, Прозао бросился к самоубийце, как кобра, но лишь для того, чтобы принять на руки мёртвое, обмякшее тело, из шеи которого ещё брызгала кровь, но уже не было жизни. А вот в душе воительницы победил инстинкт самосохранения: из последних сил метнув в Алаза полоску заточенной стали, она сделала шаг в направлении выхода, но неуклюже споткнулась, и уже без сознания свалилась на мраморные плиты — яд действовал моментально. Капитан-лейтенант нырнул в сторону недостаточно быстро, и нож пронзил бы ему предплечье, но спас штурмовой костюм — от пластичного слоя кермазальта лезвие отлетело, как горох от стены. Осмыслив разыгравшуюся перед ними сцену, закричали мирные посетители — наверное, драки и суицид случались здесь не часто… Повскакивав с мест, они в панике бросились прочь из храма.