Вымпел мертвых. Балтийские наблюдатели (СИ) - Буланов Константин Николаевич. Страница 12

Одно успокаивало отставного офицера Российского Императорского Флота - их крейсеру предстояло преодолеть столь непростой путь не в гордом одиночестве, тем более, что никто не рискнул проверять его котлы и машины на работоспособность, а под боком у трех русских крейсеров, включая "Рюрика" принявшего на себя роль буксира. Впрочем, новейшему русскому броненосному крейсеру сия, не сильно почетная, роль отводилась лишь до Суэцкого канала, с противоположного конца которого эстафету должен был принять один их черноморских броненосцев. Сам же "Рюрик", приняв полные бункеры угля, должен был, нигде особо не задерживаясь, отправиться к берегам Дальнего Востока, где военно-морскую мощь России вынужден был демонстрировать оставшийся в гордом одиночестве "Адмирал Нахимов". Нет, естественно, оставались там и миноносцы, и канонерские лодки, и старые рангоутные крейсера. Но они даже совместными усилиями никак не могли создать такого же эффекта, как один мощный броненосный корабль. А ведь производить эффект требовалось! Да еще как!

Правда, и на сей раз "Рюрику" предстояло играть роль няньки, ведь у Асэба к нему должен был присоединиться максимально возможно в имеющихся условиях приведенный в порядок "Полярный лис". Этому небольшому, но боевитому кораблю уже давно следовало прописаться во Владивостоке и выходить оттуда на промысел за браконьерами. Однако, судьба то и дело распоряжалась иначе, отчего оставшимся на Дальнем Востоке сотрудникам "Иениш и Ко" приходилось пользоваться тем, что имелось под рукой. Хотя, даже так достигнутые ими результаты заставляли кидать завистливые взгляды одних и скрежетать зубами, вплоть до растрескивания эмали, других.

Будучи же одним из совладельцев пароходства, то есть лицом облаченным правом принимать решения по отношению к доставшимся им трофеям, Протопопов, как бы ему самому ни хотелось подняться на мостик "Полярного лиса", собирался уступить его Керну. Точнее, одному из офицеров со Средиземноморской эскадры, обладавшему куда большим опытом в деле командования кораблем, нежели их минный офицер. Но официальным капитаном должен был числиться именно Георгий Федорович, а его "пассажир" - командовать кораблем во время перехода, да натаскивать отставного лейтенанта, передавая тому свой опыт и знания, благо времени для этого предстоящий переход обещал предоставить в изрядном количестве.

Следом же за первенцем их "флота" к восточной границе империи впоследствии должны были направиться и оба трофея единого с ним класса. Что "Песец", что уже переименованная в "Арктического лиса" пусть пока еще и лежащая на песчаном дне бывшая "Конфьенца", по окончании восстановительного ремонта и некоторой переделки, необходимой для повышения их мореходности, обещали составить отличную компанию небольшому северному хищнику. Тем более что наименования более чем обязывали к подобному шагу!

А вот с полноценными крейсерами все было куда сложнее. Экипажи. Что "Пьемонт", что пока еще покоящийся на дне "Кристофоро Коломбо" требовали слишком большие для частной лавочки экипажи. Как ни крути, а даже полностью разоруженный бронепалубный крейсер, с понимающими улыбками на устах называемый ныне океанской яхтой, требовал экипажа не менее чем в полторы сотни человек. И всем этим людям надо было ежемесячно выплачивать весьма немалое жалование, кормить, одевать. Да и просто мирная эксплуатация столь большого корабля обещала влететь в копеечку. Даже привлечение его в качестве охотника на браконьеров не смогло бы окупить все потребные затраты, тем более что с ролью сторожевиков вполне неплохо справлялись куда меньшие суда и корабли. Та же будущая троица полярных лисиц требовала на всех меньшего экипажа, нежели один "Пьемонт" и при этом они могли решать втрое большее количество задач. Потому, как бы Иенишу с Протопоповым ни хотелось встать на мостик полноценного крейсера, в случае отсутствия для него достойной "работы" по окончании ремонта, корабль, скорее всего, подлежал немедленной продаже хоть кому-нибудь.

