Бедная Лиза или Моя любовь - полынь, горечь на губах (СИ) - Турбина Галина. Страница 29

Карницкий не стал рассказывать, что по рассказам участников битвы, один из демонов, навалившихся на Горчакова, вдруг стал нападать на своих же. И у него были крылья. Но он, по-видимому, был очень молод, демоны быстро его нейтрализовали и, когда появилась группа поддержки, унесли с собой. Все это наводило на мысли, которые Дмитрий не хотел озвучивать.

- Он жив, я верю, что он жив. Никто не видел его тело, значит, он жив, - как молитву повторяла Лиза, - я верю, он вернется, он жив.

- Лиза, - тихо и вкрадчиво сказал Дмитрий, склоняясь к девушке, - а где же он пропадает, по-вашему, все это время?

- Я не знаю, - с отчаяньем в голосе воскликнула Лиза, - может он в плену у демонов, может, лежит где-то раненый, или потерял память и не может вернуться, может причина такова, что нам и не может привидеться, и мы и предположить не можем, настолько она нереальна. Но он жив, я верю! Я бы почувствовала, если бы он погиб!

- Только в плену он не может быть, среди отступающих демонов людей не было, этому было много свидетелей, - откидываясь назад в кресло, Карницкий тяжело вздохнул, - Если вам легче так переносить гибель Александра, верьте, что он жив. Разубеждать пока не буду, сейчас главное ваше здоровье. Думаю, со временем вы смиритесь, поймете, что его нет, и не будет уже никогда. Время, как говорится, лечит.

- Нет, я никогда не смирюсь.

Лиза с трудом сдерживала слезы.

- Хорошо, пусть пока будет так, - устало и обреченно сказал Карницкий, - Я хотел бы поговорить еще на одну неотложную тему. У нас очень серьезная проблема, ее надо решить.

- У нас? - удивилась Лиза

- Да, - твердо и уверенно ответил Дмитрий, - у нас. Но вы не совсем здоровы и я вижу, что не в состоянии продолжать разговор. Поэтому отложим его на утро. Отдыхайте, Лиза. Спокойной ночи.

Сказав эти слова, Карницкий встал и вышел.

Оставшись одна, Лиза дала волю слезам. Она рыдала и никак не могла успокоиться. Ей было обидно и невыносимо горько, что счастье продлилось так недолго. Да, Лиза не хотела верить, что Саша погиб, но где-то на краю сознания пробивались сомнения в своей правоте. Душа не желала верить, а доводы и факты говорили об обратном, это разрывало ей сердце и не давало успокоиться, как бы она себя ни уговаривала, что надо думать о ребенке, что ее слезы вредят ему. Не помогали зелья и настойки. Горничная, увидев в каком состоянии барыня, вызвала экономку, та собралась послать за лекарем и разбудить Карницкого, но Лиза запретила это делать. В таком состоянии, в каком находилась Лиза, видеть Карницкого она не желала, а лекарь и так провел здесь достаточно времени, у него были и другие больные. Хлопотавшие вокруг нее горничная и экономка немного отвлекли ее от горестных мыслей, понемногу Лиза начала успокаиваться и прекратила рыдать. Но уже за полночь невыносимо разболелись поясница и низ живота. Лиза сначала молча выносила боль, малодушно надеясь, что все пройдет. Но лучше не становилось и неожиданно после очередной волны боли, Лиза ощутила, что лежит в луже воды. Она смущенно сообщила об этом экономке, так и не ушедшей от Лизы и дремавшей в кресле. Та, откинув одеяло и увидев мокрую простыню, испуганно воскликнула:

- О боги! Так вы же рожаете!

Эти слова и поднявшаяся суета привели Лизу в ужас. Уже не слушая ее, был послан человек за лекарем, поднят из кровати Карницкий. Быстро поменяли постельное белье. Прибежал заспанный Дмитрий и еще больше напугал Лизу своей паникой, дрожащими губами и руками. Экономка прикрикнула на него, чтобы он взял себя в руки, потому что когда приедет лекарь неизвестно, а его помощь как мага, способного к целительству, может понадобиться. Карницкий налил себе успокоительных настоек лекаря и все-таки взял себя в руки. Лиза хотела выгнать Дмитрия, но ей отказала в этом Луиза Карловна, строго отчитав, что пока нет лекаря, Карницкий может помочь. Потом уже Лизе было все равно кто рядом с ней, накинувшаяся на нее боль заглушила стыд и смущение. Приехал быстро, как только смог, лекарь, к тому времени уже начались потуги, и к полудню родилась маленькая, слабенькая девочка, но, по уверениям лекаря, жизнеспособная.

