Молчите рефери! (СИ) - Ардмир Мари. Страница 32
- Добрый вечер.
- Добрый… - ответил стушевавшийся парень, и я поспешила удалиться, чтобы не смущать его еще больше.
Через полчаса к нему заглянул доктор, который его смотрел, и хирург, затем вошел еще один хирург. А под конец из консилиума я сидела в приемной белее снега, потому что Сережа взвыл, как раненный лев. Не прошло и пяти минут, младшего укатили в неизвестное направление.
- А…, но куда его?
Сверху раздался знакомый голос: - На операцию.
14.
Вопрос ведущей вырвал меня из воспоминаний: - Алексей, это были Вы?
- Да. Проезжал мимо. – Он с улыбкой покосился в мою сторону.
- Ольга, так вы пренебрегли условиями выдвинутыми больным?
- Нет. Это больной нарушил все договоренности. – Я прижалась к мужу. - Иначе, с чего вдруг проезжающему мимо Алексею захотелось бы войти внутрь.
- На моем месте, приехал бы каждый, услышав от брата, что врачи подкидывают монетку, решая, что же у него диагностировать: то ли аппендицит, то ли внематочную беременность.
Я нервно хохотнула и потупилась, потому что следующие его слова были не в меру приятные.
- А еще он сказал, что в коридорах бродит перепуганное привидение с тоном кожи в цвет стен. Он замучался, развлекать его анекдотами… шутки кончились, и привидение нужно срочно забрать домой.
- Я не бродила зеленой.
- Да. – Он погладил меня по спине, и, подмигнув Еве, тихо заметил. – Она сидела зеленая и пыталась пустить корни. А затем попыталась приобщить к этому и меня.
- Вы тоже испугались?
- Я не хотела уезжать, пока операция не завершится. – Ответила, опередив колкую шутку супруга. - Чувствовала свою вину за содеянное, все-таки суп был мой. Если быть честной, то свою причастность к происшествию я испытывала первые пять минут.
- А разве я тебя не отвлек? – Спрашивая, он незаметно коснулся губами моего виска.
- Отвлек и еще как.
Наши взгляды встретились, и время замедлило свой бег. Вырвала нас из состояния прострации ведущая, она поправила волосы и улыбнулась моему благоверному.
- А можно узнать, как ему это удалось?
Мы переглянулись, и ответил Леша:
- Начал рассказывать о веселом прошлом младшего.
- И все угрызения совести остались на заднем плане? – этот вопрос Ева адресовала мне.
- Нет. Они отступили, потому что я была поражена его поведением. В тот вечер Леша предстал в ранее неизвестном мне амплуа. Он без умолка рассказывал о детстве и юности Сергея. – Я подалась чуть вперед и, понизив голос, добавила. – Если честно, то до той ситуации и после я ни разу его таким не видела.
- Потому что с тех пор я тебя не видел более напуганной, чем в поликлинике.
***
Наверное, день был тяжелый, потому что вместо того чтобы спокойно встретиться взглядом с говорившим, я вскочила со стула в попытке сбежать.
- Куда? – мужские руки мягко обхватили за плечи. – Оля, не уступай мне места, здесь его предостаточно.
- Алек? – я обернулась и удивленно воззрилась на старшего сына Богдана Петровича.
- Я. – Он сел слева рядом со мной. – Решила сбежать? Или ты за баллончиком с лаком кинулась?
- Нет.
Улыбка медленно растянула его губы: - Точно?
- Да. – Я прищурилась. – Как ты тут оказался? Сергей сказал никому не звонить, мы договаривались…
- Он сам меня вызвал, попросил отвезти тебя домой.
И вот надо было ему меня так изводить своими условиями. Прикусила губу и сцепила руки, а ведь я все это время просчитывала, как сообщу главе семейства о госпитализации Селози.
- Блин!
- Ты против? – удивился Алексей.
- Хочу остаться. – Я вымученно улыбнулась. Расстроило не то, что Сережа сам родным сообщил, а то, что все это время я была как сжатая пружина, и зажим до сих пор не отпустил.
- А может, передумаешь?
- Нет, хочу остаться. И вот еще…, если там что-то пойдет не так… потребуется близкий родственник с той же группой крови. Нам лучше остаться.
- Сколько времени займет операция?
- Часа два может меньше.
