Мама для наследника - Журавлева Юлия. Страница 6

— Нет, — раздраженно ответил чародей. — Силы в тебе вообще не ощущается, если не знать всей истории, то предположить, что ты чародей, пусть и временно, с неплохим потенциалом, невозможно. Еще вопросы о чарах есть?

— Есть. Как мне с силой жить это время, если я могу в любую минуту вспыхнуть, как спичка?

— На это время нужно просто научиться контролировать свои эмоции, чтобы не было спонтанных выбросов, как сегодня. — В последние слова мужчина вложил все свое отношение к произошедшему.

— Этот спонтанный выброс мне на минуточку жизнь спас, — возразила я.

— Кому-то спас, а кому-то усложнил. У повелителя и так проблем навалом после его непутевого братца осталось, а тут еще от женщин одна головная боль.

Да уж, одна головная боль от меня. Нет человека — нет проблемы. Отличный подход.

— Ладно, с чарами понятно, постараюсь контролировать себя. Расскажите мне о своем мире, — попросила я, проигнорировав шпильку. Но запомнив.

— Тебе как — от сотворения? — издевательски поинтересовался Лем. — Или, может, я для начала лучше расскажу о текущей ситуации и заодно о том, что знаю о твоей предшественнице в этом теле?

— Хорошо, — терпеливо согласилась я. — Давайте о текущей.

— Наше государство Ниада, — начал чародей, — расположено на полуострове и включает еще несколько архипелагов. Единственным соседом на суше является королевство Эйзенфот, морская граница с ним тоже имеется. С этим государством была череда конфликтов, но из-за разделяющего горного хребта по суше не перейти и армию не перевести. На море у нас паритет, так что никто нападать не спешит. Именно Эйзенфот является твоей родиной.

— Так Даяна не местная, — утвердилась в своих предположениях я, — поэтому ее так не любили?

— Не любили ее из-за стервозного характера и абсолютной беспринципности, — со злостью ответил Лем. Чувствовалось, что у него имелись и личные счеты к покойной.

— А зачем тогда повелитель вообще с ней связался? — поинтересовалась я.

— Если бы у него был выбор, наверное, не связался бы, — процедил мужчина. Дальше рассказ пошел куда интереснее.

Оказывается, в Ниаде неспокойно, и уже давно. Отец нынешнего правителя был деспот и тиран (видимо, это у них семейное), рубил головы налево и направо, вешал и ссылал на архипелаги для добычи каких-то местных полезных ископаемых. Страдали от него все, от высшей аристократии, чье поголовье в прямом смысле он очень проредил, до крестьян, которых обложил непосильными податями. И мечта у него имелась — захватить Эйзенфот, для чего он уже собрал армию и готовился пойти в поход. Люди, уставшие от непомерных налогов и жестокого режима, испугавшись перспективы войны, взбунтовались. В том числе и войска, не желавшие идти на верную смерть, которая их ждала в горах. Правителя свергли не без помощи его старшего сына Нианела. Какую именно он помощь оказал, я не уловила, по-моему, чисто символическую. Но все обрадовались и решили, что теперь-то заживут наконец после двух с половиной десятилетий, проведенных под гнетом жестокого правителя.

Да не тут-то было. Нианел по стопам отца не пошел. Он вообще никуда не пошел. Сидел себе во дворце и пьянствовал да девок тискал. Налоги отменять не думал, как и возвращать с рудников узников совести. Страна катилась в пропасть, но Нианел плевать хотел на страну, лично он был совершенно счастлив.

И вот тогда-то и пришел славный воин Мариар, младший брат Нианела, командующий флотом. Воин до мозга костей, он решил, что пора вмешаться и остановить творящееся безобразие. Ворвался во дворец с отрядом своих лучших людей. Впрочем, дворец, как и наш Зимний, сдался без боя. Защищать такого повелителя никто не кинулся.

Теперь правит Мариар. Страна ослаблена годами правления его отца и брата, внутренних и внешних проблем вал, а тут еще одна неприятность нарисовалась.

Других прямых наследников его рода не имелось, так что вопрос престолонаследия стоял остро, повелителю нужен сын. Но и тут засада. Оказывается, кровь у этих повелителей непростая, и отнюдь не всякая женщина может понести от них ребенка, а только такая же представительница древней династии. При этом есть ощутимая нехватка таких династий, а смешение крови до добра не доводит. И начал повелитель искать незамужних девушек детородного возраста, не имевших с ним родства. Свободной оказалась (то есть не обещанная кому-то другому, у них тут очередь на девочек с рождения) только одна. Догадайтесь кто. Принцесса из Эйзенфота.

