Мумия в меду - Коростышевская Татьяна "фантазерка". Страница 5

Гость осклабился, хищно сверкнув белоснежными клыками, и покачал головой:

– Полноте, батенька. Мы тут с вами не в фантики играем. По договору будете своим хмм… работникам платить, в вашем геронтологическом центре. Мы же… хмм… люди независимые, оттого обходимся дороже.

Сережа со своего места пытался подать какой-то знак – подмигивал, хмурил брови. Обслуга у Аристарха была высококлассная, чем он немало гордился. Помощник даже помыслить не мог, чтобы открыть рот без разрешения начальства.

– Ты хочешь что-то сказать, Сергей? – наконец смилостивился хозяин.

Парень кивнул:

– Виктор Иванович, мы беседовали с вашими клиентами, все они отмечают высокое качество вашей работы.

Гость благостно покивал, выпуская из-под усов дым:

– В нашем деле, юноша, главное – безупречная репутация.

– Конечно. Но нам бы хотелось получить от вас что-нибудь… – Сережа сбился, подыскивая правильные слова. – В качестве аванса. Вы меня понимаете?

Аристарх ощутил нечто похожее на умиление. Парнишка отстаивал хозяйские интересы в любой ситуации.

– Конечно, молодой человек, – с хитринкой ответил гость. – Я понял вашу мысль. Давайте закончим сегодняшнюю беседу на мажорной ноте.

Виктор Иванович поднялся с кресла и протянул руку хозяину:

– Позвольте откланяться. Встретимся на вечернем торжестве, сударь мой, и в случае вашего положительного ответа… А впрочем, после поговорим, голуба моя.

Слегка растерянный Аристарх пожал протянутую ладонь. Рукопожатие было крепким и неожиданно весьма болезненным. Жжение распространялось от ладони к кончикам пальцев и становилось нестерпимым.

– Эффект проявится минут через двадцать, – улыбнулся гость. – Вы пока прилягте, с непривычки вам трудно будет стоять на ногах. Молодой человек, проводите меня.

Аристарху Евгеньевичу было так адски больно, что ни думать, ни говорить он не мог, только округлившимися от ужаса глазами смотрел на свою ладонь, на расплывающееся на ней бурое пятно, формой напоминающее кособокого скарабея.

– Идемте, идемте, – поторопил Сережу гость. – С вашим шефом все будет в порядке, не сомневайтесь. В противном случае вы всегда сможете меня найти и призвать к ответу.

Это была какая-то вентиляционная шахта, или грузовой отсек самолета, или локация компьютерной игры. Я стояла на четвереньках, почти упираясь спиной в низкий потолок. На стенах, насколько хватало взгляда, инфернально мерцали красные люминесцентные лампочки. «Почему красные? Для кого здесь вообще освещение? Где отверстие, через которое я сюда провалилась?» Мысли тоже мерцали, на несколько страшных мгновений мне показалось, что в том же ритме пульсирует кишка коридора.

– Чего остановилась? Вперед ползи! – требовательный шепот с реальностью меня нисколько не примирил. – Шевелись давай, скоро вытяжку закроют, и мы тут задохнемся к демонам!

Обернувшись через плечо, я заорала и лягнула воздух в лучших традициях пилатеса. Мертвенно-бледная рожа преследователя одарила меня кривой улыбкой:

– И поля камыша нам, как ты понимаешь, не светят.

– Изыди!

– Ты чего, женщина? – Рот чудища был измазан чем-то, что я с перепугу приняла за кровь. – Так славно ползли, в команде, можно сказать, работали…

Он задумчиво вытер подбородок, осмотрел ладонь, близоруко щурясь:

– Как, ты говоришь, тебя зовут?

Первый испуг прошел, дыхание начало успокаиваться, и я осознала, что в полутора метрах от меня, почавкивая, слизывает что-то с ладони обыкновенный ребенок. Мальчишка лет двенадцати, с резкими чертами лица, большими миндалевидными глазами, хищным длинным носом и тонкогубым ртом.

Что он там про вытяжку бормотал? И что вообще происходит? Последнее воспоминание – я лечу спиной вперед в какую-то дырищу. Кто этот мальчишка? И что он, черт дери, жрет?

– Давай сначала наружу выберемся, а потом я на все твои вопросы отвечу, – тоненький голосок, бровки домиком, умильная рожица. – Ну пожалуйста!

