Торгующая наслаждением (ЛП) - Бил Эшли. Страница 41

– Бренна, – зову ее.

Девушка кажется слишком ошеломленной, чтобы ответить мне. Тогда я щелкаю пальцами перед ее лицом, пытаясь привести в чувство, одновременно сдавливая ее плечо. Ненавижу это делать, но девушка закрылась от меня, и это пугает.

– Бренна, – повторяю более настойчиво.

Вдруг она судорожно втягивает воздух, чуть не задыхаясь при каждом вздохе. Взглянув на меня со слезами на глазах, она умоляюще спрашивает:

– Можем мы пойти домой? Ну, пожалуйста!

Кивнув, я говорю ей, что, конечно, можем, и помогаю подняться. До грузовика идти пять кварталов, так сможет ли она проделать этот путь, заодно вернувшись к реальности? Может быть, она откроет тайну, кто этот чертов придурок, чтобы я смог решить, как справиться с этой проблемой?

Мы прошли уже три квартала. Бренна почти повисает на мне, ища помощи при каждом следующем шаге. Впереди показывается скамейка, и Бренна просит меня посидеть на ней. Я помогаю опуститься на скамейку ее изможденному телу. Она тут же соскальзывает и повисает так, что лежит практически параллельно земле.

– Бренна, – я вновь задаю вопрос, – кто этот мужик?

Она качает головой в разные стороны, не отвечая мне.

– Мне пойти и спросить его, что происходит?

Наконец, взглянув на меня, с побледневшим, как у призрака, лицом, Бренна начинает трясти головой сильнее:

– Нет, Эверет, ты не можешь этого сделать.

– Почему? Кто он такой?

– Почему это важно для тебя?

– Наверное, не было бы, если бы мне не посчастливилось лицезреть приступ отчаяния и паники из-за какого-то дегенерата, стоявшего возле очередной мазни в художественной галерее.

Она закрывает глаза и говорит:

– Можем ли мы вернуться домой и поговорить об этом там? Пожалуйста!

Как бы мне не хотелось немедленно услышать ответы на все свои вопросы, я все же соглашаюсь с Бренной и снова помогаю ей подняться. На этот раз она не склоняется ко мне и не тянется к моей руке. Я не настаиваю опереться на меня, потому что и так уже давлю на нее, желая получить ответ на вопрос о том мужике.

Все то время, что мы добираемся до дома, Бренна молчит. И радио тоже молчит. Вообще стоит тишина. Хотя в моей голове крутятся тысячи мыслей, которые бы я хотел озвучить Бренне. К счастью, до дома ехать недалеко. Я помогаю девушке покинуть салон машины и в качестве благодарности получаю жалкую улыбку.

Бренна не возражает против того, что я привожу ее к себе домой. Как только мы оказываемся внутри, я направляюсь прямо на кухню, чтобы принести ей стакан воды, а Бренна сразу идет к дивану. Я подхожу, чтобы вручить ей стакан воды. Она улыбается менее вымученно, чем раньше, но по-прежнему ничего не говорит.

– Может, тебе принести что-то еще? – спрашиваю я.

Качая головой, Бренна наклоняет стакан, чтобы поставить на стол.

Я всматриваюсь в нее несколько минут, прежде чем открыть рот:

– Бренна, для тебя это что-то очень болезненное. Так что не торопись с ответом, но мне нужно знать, кто этот парень.

Девушка молча кивает, пристально разглядывая свои ногти. Потом принимается разминать ткань на джинсах как отвлечение, затем тяжело вздыхает:

– Помнишь, ты видел меня в тот день, выходящей из лифта, и я сказала тебе, что упала?

Во мне начинает закипать злость. Я точно знаю, что сейчас услышу. Сквозь зубы я выговариваю:

– Да.

– Я никогда не падаю, – Бренна прекращает расправлять ткань на джинсах и бросает на меня осторожный взгляд. Тихие слезы стекают по ее лицу.

– Ты хочешь мне сказать, что этот кусок дерьма проделал такое с тобой?

Мне нужно держаться подальше от нее сейчас, потому что я напуган тем количеством гнева, что разгорается во мне. Я был всего в нескольких метрах от того козла, что приложил свои руки к Бренне, и не порвал его. Так или иначе, но я снова найду этого сукиного сына и заставлю заплатить за все, что он причинил Бренне.

– Кто он? – спрашиваю перед тем, как она ответит на последний вопрос.

Теперь нет смысла молчать, когда мы оба в курсе, что он натворил.

