Сердцеедка (ЛП) - Хеберт Кэмбрия. Страница 14

— Это будет неудобно, - он надсмехался надо мной, с упрямым блеском в глазах глядя на меня.

Я вздохнула. Я не собиралась ранить его чувства. Я уставилась на него, пытаясь понять, что делать дальше.

— Расслабься, - наконец сказал он. — Я уйду с тобой, чтобы ты могла взять машину, и ты сможешь высадить меня за углом, а я вернусь сюда и проскользну в свою комнату.

— Правда? – спросила я с облегчением.

— Я не имею никакого желания быть увиденным с кем-то, кто не хочет, чтобы его увидели со мной, - его голос был жестким.

— Эрик.

Я была ужасным человеком. Сначала я предала свою лучшую подругу, а теперь еще и это…

— Просто постучи в мою дверь, когда будешь готова, и мы пойдем вниз, - сказал он, а потом исчез в своей комнате.

Я некоторое время смотрела ему вслед, пытаясь понять, как все это случилось.

Оставшаяся часть вечера не сулила ничего хорошего.

ЭРИК

Крутяк - способ сказать, что тебе действительно что-то нравится. Это то же самое, как сказать: «Это бомба!», но с преувеличением.

Мне всегда было пофиг до всего этого.

Я не хотел быть частью толпы или ходить на вечеринки. Эта чепуха сегодня здесь, а на следующий день исчезнет. Она продлится недолго, тогда какое все это имеет значение?

А потом в дверь моей спальни постучала Келли.

От одного ее вида на меня нахлынули чувства, к которым я не привык.

Раздражение?

Злость.

Ревность.

Неудивительно, что выглядела она прекрасно. Келли была самой красивой девушкой в школе. Если честно, она была самой красивой девушкой из всех, что я видел.

Сегодня вечером ее волосы были собраны в нечто вроде хвоста набок, высоко на голове. Челка была начесана, как носили все девчонки, резинка, фиксировавшая волосы, была черного цвета — полная противоположность ее светлым волосам.

Ее макияж выглядел как обычно — не слишком яркий, но его было достаточно, чтобы усилить привлекательность ее лица, особенно голубых глаз. Однако сегодня ее губы были не розовыми, как обычно. Они были алыми. Дерзкий, ярко-красный цвет, покрывавший ее полные губы, заставил меня вспомнить, каково это - целоваться с ней.

На ней была обтягивающая чёрная юбка и широкий ремень с леопардовым принтом и пряжкой в центре, чёрная футболка с рукавами, но открытыми плечами. Образ дополняли собранные наверх волосы и вместе с футболкой открывали слишком много тела.

Впервые я захотел быть частью толпы.

Ревность впервые поднялась по стенкам горла, как таинственный ланч буфетчицы.

— Что на тебе надето? — воскликнула она, посмотрев на меня.

— Я собирался спросить у тебя то же самое.

Появился удивленный взгляд, который я уже привык видеть на ее лице.

— И что не так с моей одеждой?

— А она вообще тут есть? - выпалил я.

Она скривилась:

— Это стиль.

— Мне он не нравится.

Она скрестила руки на груди и взглянула на меня:

— Ну а твой наряд выглядит…тупо!

Я поднял бровь:

— Это лучшее, на что ты способна?

— Заткнись! — огрызнулась она, уперлась ладонью мне в грудь и зашагала вперед, заталкивая меня назад комнату.

— Что ты делаешь? — поинтересовался я.

— Если ты хочешь, чтобы они действительно думали, что ты выходишь со мной и моими друзьями, тогда тебе придется одеться по-другому.

— Я все время так хожу, — сказал я, окинув взглядом свои штаны и простую футболку.

— Вот именно, — пробормотала она, как будто это было своего рода аргументом.

— Где вся твоя одежда? — спросила она, обшаривая все пустые ящики в комоде. Можно подумать, я потрудился распаковать вещи. Мы скоро возвращаемся домой.

— Там, в сумках.

Она подошла и начала копаться в моих вещах.

— Конечно, не стесняйся, — сухо заметил я.

— Тебе нужна помощь, — парировала она.

Признаю, я не спорил так много, как обычно, потому что она склонилась над моими вещами, давая мне прекрасный обзор своей попки.

