Мечта тигра (ЛП) - Хоук Коллин. Страница 1

Коллин Хоук

Мечта тигра

(Проклятие тигра — 5)

Перевод: Kuromiya Ren

Халиль Джебран

«Пророк»

О Радости и Печали

Твоя радость — это твое горе без маски.

Ведь тот же самый колодец, из которого поднимается твой смех, был часто заполнен твоими слезами.

И разве может быть иначе?

Чем глубже твое горе проникло в тебя, тем больше и радости может вместиться в тебя.

Разве не та же чаша, что содержит твое вино, обожглась когда-то в печи гончара?

И разве лютня, услаждающая твой дух, не то самое дерево, которое страдало под ножами резчиков?

Когда ты радуешься, загляни глубоко в свое сердце, и ты обнаружишь, что только то, что приносило тебе печаль, дает тебе и радость.

И когда тебе горько, загляни снова в свое сердце, ты увидишь, что в действительности ты плачешь о том, что было твоей радостью.

Кто-то из вас может сказать: «Радость больше, чем печаль», а другие скажут: «Нет, горе больше».

Но я скажу вам: Они неразлучны.

Вместе пришли они, и когда одна из них сидит с тобой за столом — помни, другая спит на твоей кровати.

Действительно, как стрелка весов, ты колеблешься между горем и радостью.

И только когда ты пуст, она неподвижна в равновесии. Но чуть лишь хранитель сокровищ поднимет весы, чтобы взвесить свое золото и серебро, обязательно твоя радость иль горе на чашах поднимутся иль упадут.

Моим сестрам Шаре, Тонни и Линде

Мы смеемся, плачем и мечтаем вместе

Пролог

Угли

Ее дикое сердце колотилось хаотично, как ручей, у которого она замерла. Ее тонкие ноги дрожали, луна озарила ее, и я ощутил ее пульс, и как она озирается, ощущая опасность. Я смотрел на нее из теней деревьев — черный призрак, готовый погубить ее. Она понюхала воздух еще раз, нервно опустила голову к воде.

Я вырвался из укрытия, пронесся по траве и кустам, поглощая расстояние, как метеорит. Мои когти задели кривой корень, торчащий из земли, как рука поднимающегося скелета, и она услышала шум.

Лань тут же быстро бросилась влево. Я прыгнул, но зубы задели только густой мех ее зимней шубки. Она испуганно завопила в тревоге. Я бросился на ней, кровь кипела, и я ощущал себя живее, чем за последние месяцы.

Я прыгнул снова, в этот раз впился когтями в ее тело в смертельных объятиях. Она брыкалась подо мной, как могла, и я укусил ее за шею. Погрузив зубы, я сжал ее артерию. Я давил, и она задыхалась. Я верил, что это был мягкий, почти человеческий способ убийства зверя, но вдруг мне показалось, что задыхаюсь я.

Бодрость, которую я ощущал на охоте, утекала, и я снова остался с пустотой, что постоянно грозила поглотить меня. Она давила, убивая меня неспешно, как я пытался лишить жизни это существо.

Я раскрыл пасть, поднял голову. Ощутив перемену, лань бросилась в ручей, ударив меня копытами напоследок. Она пропала в кустах, холодная вода ударила по моему густому меху, и на миг я захотел просто вдохнуть и забыть. Отпустить воспоминания. Отпустить недовольство. Отпустить мечты.

Если бы смерть была такой доброй.

Я пошел неспешно из ручья. Лапы были в грязи, как мои мысли. Я уныло отряхнул шерсть, тщетно попытался убрать грязь с когтей, но тут услышал женский смех.

Я обернулся и увидел Анамику, присевшую на ветке дерева, золотой лук был на ее плече, колчан был пристегнут к спине.

— Это была самая жалкая охота из всех, что я видела, — заявила она.

Я тихо зарычал, но она не уловила предупреждение и продолжила:

— Ты выбрал самое слабое существо в лесу, но не смог одолеть. Что ты вообще за тигр?

Она спрыгнула с толстой ветки. Анамика была в зеленом платье, и пока она шла ко мне, я на миг отвлекся на ее длинные стройные ноги, но потом она снова открыла рот.