Кстати, точно такой же вопрос, но относящийся к пока еще притопленному "Кристофоро Коломбо", также уже витал в воздухе. И решение поднимать этот относительно молодой, но технически и морально устаревший корабль, как единое целое, было принято лишь потому, что это виделось более простым делом, чем разделывание его на металл на месте. Причем, по той же причине водолазы уже успели обследовать совсем уж древний "Аффондаторе". Этот броненосец сидел в воде даже еще выше, нежели "Кристофоро Коломбо", так что его подъем и последующая буксировка в ближайший порт, где его согласятся приобрести для разделки на металл, виделось экономически более выгодным делом, чем попытка разобрать корабль прямо тут. А вот по поводу "Фольгоре" и "Каио Дуилио", с которых уже успели демонтировать все мало-мальски ценные уцелевшие вещи, вопрос был окончательно решен. Что броненосный старичок, что сильно пострадавший в боях небольшой минный крейсер, держаться на плаву не смогли бы уже ни при каких обстоятельствах, потому разбирать их предстояло на местах гибели кораблей. Правда, тот же "Фольгоре", сперва, надо было переместить каким-то образом на мелководье или построить вокруг него кессон, ибо сейчас он покоился на глубине в восемь метров. Ну а пара канонерок - "Поллюс" и "Вольтурно" уже были приобретены казной Российской империи для несения службы близ Асэба, потому на их счет голова болела уже у действующих офицеров РИФ, на которых в том числе свалилась вся тяжесть восстановления жизни Асэба. Не случись этого, Протопопов и его люди, непременно, оказались бы погребены с головой под снежным комом единомоментно свалившихся по окончанию войны очередных проблем. Разбор завалов, ремонт уцелевших домов, доставка продовольствия, организация госпиталя - лишь благодаря наличию сотен матросов и офицеров Российского Императорского Флота решение хотя бы этих первоочередных задач сдвинулось с мертвой точки. Но даже так было видно, что работ на ближайший год, а то и два, в порту должно было хватить многим. Учитывая же потребность устройства здесь столь необходимой России военно-морской базы - единственной на пути с Дальнего Востока на Балтику или Черное море, городу и порту в ближайшее десятилетие предстояло преобразиться весьма сильно. До возможностей Кронштадта или даже Владивостока его вряд ли стали бы доводить по причине ограниченного бюджета при наличии огромного количества куда более жизненно важных дел. Но казармы, арсенал, небольшие мастерские, угольные склады и несколько батарей береговой обороны непременно должны были вырасти на местных берегах к вящему неудовольствию всех европейских держав. Кстати, той же казне удалось продать по сходной цене уже демонтированные с "Аффондаторе" башни, что впоследствии планировалось вооружить успевшими устареть, но все еще являющимися смертельно опасными девятидюймовками и забетонировать на Тыловом острове, обеспечивая тем самым отличную защиту внутреннего рейда Асэба даже от броненосных кораблей. А вот почти все трофейное и сохранившееся с прошлой войны вооружение с боеприпасами остались не у дел. Ни десятидюймовки броненосца, ни 119-мм орудия с "Вольтурно", ни старые 120-мм пушки Круппа не смогли заинтересовать ровным счетом никого. А вот скорострелки Армстронга не стал выставлять на продажу уже сам Иениш, здраво рассудив, что столь солидного количества столь современного и действительно достойного вооружения в ближайшие годы их веселой компании совершенно точно будет негде достать. И даже факт порчи огромного количества боеприпасов оставшихся в затопленных бомбовых погребах крейсеров, хоть и вызывал огорчение, не являлся непоправимой проблемой. Было бы время. Зато на ура пошли 57-мм скорострелки с десятками тысяч унитаров к ним. Два десятка этих орудий, а также проданные с изрядной скидкой обратно итальянцам все 37-мм пушки Гочкиса, вместе с парой захваченных во время войны судов смогли пополнить бюджет пароходства почти четырьмя сотнями тысяч рублей облигациями. Причем абсолютно все остались довольны состоявшейся сделкой. Покупатели - потому что все удалось вернуть за половину рыночной цены. Продавец - потому что избавился от неликвида, который вряд ли где-нибудь еще мог пригодиться в будущем. Те же орудия противоминного калибра на Русском Императорском Флоте вскоре должны были сохраниться лишь в виде трехдюймовок, способных нанести противнику хоть какое-нибудь повреждение. И лишь на небольших миноносцах, не способных нести подобные орудия, да для ведения учебных стрельб решили использовать те малокалиберные пушки Гочкиса, что уже были закуплены или изготовлены в России ранее.