Юбка обтягивала во всех нужных местах.

Именно поэтому ей не надо было надевать ее.

— Нормально я выгляжу, — проворчал я. — Идем.

— Надень это, — сказала она, протягивая мне обычную белую футболку.

— На мне сейчас то же самое, только другого цвета, — сказал я, уставившись на нее.

— Эта мне нравится больше, — фыркнула она.

— Хорошо.

Я выхватил футболку из ее пальцев. Очевидно, мы не уйдем отсюда, пока я не переоденусь,

Я стянул выцветшую синюю футболку через голову и бросил на кровать.

Она ойкнула, и я взглянул на нее. Она пялилась. Я опустил руки по бокам и дал ей возможность рассмотреть себя.

— Нравится? – спросил я.

Фыркнув, она отвернулась.

Я ухмыльнулся и надел футболку.

— А что насчет них? — сказал я, показывая на свои потертые джинсы.

— Они пойдут.

В изножье кровати лежал пиджак, который я одолжил ей по дороге домой из планетария. Она подхватила его и протянула мне:

— Вот.

Я надел его и направился к двери.

— Подожди, — она схватила меня за руку, я тут же остановился и посмотрел на наши руки. Касаться ее сейчас, когда я знал, на что похожи эти прикосновения и как они действуют на мои нервные окончания, было более волнующе, чем в первый раз.

— Твои волосы.

Она отпустила мою руку и подошла ближе.

От нее так хорошо пахло…лаком для волос и парфюмом.

Она погрузила пальцы в мои волосы, и мое зрение немного затуманилось.

— Что ты делаешь? — спросил я, пытаясь казаться раздраженным.

Уверен, я это провалил.

Господи, мне нравилось, когда она дотрагивалась до меня.

— Тебе нужно подстричься, — суетилась она, убирая кудри, которые всегда падали мне на лоб.

«Если я подстригу волосы, у тебя не будет надобности поправлять их», — подумал я, но вслух произнес только:

— Нет, не нужно.

— Так лучше.

Она отошла, и у меня возникло острое желание потрясти головой, чтобы вернуть беспорядок.

— Идем.

Я последовал за ней в коридор, а потом вниз по ступенькам. Перед тем как войти на кухню, она сказала:

—Помни: торговый центр и кино.

Я закатил глаза. Она вела себя со мной так, как будто я был идиотом.

Наверное, я и был таковым, если согласился на все это.

— Мам! Мы готовы.

На кухне ее родителей мы не нашли, поэтому пошли в гостиную, но и там их было. Я поплелся вслед за ней к выходу, когда вся троица стала спускаться вниз.

— Ты вовремя! — сказала ее мама. — Мы как раз тоже собираемся уходить.

— Отлично, — сказала Келли. — Можно мне ключи от машины?

— Конечно, — ответила ее мама и достала их из сумки с золотой цепочкой, висевшей у нее на плече. — Держи.

— Спасибо.

— Детишки, вам обоим приятного вечера! — пожелал ее отец.

— Есть, сэр, — ответил я.

Моя мама улыбнулась:

— Так приятно видеть, что ты тоже снова развлекаешься!

Отец Келли открыл входную дверь и придержал ее для всех. Когда Келли не вышла, он посмотрел на нее.

— Я просто кое-что забыла наверху. Идите вперед. Не хочу, чтобы вы опаздывали.

Я посмотрел на нее. Она просто тянула время — так они бы уехали первыми и не увидели, что я остался дома.

— Мы подождем! — крикнула ее мама с улицы.

Келли поднялась наверх, тут же спустилась и, демонстративно похлопав по сумочке, бросилась на улицу.

Я подавил смешок, когда заметил, что наша машина не давала выехать той, в которой сидели остальные. Келли села за руль, а я на пассажирское сиденье. Она задом выехала из гаража, следом ее отец. Когда она выехала на дорогу, он последовал рядом.

— Столько всего только ради того, чтобы просто оставить меня на соседней улице, — задумчиво произнеся.

Родители следовали за нами полпути до города, пока наконец не свернули с дороги, оставив нас без хвоста.

— Наконец-то, — пробормотала она.

— Ты можешь оставить меня здесь.