Созвездие Волка. На Сумеречной Стороне. Часть 1 (СИ) - Тавор Миа. Страница 23

Эрика забрали в больницу, а меня отвезли в какое-то здание в центре города.

Оттуда меня и забрал Майк, который рванулся туда прямиком из аэропорта. Через стекло комнаты, куда меня поместили, я заметила Джейка, который выглядел так, будто готов сровнять это здание с землей. У людей, с которыми он говорил, были унылые лица. Приехал и мистер Честертон. Вдвоем они стояли против дюжины незнакомцев.

— Она нездорова, — донесся до меня увещевающий голос учителя. — Вы не можете ее ни в чем обвинять. Это нервный срыв, и у нас есть заключение доктора… Мы не знаем, как ей это удалось, но держать ее здесь — это ошибка. Ей нужно продолжить лечение.

— А он что здесь делает? — вопила неприятная растрепанная женщина с ног до головы в мехах. Она ворвалась в здание секундой раньше и теперь указывала пальцем на Джейка. — Вы все задумали убить моего сына. Это сговор. Я это так просто не оставлю. Мы подадим жалобу в Совет. Вы за все поплатитесь.

Ее оттаскивал высокий, здоровый мужчина с короткими, под ежик, светлыми волосами и тяжелой нижней частью лица — точная копия Эрика после пятидесяти. Мистер Честертон тоже пытался ее утихомирить, но напрасно.

Джейк вскинул голову — и наши глаза встретились. Я снова почувствовала внутри укол.

Несмотря на ее неутихающие вопли, Майк все-таки забрал меня домой. Никто не стал (или не посмел) возражать.

В доме к этому времени стояла грозовая тишина. Все были уже в курсе.

Тетя возлежала с больным видом в гостиной и что-то изредка бредила. Вокруг нее носилась Марджи. Дядя грозно мерял шагами свой кабинет. Мистер Честертон и доктор приехали, чтобы поговорить с ними обоими. Я не слышала, что они говорили, но представляла, что только поэтому мне удалось избежать скандала.

— Зачем, Алекс? — Майк присел передо мной и заглянул в глаза. На его лице проступила боль. — Зачем ты туда пошла? Ты представляешь, что они сделали бы, если бы у тебя получилось? Неужели ты думаешь, что охранники позволили бы тебе уйти оттуда живой?

— Мне было все равно.

Мой голос прозвучал безразлично. Теперь мне с трудом верилось, что это произошло со мной. Наверное, доктор прав: я и вправду больна. Или, может быть, права та слепая женщина, и этот яд внутри во всем виноват.

Майк запустил руку в волосы и поднялся.

— Ведь он предупреждал, что это может случиться. Я думал, что тебе стало лучше и я могу оставить тебя ненадолго. Мне надо было предвидеть, что ты попытаешься…

Он прикусил губу так, что она побелела.

— Это не то, что ты думаешь, — тихо произнесла я. — Я только хотела…

Но Майк меня уже не слушал.

— Нельзя было мне уезжать, — жестко промолвил он. — Больше этого не повторится.

Ночью я не могла уснуть и думала о волке.

Он снова спас меня, но тем самым выдал себя. И теперь это уже не было тайной — его видел не только Эрик. Я не могла забыть лица охранников и то, как один из них поднял пистолет. Из-за того, что случилось, его будут искать, чтобы убить. И теперь никто: ни мистер Честертон, ни Майк, ни даже Джейк, — не сможет им помешать.

Я закрыла глаза. Все было слишком плохо, чтобы об этом думать.

Меня отстранили от посещения школы и посадили под замок. Мне запрещалось покидать свою комнату. Благодаря свидетельству доктора, которому, по требованию администрации школы, пришлось вновь увеличить мою дозу таблеток, произошедшее списали на мое состояние.

— Это не помешает Эрику и его сумасшедшей мамаше продолжать добиваться рассмотрения дела у Совета, — мрачно заметил Майк. — Хорошо хоть им сейчас не до этого. Это даст нам время, чтобы как-то замять эту историю. Я имею в виду тебя и пистолет. Не волка. После того, что случилось, о нем уже знают.

— Извини.

Майк вскинул голову.

— Меня волнует не он.

Со мной постоянно порывались поговорить. Но Майку удавалось пресекать эти попытки. Он никого не пускал за порог моей комнаты.