Я кивнула и двинулась дальше. Истерику я и на воле закатить успею. Красные лампочки, к моему удивлению, тоже зашевелились, перемещаясь по пути нашего следования.

Я, видимо, как-то неестественно вывернула шею, пытаясь рассмотреть дивную помесь муравьев со светлячками, потому что спутник мой счел своим долгом сообщить:

– Ты начала задыхаться в темноте, пришлось быстро освещение организовать. Вот тут подождать надо. Стой! Замри!

Светляки очень быстро начали группироваться у левой стены, переползая через потолок и шурша суставчатыми лапками. Больше всего они сейчас напоминали осиный рой. Мальчишка протиснулся вперед, держа в протянутой руке что-то наподобие резиновой груши.

– Голову береги, сейчас рванет! – и брызнул какой-то жидкостью в самый центр шевелящегося красного пятна.

Рвануло знатно, но почти бесшумно, целый сегмент металлической стены исчез, вместе с ним испарились и насекомые. Подталкиваемая мальчишкой, я выбралась наружу.

Мы оказались в другом коридоре – на этот раз нормальных размеров.

– Еще минутку подожди, дыру заделать надо. – Мальчишка присел на корточки, рассматривая повреждения, потом сложил губы трубочкой и тихонько, почти неслышно засвистел.

Я с удивлением отметила, что одет ребенок в шикарную шелковую пижаму цвета бордо, правда, очень грязную и изрядно протертую на коленях.

Сначала ничего не происходило, потом я услышала далекий шум, какой-то нарастающий стрекот, все пространство коридора заполнилось летящей саранчой. К насекомым я относилась спокойно, но брезгливо передернула плечами, когда вся эта копошащаяся масса начала облеплять стены.

– Пошли! – скомандовал мальчишка и властно взял меня за руку, ладонь у него была липкой. – Считай, следы замели, через двадцать минут тут чистота и порядок будут. У тебя никакого коммуникатора при себе нет? Мне бы план поэтажный глянуть.

Кончик длинного носа шевелился, будто парень к чему-то принюхивался:

– Вай-фай тут точно есть, можно в Сеть выйти…

Я молча выдернула руку.

– Ты чего? Опять повело? Тогда давай кухню найдем, быстрыми углеводами закинемся. А пока – на, пожуй.

– Ты вообще кто? – выбила я из его руки обмусоленный шоколадный батончик. – И какой наркотой ты меня накачал?

– Ничем я тебя не накачивал, – ответил пацан, осторожно поднимая с пола лакомство и пряча его в карман. – Ты, тетенька, сама ко мне пришла, сама кодовый замок вскрыла, сама в вентиляцию потащила… Да вот же он, план!

Мальчишка подскочил к пожарному щитку, рядом с которым в прозрачном плексигласовом окошечке висело изображение ТЦ «Пирамида» в разрезе.

Я тоже приблизилась.

– Куда я за тобой пришла?

– Сюда! – длинный палец ткнул в самую верхушку пирамиды. – Точно, сюда. Потом мы прошли здесь, свернули направо. Правильно? Я еще хотел налево пойти, через холл, а ты запретила, сказала, что там широкий обзор у камер наблюдения…

– Это я тебе сказала?

– А кто же еще? – Мальчишка запустил руки в спутанную шевелюру, волосы у него были черные, давно не стриженные, поэтому доходящие почти до острых мальчишеских лопаток, угадывающихся под тканью пижамы. – Но тогда ты на автомате была и толку от тебя было побольше. Вот ты помнишь, как ты кодовый замок вскрывала или как детектор сетчатки глаза обманула?

– А может, он на меня настроен был? – с сарказмом переспросила я. – Может, это именно я тебя в темнице держала? Что ты на это скажешь, а, Рапунцель?

А как вам такой вариант – я лунатичка? И именно в трансе отправилась пленного ребенка вызволять. Или кто-то очень ловко мною в этом деле управлял?

Я взглянула на часы. Десять. Черт! Мало того что на работу я опоздала – неприлично и непростительно, как обязательно объяснит мне непосредственное начальство, – так еще и два часа моей жизни просто испарились.

– Что последнее ты помнишь?

– Мумию, – уверенно ответила я. – Точно. Я на пятом этаже… случайно туда попала, лифт почему-то… мне на четвертый надо было…