– Я не должна ничего говорить тебе об этом, – тихо отвечает она. – Это часть моей работы. Мне нельзя разглашать имена клиентов, даже если я больше не работаю. Я получила деньги, подписала контракт. Если я назову тебе имя, Эверет, то потеряю все: не только работу, но и деньги, квартиру, машину. Все.

– Но я не стану ничего предпринимать, – говорю я, понимая про себя, что лгу. Я найду способ обойти это постановление. Придумаю, как мне связать этого козла с наркотиками и засадить в тюрьму лет на восемь, а затем заплачу одному из сокамерников, чтобы его прирезали ночью. Может, я и не смогу поступить таким образом, но помечтать тоже не помешает, да и почувствовать себя лучше всегда приятно. – Мне нужно лишь имя, Бренна. Вот и все.

Девушка отрицательно качает головой:

– Вот почему я ждала, пока мы не доберемся до дома. Чтобы избежать риска. Пожалуйста, он не стоит твоей заботы.

– Ты впервые встретила его с тех пор, как это произошло?

Она кивает.

– Он все еще связан с тобой по работе?

– Нет. Моя начальница удалила его из базы клиентов. Она – единственный человек, кто в курсе всего произошедшего.

– Так ты сейчас говоришь мне о том, что твоя начальница не разрешила тебе заявить на него в полицию и даже сама не отправила тебя туда?

Бренна поднимается с дивана, прохаживаясь туда-сюда, словно не зная, куда податься.

– Я говорю тебе, в полиции одни придурки. Не стану обращаться к ним. А этот гад – крупная шишка.

Девушка тянется к своей сумочке, но я быстро подхожу к ней, кладя свои ладони на ее руки.

– Пожалуйста, не уходи, – прошу я.

Ее тело становится неподвижным, совершенно неподвижным в моих руках. Бренна не сопротивляется моим объятиям, поэтому я разрешаю себе принять ее ответ как положительный.

– Причина? – шепчет она через пару секунд.

Я притягиваю ее ближе к себе, закрывая глаза. После секундного замешательства сумочка выскальзывает из ее рук, падая на пол, и Бренна крепко обнимает меня. Надеюсь, объятия принесут ей столько же комфорта, сколько и мне.

Наклонившись, я целую ее в макушку, не разжимая объятий.

– Прости, если пересек черту. Я злюсь на себя. Ненавижу, что ты чувствуешь себя так хреново, а я ничем не могу помочь. Ненавижу его за то, что он сделал с тобой, а еще больше ненавижу, что ты не доверяешь мне в достаточной степени, чтобы сказать его имя. Но я понимаю причину твоего отказа, даже если не готов смириться с ней.

Бренна поднимает голову и смотрит на меня. Слезы беззвучно катятся из ее глаз. Девушка молчит, пытаясь преодолеть душевную боль.

Я разжимаю объятия только после того, как она вытирает слезы ладошками, и помогаю стереть размазавшуюся косметику. Потом касаюсь волос Бренны, прикрывающих ее лоб и щеки. Девушка молча смотрит на меня.

– Я хочу тебя защитить, – шепчу ей.

– У меня никогда не было кого-то, кто пытался бы так поступить, – отвечает она удивленно. – И я не знаю, как на это реагировать.

– Позволь мне показать тебе.

Девушка пробегает пальцами по моим волосам, то загребая их в кулак, то вновь отпуская. Сначала у нее выходит немного неуверенно, но потом она уже не отпускает. Бренна использует мои волосы в качестве средства, помогающего ей приблизить мой рот к своему.

Я чувствую, когда она снова начинает плакать, и это в то время, что мы целуемся. Но я не думаю, что на этот раз – от боли. Нет, я уверен, что теперь слезы – по совершенно противоположной причине. За то, что позволила себе открыться мне, позволила вообще этому случиться. За то, что уже сделала шаг отпущения, так что однажды, очень надеюсь на это, она сможет влюбиться в меня.

Приоткрыв рот, Бренна пробегает языком по внутренней стороне моего рта. Она пожирает всю мою жизнь. Это заставляет меня хотеть большего. Я начинаю пятиться назад, направляясь к спальне. Бренна следует за мной, становясь все более разгоряченной с каждым шагом. Когда мы входим в комнату, я поворачиваюсь, стараясь, прижать ноги девушки к кровати, чтобы повалить ее на покрывало одним махом. И падаю вместе с ней, не разрывая поцелуя.