Я не посещала школу, но, как вскоре стало известно, и без того редкие занятия совсем отменили. И с лица Майка не сходило хмурое выражение.

— Что происходит?

— Что-то серьезное. — От его тона мне стало не по себе.

Вспомнились слова тети в гостиной.

— Опять колебания?

Он подтвердил кивком.

— Как я и подозревал. Но на этот раз это не просто временное ослабление…

Он посмотрел на свои пальцы, будто его сила каким-то волшебным образом сосредоточилась в них.

— Я ничего не чувствую. Я проверял — ее нет уже несколько недель. Не представляю, что происходит.

Мой взгляд скользнул к серому небу за окном. Майк проследил и тоже поднял голову.

— Но ведь это уже случалось раньше.

— Не так. Я помню ослабления, но не такие однозначные, как сейчас. Я еще никогда не чувствовал себя таким… обычным.

Его скулы обострились.

— Это плохой знак. Но хуже всего, что это связывают с появлением волка… и с тобой.

Я отвела взгляд.

— Думаешь, мистер Скруп был прав и это в самом деле как-то связано с этим созвездием?

Он вздохнул и присел рядом на кровать.

— Все намного сложнее.

Его пальцы скользнули по моим волосам.

— Я собираюсь увезти тебя отсюда, Алекс. Завтра же.

Я непонимающе подняла на него глаза.

— На какое-то время. Пока все это не уляжется. Слишком многие хотят теперь с тобой поговорить, а я не могу позволить, чтобы твое состояние ухудшилось. Здесь они не оставят тебя в покое.

— Но я не могу бросить волка. Ему грозит опасность.

— Ты ничего уже не можешь сделать. Сейчас надо думать о тебе. Я не могу позволить им причинить тебе вред. Или тебе самой причинить себе вред… Я не знаю, что из этого хуже.

— Но, Майк, мы не можем уехать сейчас, — Я сжала кулаки. — О волке теперь все знают. Его будут ловить.

— Учитель обещал сделать все, что в его силах, чтобы направить их по ложному следу. — В его тоне появились знакомые мне металлические нотки. Он встал. — От тебя уже ничего не зависит. Мы оба так решили. Так будет лучше для всех.

— Я правда не могу, — взмолилась я. — Не могу бросить его…

После того случая в саду Эрика я несколько раз пыталась почувствовать его, но улавливала лишь слабые, быстро ускользающие обрывки: нечеткие образы, смутные картинки. Это были всего лишь туманные отголоски его мира. Наша связь так и не вернулась в прежнее состояние. И это было самое пугающее.

Майк поднялся.

— Мне надо было сделать это сразу же, — жестко произнес он.

По его глазам я видела, что все уже решено. И спорить с ним не имело смысла.

Он не медлил. На следующее утро он коротко сообщил сохраняющим молчание родителям, что мы уезжаем, и наши вещи были уже внизу.

Майк так стремился побыстрее покинуть этот дом, что даже не взглянул на застывшую в проеме двери бледную, со сверкающими глазами мать. Она не сказала ему ни слова. Впрочем, он все равно не стал бы слушать. Он давно отгородился от нее, и их прошлые скандалы превратились в состояние холодной войны. Мне кажется, она все больше боялась, что может совсем потерять его, и только это заставляло ее воздерживаться от нападок на меня. Глядя на ее обострившееся в последнее время лицо, мне почему-то вспомнилось, как рвался дядя в свои командировки. И в какой-то момент даже стало ее жаль. Как это, когда все только и стремятся от тебя сбежать?

Пока он укладывал вещи в машину, я ждала его за воротами, глядя на лес. "Ты должен уйти". Я не знала, слышит ли он меня, но должна была обратиться к нему. "Пришло время попрощаться. Извини, что я не могу сказать это тебе сама. Но здесь тебе больше нельзя оставаться. Я тоже уезжаю. Пожалуйста, уходи отсюда".

Стоя здесь и устремив взгляд на голые деревья, я вспоминала нашу поляну и первую встречу. Теперь казалось, что это случилось в какой-то другой жизни. Все события, начиная с первого дня здесь и заканчивая последним соревнованием, вихрем проносились в голове. Я вдруг испытала то же странное чувство, которое посетило меня тогда, когда я навещала Уилла, пока он был без сознания — будто бы я прощалась со всем этим.