Два корабля (СИ) - Слайдер Алекс. Страница 10
— О чем?
— Пригласить на коньяк…
— Аркаша, тебе давно говорили, что ты жук? Да не просто, а целый жучище!
— Говорили… Причём буквально вчера…
— Кто же интересно?
— Твой сын…
— Ну-ка, ну-ка… Рассказывай!
— А что тут рассказывать? Поднялся на крышу, позвонил ему и пообещал веревку отрезать…
— Ну…
— Что ну… Обозвал меня жуком, отцепил карабин и сиганул с балкона 82 этажа… Прямо на скоростную магистраль…
— Что-о!
— Не ори… Живой он и здоровый. Приземлился на крышу фуры, которая, как только он прыгнул, рванула со стоянки дальнобойщиков, после чего умотал. Я в часть позвонил утром. Так мне сказали, что он на месте — живой, здоровый и часть не покидал. Ты вот мне объясни, старику, как они из части в самоволку бегают?
— Ерунда, — махнул рукой в ответ Василий. — Забираются на радиомачту и на крыле планируют за территорию. Мачту же никто не охраняет, она там сто лет отключенная стоит…
— И что, никто не знает?
— Там начальник кто?
— Михалыч.
— А он где начинал?
— Понятно… Ну я ему устрою…
— Забудь… Я когда узнал, то сразу пошёл к нему. Обещал по морде лица настучать, если мачту не уберёт… Так знаешь, что он мне в ответ сказал? Если я придумаю, как добровольно заставить бойцов ОРВД, выполнять каждую неделю, по девять-двенадцать ночных прыжков со сверхмалых высот. Причём, на территорию напичканную системами охраны как навоз червями. Да ещё так, чтобы охрана и не пискнула, то он ее сам, к чёрту, голыми руками разберёт. Так что дерзайте Аркадий Михайлович…
— И ты ничего не придумал?
— Предложил вышку со стороны пятого кольца поставить… А то они обратно с «двухсотки» в пяти километрах от учебки прыгают. Сказал, что поговорит с начальством…
— Ха, сам ты жук…
— Погоди, а что мой сын на твоем доме делал?
— Опять к дочке лез…
— Надо с ним поговорить, а то поймаешь, пришибёшь и не спросишь… Вдруг у них всё серьезно…
— Ага, пришибёшь такого. Я ему два ребра только и успел сломать, когда полгода назад случайно поймал… Был бы кто другой, так легко бы он не отделался…
— Ты что, сдурел на старость лет?
— Я на тебя посмотрю, когда у тебя дочка подрастет… Как ты, ухажеров гонять будешь… И особенно, если застанешь в постели…
— Пришибу… — ответил Василий, понимая, что Аркадий, в общем-то, прав. Но, как-то неприятно было узнать, что родному сыну, досталось от друга.
— Вот… вот, а на меня бочку катишь. Твой сыночек, кстати, тоже отличился, поломав мне ногу. Три дня зарастала зараза.
Иванов сразу вспомнил, как удивился полгода назад, увидев начальника СБ с блоком зажимов, которые обычно использовались для сращивания сложных переломов. Помнится, в ответ на вопрос: где его так угораздило? Аркадий ответил: «Мишку поймал».
— Ха… Так ты тогда не про медведя говорил?
— Какого медведя?
— Ну, сам же сказал: «Мишку поймал»…
Услышав это, Аркадий обалдело уставился на Василия. Затем, не выдержав, раскатисто расхохотался… А отсмеявшись, спросил
— Так ты не понял, что я про «твоего» Мишку говорил?
— Неа… Подумал, что ты на охоту в тайгу ездил, медведя поймал или он тебя того…
— Ну, ты даешь… А я то думал: «Во… Василий, даёт. Я его сына, чуть не пришиб, а он только усмехается в ответ».
— Уши оборву…
— Мне?!
— Мишке…
— Не надо. Нормальный парень… Молодой только, дурной. Вот и чудит. Женить тебе его надо…
— Угу… Я даже знаю на ком…
— Пришибу…
— Ага, как в прошлый раз… — усмехнулся хозяин кабинета. — Ладно, вечером приходи, обо всём поговорим.
— Хорошо, приду… Кстати поздравляю, с назначением.
— ?!!
— Директором конечно. Теперь уж тебя точно поставят. Других кандидатов нет.
