Проклятый род (СИ) - Дружинин Руслан Валерьевич. Страница 58

  - Я знаю, ты хотел убить того человека, но не стал придаваться страстям. Отступился...

   Парень молчал. Гнев подпитывал Волка, а не совершённая месть давила укором. Охотник не знал может ли сердце девушки требовать крови, как Зверь; боялся в ней ошибиться, но не ошибся...

  - Ты поступил правильно, - продолжила Вера. - Я изо всех сил стараюсь прощать, но мне всегда очень больно... Как можно такой грех отпустить человеку?..

   И вновь Серко нечего было ответить. Он мог убить Славомира, но месть ни на шаг бы не приблизила его к любви крестианки. Для охотника в Явьем мире открылся ещё один путь, а не только дорога крови, по которой хотела направить сестра. Надежда на обретение единой души стала вдруг гораздо ценнее всей прежней жизни...

   Ещё ничего не зная о чувствах Серко, девушка продолжала ему признаваться.

  - Всё, что сказал тот человек - правда. Мы и прежде видели Славомира, когда наших родителей на свете не стало. Батюшку убили люди Ивана: пришли ночью и выманили из дома прямо в общине. Только мы справили сороковины, а новый Настоятель велел собираться. Сказал, что наша семья должна переехать в Тавриту. Яна спорила с ним, не раз ходила упрашивать, чтобы нас оставили дома. Но в Монастыре перечить непринято. Если наставляют на путь - лучше сделать. Ты только не думай плохого. Настоятель человек очень хороший: чистый сердцем и верующий. Но ему угрожают, как и нашему отцу угрожали до этого. Он знает, чего стоит дружба с Тавритой...

   Вера умолкла и Серко не торопил её с дальнейшим рассказом. Всё, что говорила сейчас крестианка было истинной правдой. Охотник не чувствовал в словах девушки даже капли лукавства.

  - Год назад язычники впервые вышли к стенам Монастыря. Говорили, что пришли с миром, клялись, будто хотят принять христианство. Но отец разгадал их намеренья, не поверил. Внутри Красного Ивана только жажда власти и чернота ложных страстей. Крещения он добивался с кровавой корыстью. От всех даров и предложений отец отказался, только молился, чтобы чужаки оставили нашу общину в покое. Но Иван не отступил. Когда отче убили, а нас в Тавриту потребовали, матушка всех испытаний не перенесла и слегла от болезни. Через неделю Бог прибрал и её, - глаза крестианки наполнили горькие слёзы. - Не первая эта могила родного мне человека, которую вижу; не первый раз молюсь "За упокой" и имена любимых мне людей называю... Как много я потеряла. Из всей семьи остались только я, да Егорка...

   Обхватив плечи, Вера поёжилась. Ей было тяжело дальше жить, тяжело вспоминать о тягостном прошлом.

  - Яна дозналась, что новый Настоятель заключил с Тавритами договор. В Монастырь пошли хорошие вещи: одежда, скот, пища. Взамен Иван добивался, чтобы мы его поддержали. Монастырь должен был призвать христианские общины к подчинению западным городам, но в войну наши единоверцы вступать не желали. Любое дело Ивана Настоятель оттягивал или вовсе не выполнял договоров. Тогда Таврит решил нас заставить: начал силой переселять христиан из Монастыря в земли язычников. И нашу семью хотел переправить в Тавриту. Иван ко мне начал свататься и Славомира послал. Хотели забрать меня в тот же день, но Яна им не позволила, убедила дружинника силой никого не неволить. Славомир вспомнил тогда про свою дочь и согласился подождать до первого снега. Ивана тоже уговорил, мол, нам нужно родителей схоронить и собраться в дорогу.

   Яна времени на сборы тратить не стала. Всё выведала про дела Ивана Тавритского: про то сколько он жён погубил, что болен скверной заразой и какой у него злобный нрав. Много чего Яне ужасного рассказали. Он не христианин, а сущий дьявол. Батюшка мой в Иване совсем не ошибся...

  *************

  - Я тебя не отдам, - обняла Яна сестру. Вера боязливо оглянулась по сторонам, но в Тепле кроме них никого не оказалось. Славомир уехал обратно в Тавриту, и обещал вернуться только к началу Зимы. Дружинник оставил присматривать за домом своего человека. Каждый вечер доверенный ходил под окнами, заглядывал в дом, да подслушивал. Устав от круглосуточной слежки, Михаил взял Егорку и отвёл в мастерские: от всех бед работа отвлекала лучше всего.

