Торгующая наслаждением (ЛП) - Бил Эшли. Страница 11

Девушка знает, чем я зарабатываю себе на жизнь, и никогда не осуждает за это. Она говорит, что завидует моей смелости. Это слова Хиллари, не мои. По-моему, это не имеет ничего общего со смелостью, скорее, наоборот. Ее я обрела позднее, но не она стала настоящей причиной того, почему я начала заниматься тем, чем занимаюсь.

Это намного больше, чем мое желание скрасить одиночество, отчаяние и потребности. Контроль. Это – мой способ заполнить пустоту и уйти как можно дальше от мира, в котором я была вынуждена расти.

Я заезжаю на парковку «Эпплби» и останавливаюсь рядом с голубым «Ниссаном» Хиллари. В больших солнечных очках и со светлыми кудряшками на голове она стоит возле него. Я вылезаю из машины и машу ей. Подруга тут же срывается с места и подбегает ко мне на своих каблуках.

– Брен! – кричит она, обнимая меня. – Господи, как же я по тебе соскучилась!

– Прошел всего месяц, – напоминаю ей, посмеиваясь. – Но я тоже по тебе соскучилась.

Девушка протягивает мне свою руку, шевеля пальцами вверх и вниз. Я тут же замечаю великолепный серебряный обруч, на котором расположен квадратный бриллиант, красиво переливающийся на свету.

– Что? – восклицаю, задыхаясь. Я тяну на себя руку Хиллари и внимательно вглядываюсь в ее великолепное обручальное кольцо. – Когда это случилось?

– На прошлой неделе. Было очень сложно держать это в тайне от тебя, но я хотела сделать сюрприз, – слезы стоят у нее в глазах, когда она вытягивает свою ладонь из моей и смотрит на кольцо. – Оно идеально, прямо как он.

– Как кто? Я не знала, что ты встречалась с кем-то, – мы достаточно часто обсуждаем с ней подобные вещи, чтобы я могла такое упустить. Пусть и немного, но меня пугает, что она открылась кому-то настолько быстро ради красивых наручников, замаскированных под кольцо с бриллиантом.

Вместе с ней мы начинаем двигаться в сторону выхода, и Хиллари рассказывает, что ее жениха зовут Трэвис.

– Мы встретились два месяца назад, – говорит она, немного покраснев. Не уверена, смущена она из-за того, что ей понадобилось два месяца, чтобы рассказать мне о женихе, или из-за того, что она решила прожить остаток своей жизни с кем-то.

Стараюсь не перебивать ее, когда она говорит о том, как они встретились.

–... и у него есть огромная яхта, где мы и провели наше первое свидание. Мы наблюдали за китами в море, я даже увидела акулу. Солнце уже садилось, когда он поцеловал меня. Это было так романтично. Я могла бы часами рассказывать о нашем свидании, но думаю, что от описаний нашего проявления любви тебя стошнит, – Хиллари пытается пролить свет на ситуацию, тем самым стараясь искупить свою вину. Я лишь улыбаюсь ей в ответ.

Когда мы садимся за стол, я спрашиваю:

– Вы подумали над датой?

Девушка прикусывает губу – предательская привычка Хиллари, которая с головой выдает, что ей стыдно чем-то хвастаться.

– Весной.

Я хочу накричать на нее: «Еще слишком рано! Не делай этого, пожалуйста! Дай ему время, Хиллари. Проведи с ним вместе хотя бы три года, чтобы узнать, для тебя ли этот парень». Но я не говорю ни слова. Вместо этого лишь тихонько киваю, пытаясь заставить себя улыбнуться.

– Это... прекрасно, – говорю я ей.

Не думаю, что она заметила мои колебания, ну или ей откровенно наплевать, потому что подруга кивает головой с излишним энтузиазмом.

– Знаю, все это выглядит нереальным. Я встретила своего принца. Не могу дождаться, чтобы познакомить вас. Он тебе понравится. Обещаю.

Ее речь обрывает официантка, которая приходит, чтобы принять наш заказ на напитки. Когда мы встречаемся с Хиллари, я каждый раз заказываю клубничный «Дайкири» и не одну порцию. Никогда не чувствую вину за то, что напиваюсь, потому что моя подруга делает то же самое, и мы просто наслаждаемся остатком дня. А утро воскресенья станет тем моментом, когда нам обеим придется вернуться в реальность – в моей жизни снова никого не будет, а Хиллари придется вернуться в Клируотер.

– А что насчет тебя? – спрашивает она, когда нам подают напитки.

– Насчет меня?

– Есть ли кто-нибудь на личном? – она глотает свой «Космополитен» и ждет моего ответа.