И вот он купил, да-да, именно купил себе женщину — мать наследника. Государственная казна пуста, так что расплачивался он парочкой островов с теми самыми полезными ископаемыми, очень ценными и дорогостоящими. Даяну ему благополучно передали. Девушка сначала показалась всем тихой и скромной, повелитель радовался, а уж когда она забеременела, так вообще был ужасно счастлив. Дело в том, что младшему сыну при таких жестких условиях с подходящими женщинами вообще не светило иметь ребенка. А тут и престол, и наследник. Но радость его длилась недолго.

Как только Даяна узнала о беременности, она как с цепи сорвалась. На бедного самодержца посыпались требования. И были это не обычные капризы беременной женщины, вроде арбузов в январе, а требование передать под контроль Эйзенфоту целый архипелаг, иначе она наложит руки на себя или навредит ребенку. В этом месте рассказа я выпала в осадок, ибо в голове моей мысль, что мать может угрожать собственному ребенку, совершенно не укладывалась. Что она только не делала: и голодовку объявляла, и на подоконнике стояла, и отравиться грозилась — короче, эти месяцы дались повелителю и приставленной к женщине охране нелегко. Во дворце, пользуясь своим неприкосновенным положением, она тоже навела шороху, поругавшись с кем только можно и нельзя. Но в эти подробности Лем вдаваться не стал.

И вот уже подходит срок, все ждут появления ребенка со дня на день. Больше всех ждет охрана, уставшая отбирать все колюще-режуще-ядовитое. И тут произошел из ряда вон выходящий случай. Чарами Даяна не обладала, так что подвоха с этой стороны никто не ждал. А она возьми да и активируй какое-то реликтовое заклинание, вытягивающее из человека жизнь. И поставила ультиматум: или архипелаг немедленно передается ее родине, или никакого ребенка не будет. То, что ее не будет тоже, женщину почему-то не волновало. И эта шахидка-камикадзе стала ждать расширения территории Эйзенфота. Только повелитель не повелся на провокацию. Сначала просто не поверил, что она действительно смогла заклинание активировать, потом усомнился в том, что эта сумасшедшая дойдет до конца. И заклинание оказалось необратимое, но это выяснилось позже.

Поняв, что угроза самая реальная, повелитель собрал компанию, которая первой встретила меня в этом мире. Целитель Кьяж вызвал схватки в надежде, что малыш успеет появиться на свет, но, увидев, что слишком поздно, повелитель приказал вмешаться чародеям. Они сделали, что могли. И вот теперь я здесь.

Я лежала, глядя в потолок. Мысль о том, куда я попала, не давала покоя.

Как и мысль, что мне делать завтра на слушаниях.

— Как мне доказать свою невиновность? Я ведь защищала свою жизнь в купальне, — спросила я у чародеев.

— Никак. Ваше слово против их. Вы применяли чары, они нет. А еще они не пытались убить себя и ребенка, так что беспристрастного рассмотрения ждать не стоит, — обнадежил Лем.

— Замечательно, спасибо, — вздохнула я.

— В таком случае на сегодня закончим. Всего наилучшего, — подвел итог чародей, быстренько вскочил, чтобы я точно не успела его задержать, и подошел к двери, окликнув помощника.

— Удачи вам на завтрашних слушаниях, — пожелал мне Дэйс и улыбнулся на прощанье. Надо попробовать заниматься с ним без участия его главного.

Оставшись одна, я задумчиво уставилась в потолок. Картина вырисовывалась неприятная. Жить мне год во вражеском окружении. Даже не жить, а выживать.

Глава 5

САМЫЙ ГУМАННЫЙ СУД В МИРЕ

Время прошло быстро; каждые три часа меня вызывали кормить ребенка, после чего выпроваживали под самыми разными предлогами. Няньки смотрели очень подозрительно и постоянно бдели, чтобы я умышленно или случайно не причинила вреда малышу. Они же не в курсе моей настоящей личности, так что ждали подвоха. Вот и ограничивали мое пребывание с мальчиком как могли.