Ген бессмертия. Трилогия (СИ) - Алексеева Оксана. Страница 44
Я даже не обратила внимания на их очередную перепалку и тихо сказала:
— Ник, послушай. Если все на самом деле так серьезно, если многие могут погибнуть… То я не хочу… Если меня все равно убьют, то зачем тащить за собой остальных?
Нет, я никогда не отличалась излишним благородством или жертвенностью ради всеобщего блага, но в данном случае речь шла о жизни других Волков, Бет, Ольги, Олега… Андрея. О возможности смерти Ника я даже думать не могла. Но он ответил:
— Ты кто? Глава Тысячи? Император? Мой Мастер? Кто ты, чтобы мне говорить, что я должен делать? Остальных я насильно никуда не тащу, все пойдут добровольно. А твой любимый охотник только и ждет, когда наконец-то сможет пасть смертью храбрых. Они еще про это потом песню напишут, вот увидишь.
Ольга и Олег тут же вставили хором:
— Мы пойдем!
Я не нашла в себе сил разозлиться.
Глава 13
Глава 13. Безумие
Мы собрались в студии Бет – ее уютной квартире в центре города, расположенной над салоном красоты. Бет отправила по домам весь персонал, попросив отменить все заказы и договоренности с клиентами на ближайшие несколько дней. Мы не знали, сколько продлится эта охота на меня, но Ник был уверен, что долго ждать не придется.
В квартире мне составили компанию близнецы, Андрей и, как ни странно, сама Бет. Она почему-то решила остаться с нами. То ли так сильно переживала за меня, то ли за свой салон. Когда уже почти совсем стемнело, появился и Ник. Несколько десятков Волков оставались на улице и должны были предупредить в случае, если заметят Ли.
Вопреки здравому смыслу, я не испытывала должного страха, ведь никак не могла заставить себя поверить, что один противник может быть настолько более грозным, чем пятьдесят врагов, напавших на нас в «Клыке». Вероятно, я просто уже исчерпала свой лимит волнения. Но Ольга с Олегом вели себя так нервозно, что это неизбежно приводило к мысли, что опасность не преувеличена. Я спросила у них прямо:
— Мы все умрем?
— Скорее всего, — они одновременно пожали плечами.
А-а-а, ну тогда ладно. Ведь говорят же, что самое худшее – это неопределенность. У нас таких проблем нет.
Бет держалась отстраненно. Андрей с Ником постоянно караулили у окон, прислушиваясь к любому шороху. Разговаривать почему-то никто не хотел.
А я просто ждала, когда же все произойдет. Мысленно отсчитывала минуты и запрещала себе думать, что сегодня все может закончиться. Для кого-то из нас или для меня самой.
Поэтому, когда Андрей напрягся, пальцем указывая Нику на улицу, а затем послышались далекие крики, я даже не удивилась. Началось.
Снаружи нарастал шум, как будто сильный ветер приближался к нашему убежищу, сметая на своем пути Волков. Всего несколько секунд. Затем свет в квартире вырубился, и наступила тишина. Я смотрела на силуэт Ника на фоне окна, который замер, вычисляя точку нападения. Запоздалый страх все же пробрался в мои мышцы и сознание. Я попятилась к стене, и только прижавшись к ней, остановилась. Хотя бы не буду мешать остальным делать свое дело, раз уж помочь не в силах.
Внезапно нас оглушил грохот такой силы, что здание содрогнулось. Сквозь разбитые стекла и развороченную стену прямо на меня летело огромное бревно. Я от ужаса не могла пошевелиться. Оно вонзилось в стену справа от моей руки, защемляя одежду. Фонарный столб?! Я судорожно попыталась вырваться, но замерла, повернувшись в направлении нового грохочущего свиста. Второй столб врезался в стену с другой стороны, ощутимо зацепив предплечье. Но сейчас было не до боли. Замороженная, пригвожденная к стене, я видела только черную тень, вышвыривающую в зияющую в стене дыру Андрея, слышала крик Бет и болезненные предсмертные стоны с разных сторон. Они все мертвы? И Ник?
Замерев, я ждала своей очереди. В полоске света тень материализовалась передо мной. И я увидела Ли – их смерть, свою смерть. Это было самое прекрасное существо, которое можно себе вообразить. Он был по-мальчишески стройным, совсем невысоким, а его лицо было потрясало. Если бы мне сказали, что я вижу ангела или самого Дьявола, я бы поверила в это. Бледная, почти белая кожа и чуть раскосые глаза, в которых таилась бездна. Если бы не эти глаза, он бы выглядел ребенком. А его голос был шелестом, громким шепотом, звуком рвущейся бумаги и шумом воды:
— Это ты?
Почему он медлит?
— Да, — сдавленно, но отчетливо ответила я, не желая хотя бы перед смертью выглядеть жалкой.
Ли наклонил голову набок и продолжал рассматривать мое лицо, оставаясь на расстоянии двух шагов. И после нескольких секунд гробовой тишины вдруг сказал:
— Охотник, я убью ее до того, как ты закончишь шаг.
Я не видела Андрея, но почувствовала облегчение, узнав, что он жив.
Ли продолжил:
— Я надеялся, ты будешь здесь, Волк, Дитя Теодора. Я помню тебя.
Ник шагнул в освещенное пространство и замер, оставаясь позади Ли, понимая, что спасти меня не успеет.
— Уходи. Это не война… — начал Ник.
Прекрасный юноша перебил его шелестом своего голоса, произнося слова медленно, как будто отвык от них:
— Война, но не моя… И предыдущая моей не была… Все, что я делаю – внушение Императора.
Ли повернулся к нему, неожиданно неповоротливо, как старик.
— Я должен поговорить с тобой, Дитя Теодора. Когда-нибудь ты станешь мной и только ты...
Во взгляде Ника, брошенном на меня, читался страх. Он знал, что приказ Императора не дает возможности остановиться, и разговоры тут не помогут. Но и бежать он не собирался. И вновь перевел взгляд на Ли:
— Я слушаю.
— Я безумен, Дитя Теодора… Давным-давно.. Я мечтаю только о легкой вечности, но Император не дает мне даже право сойти с ума… Я помню, как любил его, но уже забыл, что такое любить.