Эволюционирующая бездна - Гамильтон Питер. Страница 62

Максен и Кансин встретили их в приемной второго этажа и пригласили на закрытый балкон, где уже стояло приготовленное вино и их ждали Динлей и Геали. Для своего четвертого брака Динлей выбрал девушку с ярко рыжими волосами. Геали было всего двадцать восемь лет, и она возвышалась над новобрачным на полных три дюйма. Эдеард смотрел на них, стоявших у балюстрады на фоне закатного неба, и с трудом сдерживал свои эмоции. Все жены Динлея легко могли показаться родными сестрами. «Он знает, что из этого ничего не получится, но почему же выбирает каждый раз один и тот же тип?»

— Оптимизм, — тихонько шепнула ему Кристабель.

Эдеард густо покраснел.

— Ох, Заступница, неужели я?..

— Нет, просто я хорошо тебя знаю. — Кристабель широко улыбнулась и обняла Динлея. — С возвращением. — Потом поцеловала Геали. — Как вам понравился медовый месяц?

— О, это было великолепно, спасибо. Ваша яхта возила нас в самые чудесные уединенные бухточки. А города на побережье все такие разные. Еще мы заглянули на острова Оантрана, я и не знала, что еще есть такие нетронутые места. С удовольствием осталась бы там жить.

Рука Динлея легла ей на талию.

— Мы и здесь можем отыскать уединенное местечко, — сказал он.

Геали в ответ поцеловала его, а Эдеард поспешил отпить глоток вина.

Максен обнял его за плечи.

— Ну, что ты думаешь о наших гостях? — спросил он, показывая на площадь поверх ограды особняка.

— Их очень уж много, — с радостью переключился на другую тему Эдеард.

Несмотря на стесненные условия, приезжие наполняли атмосферу города оптимизмом и надеждой. Люди излучали радостное предвкушение, словно в ночь накануне праздника.

— Через день после прибытия Небесных Властителей здесь никого не останется, — сказала Кансин.

— А еще через день начнут собираться другие, — ответил ей Максен. — Эдеард, мы не можем игнорировать проблему. Я посылал запрос в гильдию клерков: в Маккатране больше не осталось незарегистрированных помещений. Это невыносимо. Где будут жить наши дети?

— Никто и не собирается игнорировать проблему, — сказал Эдеард. — Как раз сегодня я обсуждал ее с мэром.

— И каково его потрясающее заключение? — спросил Динлей.

Эдеард взглянул на приятеля с удивлением: обычно Динлей выражался более сдержанно. В конце концов, может, Геали все же не такая, как ее предшественницы?

— Он уверен, что со временем все придет в норму. Сейчас мы видим колоссальный наплыв жаждущих руководства Небесных Властителей. В начале это неизбежно. Но потом их количество уменьшится.

— Когда?

Эдеард пожал плечами.

— Проблема не в тех, кто стремится попасть в Ядро, а в их родственниках. Это они создают проблемы с размещением.

— И это все? Таков ответ мэра? Подождите несколько лет, и проблема рассосется сама собой?

— Не совсем так. Вокруг Маккатрана открывается много перехватывающих гостиниц. В большинстве прибрежных деревень, менее чем в дне пути от города есть, по крайней мере, по одному такому отелю. И каждый месяц открываются новые. Это должно помочь.

— Я надеюсь, что так и будет, — сказала Геали. — Детям моего брата уже больше двадцати, и они не могут найти в городе никакого жилья. Керал уже путешествовал по провинциям, чтобы посмотреть, как устроена жизнь за пределами Игуру.

— Это очень хорошо, — заметил Эдеард. — Слишком многие из наших детей рассчитывают только на город.

— Но мы прожили здесь две тысячи лет, — посетовала Геали. — Почему мы должны уезжать?

— Жизнь меняется, — ответил Максен. — Трудностей в провинциях сейчас стало меньше. Там уже не только сельские поселения. Некоторые провинциальные гильдии по численности и возможностям соперничают с маккатранскими.

— Тогда почему Небесные Властители не посещают эти города? Почему они выбирают только Маккатран?

Кансин и Динлей повернулись, словно ожидая объяснений от Эдеарда. Он бы и рад был ответить, но не знал как.

— Только в Маккатране есть башни Эйри, — сказал Максен.

«Так не должно быть, — подумал Эдеард. — Маккатран не наш город, он никогда не предназначался для людей».