— Неа, не поставят, — усмехнулся Василий. — Если ты не забыл, то я уже назначен на проект СК…
— Одно другому не мешает.
— И как ты себе это представляешь? Через полгода улечу на базу и, чёрт его знает, когда оттуда выберусь…
— Институт будут переводить. Здесь, в Москве, стало сложно сохранять секретность. Нам уже пришло распоряжение подготовить основные темы к переезду.
— Тогда понятно, почему Серебрениченко так засуетился…
— Скорее всего…
Вечером, после ужина, Иванов сидел у себя в кабинете и размышлял, над прошедшим днем. В принципе всё было относительно хорошо. О том, что Серебрениченко работает на деда, читай на ЦРУ, было понятно сразу. Вот только одна проблема — одних «понятно» для СБ было недостаточно. Вот и ходил Аркадий вокруг шефа полтора года, как кот возле сметаны. А вот то, что покойный директор успел утащить своим хозяевам полное описание по интерфейсу наноботов — это очень плохо.
Со временем, конечно, это произошло бы само собой. Зарубежные коллеги Аркадия и Татьяны не только коровам хвосты крутить умеют и спецов у них хватает. Вот только Василий надеялся, что у России будет значительно больший временной лаг. Тогда как сейчас всё грозит обернуться паритетом с НАТО…
Хорошо, что в нутро наноботов, они не смогут залезть. Он, когда понял, что всё у него получится и роботов он всё-таки сделает, не удержался и похвастался жене. На что в ответ, тут же, был покрыт матами и прочей нецензурной лексикой. Причём на трёх языках сразу.
Это настолько его заворожило, что он не сразу смог сообразить какую мысль пытается донести до него жена. А когда сообразил, то очень расстроился. Ведь действительно всем плевать, что наноботы — практически инструмент бога. Большинство будет воспринимать их как оружие, вернее очень хорошее оружие.
Проникшись этой мыслью, Василий задался вопросом, а как? Как защитить своих роботов? Допустим, что установить запреты не проблема. Но ведь рано или поздно управляющую систему вскроют, разберут на биты и переделают…
Вот тогда-то, он и вспомнил, как в седьмом классе школы удивлялся, почему все компьютеры работают на двоичной системе? Когда правильнее будет +1 0–1. Ведь атом вещества имеет три состояния: положительный, нейтральный и отрицательный заряд. Учитель тогда посмеялся и объяснил — что первые логические элементы, доступные человеку имели два состояния включено — выключено, промежуточного не было. Поэтому развивалась двоичная, а не троичная система. К тому же, троичная система счисления, очень сложно сопрягается с десятичной системой, вот и пошли по простейшему пути.
После урока, учитель дал ссылки на пару книг по теоретической математике, где описывалась методология сопряжения систем счисления, между собой. Благодаря этой литературе Василий сделал вывод, что математику и программирование можно реализовать в любой системе. Вот только из общего с десятичной системой, у того что получится, будут только базовые константы и законы. Напрямую такие вещи плохо сопрягаются. И что, владея в совершенстве одной системой, вполне можно разработать другую.
Вот так и появился «черный ящик Иванова» — компьютер, работающий на стандартном двоичном интерфейсе, но при этом абсолютно неизменяемый и непонятный. На первый взгляд конструктивно всё то же самое: процессор, память, базовая программа ввода вывода (БИОС)… Но на этом всё и заканчивается. Код БИОСа, выдернутый из микросхемы путем прямого чтения ячеек памяти, оборачивался бредом сивой кобылы. Процессор, разобранный под электронным микроскопом до последнего транзистора, то же вещь в себе. А ведь ничего сложнее древнего процессора средины восьмидесятых годов двадцатого века, Василий под свою систему не переделывал.
Правда, переделал — это очень скромно сказано. Скорее создал заново. Благо документация на оригинал наличествовала в полном объеме. Включая очень подробно описанные недостатки. Вот от недостатков — вроде сложностей сопряжения даже ограниченного числа процессоров, он и избавился сразу. А потом создал свой компьютер, искусно притворяющийся обычной двоичной машинкой. И имеющей одну замечательную особенность, чтобы залезть в ее операционную систему и что-то там поменять, например встроенные в наноботов ограничения, нужно знать математику и программирование на основе троичной системы. Да еще в том варианте, который разработал Иванов для себя и своих машинок. А этого никто кроме него не знал.