Первым, кто взял на руки ребенка был Карницкий. Измученная Лиза смотрела на устало улыбающегося Дмитрия, державшего на руках слабо пищащего ребенка, уже завернутого в пеленки и одеяльце, и, боль, только что терзавшая ее, казалась далекой, сейчас она страдала от того, что не Саша первый взял на руки их первенца. Видимо что-то отразилось в лице и глазах Лизы, Карницкий перестал улыбаться и виновато произнес:

- Мне очень жаль, что рядом с вами нет Александра. Но теперь у вас есть его маленькая частичка. Я вас поздравляю с рождением дочери, Лиза, вы молодец.

Лиза с трудом разлепила искусанные, спекшиеся губы и охрипшим голосом сказала:

- Дайте мне ребенка.

Карницкий положил девочку рядом с Лизой. Приподнявшись и опершись на локоть, Лиза рассматривала ребенка. Девочка была крошечной, красной, сморщенной, опухшие глазки блестели синевой, она кривила маленький ротик и почти неслышно пищала.

- У нее голубые глаза, - произнесла Лиза, - надеюсь, она будет похожа на отца.

- Елизавета Константиновна, - обратился к Лизе лекарь, - девочка маленькая, недоношенная, слабенькая, ей нужен тщательный уход, постоянное тепло, частое кормление. Вам срочно нужно найти хорошую кормилицу. Я надеюсь на благоприятный исход, несмотря на то, что ребенок родился раньше срока.

- Нет, нет, - испуганно замотала головой Лиза, - она не умрет, боги не могут так поступить со мной!

- Успокойтесь, Лиза, - присел на край кровати Карницкий и погладил по плечу девушку, - с ребенком все будет хорошо. Я уже распорядился найти кормилицу.

- Нет, не надо кормилицу, - дернув плечом, Лиза сбросила руку Дмитрия, - я сама буду ее кормить.

- Лиза, вам будет тяжело кормить ребенка, тем более такого недоношенного и слабенького.

- Дмитрий, я благодарна вам за все, что вы сделали, но прошу выйти. Как бы там ни было, но сейчас я хотела бы попробовать покормить девочку не в вашем присутствии. Прошу вас уйдите же, наконец.

Дмитрий резко встал и вышел из комнаты.

- Зачем вы обидели Дмитрия Михайловича? - тихо и укоризненно спросила экономка, так же находившаяся в комнате, - Он помогал вам родить наравне с Николаем Венедиктовичем и, когда родилась ваша девочка, это он запустил ее сердечко и заставил задышать.

Да, все было так, как говорила Луиза Карловна, и не надо было бы грубить Карницкому, но Лиза не могла сейчас видеть его. Не он, а Саша должен быть сейчас с ней и Лизе тяжело было видеть Дмитрия рядом с собой и ребенком, а не Сашу. Ее сводила с ума мысль, что это Карницкий перерезал пуповину их с Сашей первенца. Почему он жив, а Саша, как уверяет Дмитрий погиб? Почему рядом с ней он, а не Саша? Почему?! Лиза была слишком измучена родами, страхом за ребенка, чтобы сдерживать свои эмоции и мысли. Не хотела она сейчас видеть Карницкого и все тут!

Лекарь покачал осуждающе головой, но ничего не сказал по этому поводу. Он одобрил стремление Лизы самой кормить ребенка, сказав, что именно материнское молоко будет для девочки самым полезным. Вот только было бы оно, это молоко. Молока не оказалось, были пока какие-то капли, но лекарь уверил, что ребенку сейчас важны именно эти капли, со временем все должно наладиться. Но все-таки следует найти кормилицу на всякий случай. Девочка взяла грудь, но быстро устала сосать и, наконец-то, уснула, видимо, ей хватило и этих капель.

Лиза пролежала в кровати с ребенком до самого вечера, чуть ли не каждые полчаса, прикладывая ее к груди. За это время в комнату принесли люльку, все необходимое для младенца. К вечеру затопили камин, все возражения Лизы экономка отвергла, сказав, что хоть и лето стоит, но по ночам уже холодно. А такому ребенку, недоношенному и слабенькому, просто необходимо тепло, даже жара.

Карницкий так и не появился в этот день. Он пришел на следующее утро, попрощаться, пробыл минут пять. Дмитрий еще раз поздравил Лизу с рождением дочери, пообещал прислать подарок, сказал, чтобы обращалась к нему незамедлительно, если понадобится помощь. Ему некогда, служба зовет, но он обязательно будет их навещать. Его перевели в Новоград и теперь он сможет часто навещать Лизу и ее дочь. На что Лиза, кисло улыбнувшись, ответила, что они будут рады его видеть всегда. Он уехал.