— Я спрошу, — выпалил он.

Теперь уже все посмотрели в его сторону.

— Правда, — сказал он. — Когда прилетят Небесные Властители, я спрошу, что им нужно для того, чтобы забрать наши души. И правда ли, что они могут вести нас только с башен Маккатрана.

Геали наклонилась вперед и чмокнула его в щеку.

— Спасибо тебе, Идущий–по–Воде.

Он усмехнулся, стараясь не встретиться взглядом с Кристабель.

— Пожалуйста.

— Это неудобство может нам помочь, — сказал Динлей.

— Неудобство? — переспросил Эдеард.

— Неудобство, причиняемое Маккатрану наплывом приезжих, — с абсолютно невинным видом пояснил Максен.

— Как это?

— Неудобство порождает неудовлетворенность. И все вспомнят о нем, когда наступит время очередных выборов мэра.

Эдеард застонал, догадываясь, что последует дальше.

— Момент очень подходящий, — неожиданно загорелась Кристабель. — Если ты прав насчет гостиниц, к тому времени, когда начнется твой первый срок, проблема значительно уменьшится.

— Мой срок? — Эдеарду хотелось посоветовать ей не поддерживать Максена, все это очень походило на сговор. — Сначала я должен выиграть выборы.

— Ты же Идущий–по–Воде, — весело воскликнула Кансин. — За тебя все будут голосовать. Даже молодежь. Ведь это ты вернул Небесных Властителей. Правда, Геали?

— Да, конечно, — серьезно поддакнула Геали.

Эдеард добавил Кансин к списку людей, которым сейчас не мог посмотреть в глаза, хотя и был уверен, что стрела предназначалась Геали. Или Динлею. «Пожалуй, Динлею».

— Все уже понимают, что это лишь вопрос времени, — сказал Динлей.

— В самом деле?

Он уже не мог делать вид, что вопрос его не интересует. Мэр? Наконец. Его мысли унеслись в далекое прошлое, в Эшвилль, когда его ген–кошки так успешно справились с работой в новом колодце. Мэр и Пифия, такие обещания они с Салраной дали друг другу. «Мы же были детьми. Только и всего. И сами весело смеялись над своими ребяческими мечтами». Но от одной мысли, что он может занять кресло мэра, Эдеард до сих пор ощущал легкий трепет.

— Давай, — подзадоривал его Максен. — Время пришло, и ты сам это знаешь. Только скажи, что ты согласен.

Он оглянулся на Кристабель, и жена энергично кивнула.

— Что ж, ладно. — Звук его голоса еще не успел затихнуть, а он уже ощутил, что не в силах удержаться от радостной и нетерпеливой улыбки. — Давайте попробуем.

Друзья ответили веселыми возгласами и объятиями.

— Ас чего, во имя Хоньо, мы начнем? — спросил Эдеард, словно уже готов был отказаться.

— Предоставь это мне, — сказал Динлей. — Я уже давно начал сколачивать команду.

Эдеард пожал плечами и покачал головой. Больше ему уже нечего было сказать.

Перед массивной деревянной дверью кабинета главного констебля его встретил Фелакс. И он явно волновался, что было довольно необычно для этого парня.

— Извини, — сказал он подошедшему Эдеарду. — Я не знал, как ее остановить.

Эдеард с любопытством посмотрел на дверь, а его про–взгляд проник в кабинет. Она сидела на краешке стула перед большим столом.

— Ох, Заступница, — уныло проворчал он, удовлетворив любопытство. — Ладно, — сказал он Фелаксу. — Я разберусь.

Салрана слегка обернулась на звук открываемой двери. Ее волосы стали теперь заметно короче и приобрели светло–песочный оттенок. Большие глаза смотрели на него с отстраненным интересом. В конце концов, они не виделись уже лет десять — и это несмотря на немалое количество торжеств, которые оба время от времени посещали. Если он и надеялся, что зловредное влияние Ранали когда–нибудь рассеется, всплеск эмоций, выбившийся из–под мысленного щита, быстро его разубедил. Салрана, как и сам Эдеард, так и не научилась полностью скрывать свои мысли, подобно коренным жителям города. Кроме горького отчаяния, он успел заметить тлеющие угли неприязни и негодования. Но, наряду с давней озлобленностью, она явно испытывала и неуверенность.