  - Пусть только попробует нашу семью расколоть, так я сама Ивана выслежу и пристрелю как дикого зверя! - решительно пообещала старшая из сестёр. Вера, приняв эти слова близко к сердцу, испуганно вздрогнула. Она знала, что Яна с юных лет прекрасно стреляла. В доме давно была спрятана снайперская винтовка, которую девушка готовила в новый дозор.

  - Богом молю, ничего не делай! Если судьба моя в Тавриту отправиться, то пусть будет так! Весь Монастырь на договор этот поставлен, если я...

   Но сестра недослушала.

  - Эти договоры, словно кость в горле у Настоятеля встали: не много Монастырь от них выиграл. Не для честного брака ты Ивану нужна, а лишь для мучений. Хочет до конца насладиться победой и поставить на вид вашу свадьбу, будто всех Христиан подмял под себя. Он с твоей судьбой будет не просто жесток, а безжалостен. Не в жёны тебя зовет, а в дикий полон. Я ему со своей сестрой такого сделать не дам, не позволю! И Настоятель этого тоже не хочет...

  - Но ослушания он не потерпит! Сам же велел ехать к Ивану! - горячо зашептала ей Вера.

  - Это он так говорил при Славомире, а дозорам приказал проверить Тепло на востоке, которое ополченцы в прошлый раз отыскали. Настоятель хочет людей из Монастыря уводить; для начала тех, кто больше всего от Тавритов страдает, и мы первые на примете. Наша семья сбежит от Ивана и никогда Таврит тебя не получит!

   Яна говорила уверенно, зелёные глаза сверкали твёрдой решимостью. Сердце Веры от волнения забилось быстрее.

  - Господи-Боже, Яночка, неужели ты сама в дозор собираешься?!

  - Верно подметила, вместе с Виталием и Семёном пойдём - ребята надёжные, честные, тоже на Тавритов зуб точат. У Семёна отца убили, а тот при нашем батюшке ризничим был. Помнишь его?

  - Помню, - захлопала светлыми ресницами Вера. - Старичок безобидный... его то за что?

  - Видимо про Ивана плохо сказал, или просто не приглянулся. Во всём Монастыре люди начали пропадать, а кого и вовсе находят убитым за частоколом. Зло кипит в людях... уже не до молитв и богослужений.

  - Не говори ты так, Бога то не гневи! - испугалась сестра, но Яна успокаивающе улыбнулась.

  - Бог скорее поможет тем, кто сумеет постоять за себя и за близких - это легче, чем целое чудо сотворить для смирившегося, а я не смирюсь! В дозор отправлюсь к найденному ратниками Теплу, разведаю всё и уведу вас из Монастыря. Времени до возвращения Славомира хватает. Он на порог, а в нашем доме уж пусто. Ни с чем пусть тогда в Тавриту и возвращается...

  - Слишком опасно, Яночка, в мир выбираться, - не соглашалась с ней Вера. - Говорят, что дозоры начали пропадать. Те, кто ищет Тепло больше не возвращаются.

  - Всегда были потери, возможно Тавриты что-то пронюхали. Но ты не бойся... - Яна взяла сестру за руки и внимательно заглянула в глаза. Вера увидела в ней ту самую силу, которая позволила пережить смерть родителей и теперь пытаться сохранить их семью. Старшая сестра была гораздо смелее. - Не бойся, - повторила она, - если на Тавритов наткнёмся, то все карты сожжём. Я только одну вам дома оставлю...

  - Зачем?

  - Не перебивай. Настоятель колеблется, если наш дозор пропадёт, он будет время оттягивать и вас выдаст Тавритам. Не вернусь через неделю - сами бегите. Идите в первый черёд к тому бункеру, который я обвела кругом на карте. Убежище почти целое, а рядом нет ни единой души. Миша храбрый, вас всех до безумия любит и постарается защитить, но удерживай его от безрассудства. Он мира не видел...

  - Яночка, да зачем же ты так говоришь, будто с нами навеки прощаешься? - Вера расплакалась и бросилась к сестре на шею - она не хотела отпускать её в путь.

  - Глупая ты у меня! Не прощаюсь я с вами, а лишь советы даю: лучше стылый холод в дороге, чем тепло в Ивановом доме. О крестах на карте знаю только я и дозорные, ещё настоятель и вы. Всё, что ратники видели, я вам на словах передала. Осторожнее будьте, бойтесь любого, кто встретится вам на пути. Хороших людей в мире мало...