Конечно же, никого нет, потому что мы обе знаем о том, что я никогда не пересекаю эту черту любви и отношений.

– Деньги, – отвечаю я.

Хиллари пытается не закатить глаза. Несмотря на то, что она никогда не осуждает мою работу, девушка всегда старается поспособствовать появлению у меня парня. Ни один мужчина на свете не примет мой выбор, а я в свою очередь не собираюсь меняться ради кого-то. Мне известно, что мужчины – обманчивые, лживые, напыщенные говнюки. Все они. Просто нужно дать время, и они покажут свое истинное лицо. Меня нельзя купить красивыми словами, надеждами на прекрасное будущее и кольцами с бриллиантом. Я сама смогу создать свое счастье... и продолжать при этом трахаться.

Скрестив свои руки, подруга опирается о стол.

– Ты же знаешь, что я люблю и уважаю тебя, Бренна. Но я также хочу, чтобы ты была счастлива.

– Я и так счастлива.

– Нет. По-настоящему счастлива. Не хочу, чтобы ты сложила руки, ненавижу смотреть, как ты лжешь сама себе. Я твой единственный друг. Ты никогда не покидаешь квартиру, если не идешь на работу или в магазин. Не думаю, что это нормально.

– Я в порядке, – отвечаю холодно.

Я думала, что Хиллари – последний человек, который будет пытаться оторвать меня от моего образа жизни. Я доверила ей свою историю. Хорошо еще, что не сказала о своих родителях. А она просила… часто, но я никогда не подпускала ее настолько близко. Боялась, что однажды она просто перестанет верить в меня. И это случилось раньше, чем я предполагала.

Взяв свой «Космо», Хиллари откидывается на мягкую спинку стула.

– Извини, – говорит подруга, прежде чем делает глоток.

– Да все в порядке. Я в порядке, – видимо, это единственные слова, которые я сейчас могу произнести.

Нам подают еду, но я не голодна. Капаю немного кетчупа на картофель и время от времени ем по одному ломтику, стараясь убить время. Самый любимый день месяца испорчен, и я не могу дождаться, чтобы поскорее уйти отсюда.

Поставив напиток на стол, Хиллари приступает к салату с курицей. Она явно не так расстроилась, как я, но у нее и нет причин на это. Девушка расправляется с салатом прежде, чем я успеваю съесть хотя бы половину своей порции картофеля. К куриной грудке я так и не приступила. Хиллари протягивает руки к чеку, когда нам его приносят.

– Я и сама могу заплатить, – напоминаю ей.

– Знаю, – Хиллари помещает свою карточку в черную папку для счетов, – но я чувствую себя просто ужасно. Я не хотела вести себя так, Брен. Ты сестра, которой у меня никогда не было, и я люблю видеться с тобой. Мне не нужно было говорить ничего подобного. Просто я беспокоюсь о тебе. Забочусь о тебе. Надеюсь, вскоре ты поймешь, что это – не образ жизни, а хобби, которое ты должна будешь бросить.

– Лучше не беспокоиться обо мне, когда у тебя есть собственные проблемы, – я беру телефон и кладу его в сумочку, а затем набрасываю ремешок на плечо. Встав со стула, оборачиваюсь, чтобы узнать, скажет ли еще Хиллари что-нибудь. И когда она ничего не произносит, говорю:

– Удачи тебе с этим... браком. Спасибо за ужин.

Когда я выхожу из-за стола, Хиллари кричит мое имя, но я не оборачиваюсь и продолжаю идти вперед. Не удивляюсь, что она не пошла за мной к машине. Я не жду от нее понимания того, куда двигаюсь по жизни или кто я на самом деле. Мне просто хочется, чтобы она приняла меня. А вместо этого Хиллари лишь напоминает мне, почему я не подпускаю к себе людей.

Возможно, я слишком бурно реагирую, но ведь мне пришлось закрыть рот, когда речь пошла о пути достижения ее счастья, и она могла бы сделать то же самое. Зачем мне мужчина, чтобы стать счастливой? Что такого он может дать, чего у меня нет? Работу, которую я буду презирать, детей, которых не захочу, семью, которая рано или поздно распадется. Будет секс, который у меня уже есть, но не будет загулов по магазинам или отпуска тогда, когда я захочу. Мне будут изменять и лгать. Это не для меня. Не предназначено для меня. И если Хиллари хочет выйти замуж за случайного человека, потому что у него есть деньги, а потом попасть под его контроль на оставшуюся часть жизни и быть обремененной детьми, то это ее дело. Я не собираюсь с ней спорить или даже высказывать свое мнение, поэтому она должна уважать меня и не делать подобного со мной.