Проклятый род (СИ) - Дружинин Руслан Валерьевич. Страница 72

  *************

   Положив "Смагу" на колени, Серко неподвижно сидел перед мостом. Он опять побывал в Навьих норах, хотя возвращаться туда не хотелось. Среди темноты неожиданно встретился брошенный на земле оберег. Железное солнце теперь лежало на открытой ладони охотника, как прощальный подарок сестры. Брат смотрел на него, вспоминая улыбку Волчицы. В сердце больше не было злости и омерзения, Серко видел её совсем юной девочкой с длинной косой цвета серого неба. Влада звонко смеялась и была беззаботна; сестра потешалась над теми словами, которые брат произнёс в знак своей первой клятвы.

  - Я всегда буду защищать тебя, никогда не оставлю! Только живи и не умирай...

  - Ты же в драке мне проиграл! Худой из тебя выйдет защитник...

  - Больше никогда не поддамся! Увидишь, я смогу быть опорой в любом нашем деле!

   Влада замерла и прекратила смеяться над братом. Сестра увидела у него глазах то, чего прежде не замечала.

  - Серко, а ежели я тебя испытать захочу: каждый день буду проверять твою силу? Ты ведь такого не вытерпишь!

  - Каждый день нападать будешь, как сегодня напала? - шмыгнул носом Волчонок.

  - Может быть...

  - Нападай! Я больше тебе не поддамся! Увидишь, что дух мой силён, что брат твой хороший охотник!

  - А ежели я нападу с тем коварством, которому в Навьих стаях не учат? Ты ведь не сдюжишь! -сверкнула глазами девчонка.

  - Я удара со спины не боюсь!

   Сестра неожиданно схватила его за вихры на затылке и звонко поцеловала в грязную щёку. Вытаращив глаза, Волчонок отпрянул: даже мать никогда не проявляла к нему столько чувства.

  - Ты чего, ошалела?!

  - Сгубят тебя, Серко, не удары ножа или звериные зубы, а вот такие укусы девичьих губ! - Влада залилась звонким смехом и убежала прочь от удивлённого брата... Растворилось и воспоминанье...

  - Что же ты сделала?.. А я что наделал? - сжав в пальцах железное солнце, прошептал Навий сын. Но тяжёлые размышленья прервал механический шум. Серко увидел, как по грязной дороге двигаются друг за другом машины. Внедорожники катились вперёд, наполняя воздух клубами ядовитого дыма. Много Зим прошло с тех давних пор, когда этот транспорт в последний раз видел Тёплое Лето. Уже почти ничего не осталось от его прежнего облика. Машины были переделаны в броневики увешанные листами железа. На каждом виднелись вмятины от попадания пуль и царапины от звериных когтей. Бамперы на внедорожниках заменяло бревно с толстой цепью, а на окнах крепились решётки. С дверей на мир смотрели хмурые изображения бычьих голов - к крестианской общине подъезжал караван из Тавриты. Люди провели в пути целый день, и были рады увидеть белоснежные стены Монастыря.

   В походах за сказами Серко редко встречались автомобили, хотя он многое знал о технике по рассказам отца. С момента Обледенения прошло пятьдесят пять Долгих Зим и машин на ходу оставалось всё меньше, но Красный Иван мог позволить себе эту роскошь. Он послал к кресианцам сразу два внедорожника.

   Серко не дрогнул перед металлическими чудовищами, продолжая сидеть на дороге. Караван подъехал к противоположному краю моста, но здесь вынужден был остановиться.

  - Сидит... - пробормотал водитель головного внедорожника, нервно сдвинув шапку со вспотевшего лба. Неприятностей в пути никто из дружинников уже и не ждал.

  - Что за выползень? Крестианец? - насторожился кто-то из воинов. К пулемету на крыше поднялся бортстрелок.

  - Не похож он на крестианца. Какого лешего этот хмырь на нашей дороге торчит?

   Славомир устал слушать жалобы и, морщась от боли в боку, пригляделся. На другой стороне моста сидел человек в утеплённой волчьим мехом кожаной куртке. В руках незнакомец держал карабин покрытый древними рунами. Он был один, против десятка вооружённых дружинников на двух броневиках, однако чужак не боялся и с дороги не уходил. Славомир наконец узнал тёмные волосы, голубые глаза и молодое лицо. Домовой понял почему этот безумец не собирается двигаться с места.

  - Если жизнь дорога, разворачивай...