Он что-то прикинул и ответил:
- Могу сдать кровь сейчас, и следующие два часа…
- Будешь в состоянии амебы. – Уверенно заключила я, чем вызвала его смешок. – Это правда. Вы хуже переносите кровопотери и…
Голос осип, я не вовремя вспомнила о врачебных ошибках, совершаемых даже в очень простых операциях. О том, что анестезиолог может дать недостаточную дозу препарата, и окончание операции больной будет чувствовать вживую, всеми внутренностями. Представила, как Сережу режут, как допускают ошибку, как его глаза стекленеют, независимо от действий персонала…
А ведь они не сразу вычислили причину!
Вздрогнула.
- Оля, ты бледнеешь. – Он взял мою ладошку и мягко сжал. – Эй, скоро все завершится. Все хорошо.
Во всем виновата я, это был мой суп, что была моя идея с госпитализацией, и это я подставила его под ножи хирургов, а что если…?
- Оля, прекрати истерить. – Попросил Алек. - Мне не доставит удовольствия бить по щекам, такого специалиста как ты. Слышишь?
- Слышу. – Я проморгала слезы и, сипя, призналась, - никогда не думала, что мои профессиональные качества способны защитить от избиения.
- Так не наотмашь же!
- А вдруг увлечешься?
- Не увлекусь. – Карий взгляд стал обволакивающим и бархатистым. – Хотя, кто знает…
- А Сережа знает?
- С ним я не увлекался, мы в детстве если и дрались то вместе и против кого-то, а не друг с другом.
На мое шмыганье носом Алексей отозвался мгновенно и протянул салфетку: - Он будет как новенький.
- Мугу. – Беру салфетку, вытираю слезы и только сейчас замечаю, что моя левая кисть, захвачена его рукой. Столько времени рядом сидим, а я захват только сейчас заметила. Кошмар…
Попыталась вернуть свою руку.
- Не пущу. – Ответил на полном серьезе. - Можно я еще немного подержусь…
- Почему? - я подняла взгляд и вновь ощутила, как сердце вздрогнуло. Он не улыбался, а просто внимательно смотрел на меня, словно бы изучая, или же как это делают люди, когда они стараются запомнить лицо нового встречного.
- Мне страшно. – Доверительно сообщил Алек.
Ему не было страшно или же неуютно, о чем он предупредил при моей второй попытке вернуть руку. Заявил, что я обхожусь и одной правой, а левую - должна оставить ему для моральной поддержки. Вдруг потребуется кровь сдать, уколов он боится, к тому же давно не ел, значит, обморок ему обеспечен.
А чтобы не отвлекалась на такие пустяки, как ладошка в захвате, не объяснив, чего же он боится больше: уколов или обморока, стал рассказывать о «тяжелом». Точнее, о ратном детстве младшего брата. Наверное, чтобы мне было с чем сравнивать эту ситуацию.
- В девять лет он сломал ключицу. Упал с дерева у бабушки в Днепропетровске.
Я недоуменно на него воззрилась, деревьев в моем детстве тоже было много, но так неудачно упасть уметь нужно.
- Это была пятнадцатиметровая плакучая ива, и упал он с верхних веток, какие-то даже сломал.
- Пятнадцать метров?
- Наверное, с десяти все же. Но это еще не самое страшное, - он ободряюще улыбнулся. - В двенадцать младший получил трещину в запястье левой руки.
- Как?
- Осталось неизвестным. Но благодаря этому я точно знаю, что его хук правой выводит в аут.
- Вы же не дрались…
- Между собой нет, но я был свидетелем этого удара. – Алек подмигнул. – Потом было одно сломанное ребро в драке.
- Что не поделили? ивушку?
- Дрались из-за девушки. Была ли она схожа с деревом, история умалчивает.
- А как это вышло? – вспомнились все его бывшие, одна специфичнее другой, и вопрос сам собой слетел с губ. - Он встречался с ней?
- Нет, но думал. Поэтому пригласил на танец.
- Девушка была против?
- Девушка – за, ее бывший – против. В результате парень в отставке оказался еще и в нокауте, а Сергей со сломанным ребром. Оперировать не пришлось, но он долгое время дышал через раз.
- А когда Сережа увлекся боксом?
- Ему не было шестнадцати. В тот год он неудачно «поскользнулся» и получил легкое сотрясение мозга. Вначале пошел в кикбоксинг.