Юная богиня уперла руки в бока и сказала:

— Если голоден, я могу тебя покормить. Ты ведь слишком слаб, чтобы сделать это сам.

Я недовольно выдохнул ноздрями, отвернулся от нее и побежал в другую сторону, но она быстро нагнала меня, поравнялась с моей скоростью, хоть я и несся среди деревьев. Я понял, что от нее не избавиться, остановился и сменил облик.

Я повернулся к ней человеком и недовольно завопил:

— Зачем ты постоянно ходишь за мной, Анамика? Разве мало того, что я застрял тут с тобой?

Она прищурилась.

— Я тоже застряла, — она осторожно произнесла слово, пробуя его непривычное для нее звучание, — здесь с тобой. Но я не трачу жизнь на желание того, чего у меня не будет!

— Ты не знаешь, чего я хочу!

Она вскинула бровь, и я знал, о чем она думает. На самом деле, она знала все, чего я хотел. Я был тигром Дурги, так что нас соединяла духовная связь, когда мы были в обликах Дурги и Дамона. Мы пытались закрыться друг от друга неким барьером, но все равно знали друг о друге больше, чем хотелось говорить.

Например, я знал, что она жутко скучает по брату. И она ненавидела свою роль Дурги. Сила ее не интересовала, и это делало ее идеально подходящей для роли богини. Она не собиралась использовать оружие или амулет Дамона в эгоистичных целях. Это меня в ней восхищало, хоть я и не признавался в этом.

Я замечал и другое, что стал уважать за последние полгода. Анамика была справедливой и мудрой, когда решала проблемы, всегда думала о других, а потом о себе, и она управлялась с оружием лучше многих мужчин. Она заслужила спутника, что поддержит ее и облегчит ее бремя. Это была моя работа, но я часто погрязал в жалости к себе. Я хотел извиниться, но она снова начала меня злить.

— Веришь или нет, но я хожу за тобой не для того, чтобы мешать жизнь. Просто я проверяю, чтобы ты не навредил себе. Ты постоянно отвлекаешься мыслями, так что можешь подвергнуть себя опасности.

— Навредил? Я? Мне не навредить, Анамика!

— Ты только этим и занимаешься последние шесть месяцев, Дамон, — сказала она уже тише. — Я пыталась это терпеть, но ты и дальше показываешь эту… слабость.

Я разозлено подошел к ней и ткнул пальцем в воздух перед ее носом, успешно игнорируя едва заметные, но милые веснушки на нем, зеленые глаза с длинными ресницами, в которых мужчина мог затеряться.

— Давай кое-что проясним, Ана. Во-первых, мои чувства — мое дело. Во-вторых… — я замолчал, услышав, как она вдохнула. Тревожась, что я пугаю ее, я отпрянул на шаг и перестал кричать. — Во-вторых, на людях я Дамон, а наедине, прошу, зови меня Кишан.

Я отвернулся, прижал ладонь к стволу ближайшего дерева и заставил злой огонь, что она всегда вызывала во мне, угаснуть до углей. Стараясь дышать медленно, я не заметил, как она подошла, пока не ощутил ее ладонь на своей руке. Прикосновение Анамики всегда вызывало теплое покалывание на моей коже, это было частью нашей связи.

— Мне жаль,… Кишан, — сказала она. — Я не хотела злить тебя или заставлять твои эмоции так вырываться из тебя.

В этот раз ее раздражающие слова не тревожили меня. Я сухо рассмеялся.

— Я постараюсь держать свои «взрывоопасные эмоции» под контролем. Если перестанешь докучать тигру, он не будет так быстро скалить зубы.

Она безмолвно смотрела на меня мгновение, а потом прошла мимо в сторону нашего дома с напряженной спиной. Ее утихающее бормотание пропало, когда она ушла за деревья, но успел уловить фразу:

— Я не боюсь его зубов.

Я ощутил укол вины за то, что отпускал ее домой одну, но заметил, что она была с амулетом Дамона, так что ничто на земле не могло ей навредить. Когда она ушла, я потянулся и подумал, стоит ли возвращаться в дом, что мы делили, или лучше остаться на ночь в лесу. Я решил найти хороший участок травы для сна, но замер, ощутив присутствие другого человека.