  - Да ты умом тронулся, Славомир! - заголосили Тавриты на задних сидениях. - Иван велел сегодня же быть в Монастыре. Какой разворачивай?! Сейчас дадим очередь или просто размажем дикаря по дороге! Одного дурака испугался?

   Вместо ответа, Славомир открыл дверь и вышел прочь из машины.

  - Это Навь. Он нас не пропустит. Кто мне верит и кому жизнь дорога - вылезайте. Остальные: можете ехать и пробовать...

   Отряд посланный в Монастырь состоял из разных людей. В основном это были те, кто пришёл из Тавриты. Сейчас они смотрели на Домового с недоверием и закипающей злостью. Но те, кто явился из Дома, тут же вышли вслед за своим земляком. Караван покинуло всего только трое бойцов. Пахари из Аруча засомневались.

  - Сидеть на месте, - процедил Таврит, который остался в машине за старшего. Он смотрел на Славомира с холодной ухмылкой. - Навь, говоришь? Да ты просто трухлявый пёс, испугавшийся волка! Иван дал тебе шанс сделать всё по уму, искупить своё поражение, а ты снова от него отвернулся! Но я голову на одну плаху с тобой не положу, не рассчитывай...

  - Пусть Иван твой катится к крестианскому дьяволу! Если ад действительно существует, то черти этого выродка давно дожидаются, - мрачным голосом произнёс Домовой. Решившись последовать за бунтовщиком, из машин вышли пахари Аруча. Они остановились рядом со Славомиром, направив оружие на караван.

  - Паскужьи псы, это вам с рук не сойдет! - скрипнул зубами Таврит. Ударив шофёра в плечо, он гаркнул. - Вперёд, дави этого ублюдка! Нам давно пора быть в Монастыре...

   Двери машин захлопнулись, внедорожник двинулся по бревенчатому настилу. Пулемётчик попробовал дать короткую очередь, но колёса подскакивали на брёвнах, не давая нормально прицелиться.

  - Патроны береги! Они дороже тебя нынче стоят... - крикнул со своего сидения командир. - Либо он с пути нашего уберётся, либо мы его насмерть задавим!

   Пули прошили воздух возле Серко. Охотник даже не пошевелился. Чуть в стороне от него была подготовлена лёжка и если бы из машин начали прицельно стрелять, то он бы немедленно спрятался. Но на ходу, да по брёвнам, попасть в него могли только случайно. Серко крепче сжал оберег сделанный руками любящей матери - не попадут...

   Броневики уже вышли на середину моста. Ещё немного и урчащая техника докатилась бы до Навьего сына, но парень знал, что Тавриты никуда не доедут. Не зря он ещё до полудня возвращался назад в подземелья...

   Взяв небольшую подрывную машинку, Серко немедленно нажал на рычаг. Электрический ток побежал к детонатору на заряде пластита и тут же грянул каскад подготовленных взрывов. Огонь легко расшвырял тяжёлые брёвна моста, сбросив объятые пламенем внедорожники в холодную воду.

   Силу ударной волны Серко выдержал заслонившись рукой. Но как только последние щепки упали, он поднялся с земли во весь рост.

   На другом берегу стоял Славомир. Люди в ужасе пятились прочь от обломков моста, по которому только что собирались проехать. Чрез марево пламени они смотрели на подзенмника как на само воплощение дьявола. На лице Славомира отразилась многозначительная улыбка. Развернувшись, Домовой повёл дружинников обратно в западные города. Он никогда не вернётся больше к Ивану. Старый воин знал, что скоро у него появится хороший шанс отомстить.

   Со стороны Монастыря мчались всадники. Ополченцы яростно что-то кричали, потрясая оружием. Через минуту они будут рядом и за это время Серко мог успеть сделать много хороших выстрелов. Но сегодня крови больше не будет. Юноша поклялся себе, что эта охота станет последней...

  - Пора прощаться, - сказал он, зарычавшему Зверю. Волк перестал скалиться на крестианцев и затаился. - Я знаю, ты никуда не уйдёшь. Двоедушец до смерти с тобою повенчан. Но прошу тебя: не показывай ярости. Дай человеку прожить в своей стае. Каждый день ты пил горячую кровь и питался чужими страхами; ты скрывал свои силы, чтобы однажды одолеть двоедушца, но в борьбе позабыл, что мы братья. Ежели я забуду про Зверя, то стану слабее; ежели Зверь забудет меня, то мы вместе погибнем. Усни в этот раз без цепей, поладь со мной миром. Приходи токмо с кровью, когда не останется более выбора...