Вымпел мертвых. Балтийские наблюдатели (СИ) - Буланов Константин Николаевич. Страница 40

Все, что от него требовалось, дабы заполучить в свои руки шанс не проиграть эту войну, - это нивелировать главные преимущества противника. К таковым же, после сравнения в силах флота, продолжали относиться удобство снабжения и ремонтные возможности. Естественно, о подавляющем превосходстве американцев в данном вопросе нечего было и говорить. И о выравнивании картины не могло идти даже речи. Ведь о каком снабжении можно было вести речь, если даже эта эскадра была обязана самим фактом достижения берегов Кубы русским деньгам! Про ремонтные же мощности колониальных портов можно было изъясняться исключительно с широчайшим применением ненормативной лексики. Их не хватало даже для надлежащего обслуживания эскадры, что прежде гоняла контрабандистов, завозивших на остров оружие и припасы для повстанческой армии! Изменить же данную картину исключительно собственными силами не представлялось возможным. Потому, своей главной целью Сервера ставил утопление кораблей противника, чтобы тому попросту не оставалось чего ремонтировать. Впрочем, то же самое смело можно было говорить о целях американских командующих эскадр. Ведь какой военный моряк, находясь в здравом уме и твердой памяти, не захочет потопить корабль-другой противника? Однако, даже нанесение серьезных повреждений большому числу испанских кораблей, в конечном итоге, должно было принести победу САСШ. Потому, чтобы оставить своим кораблям шанс, получив серьезные повреждения, вернуться обратно в метрополию, либо интернироваться в ближайшем нейтральном порту, был выбран Сантьяго. Заодно этот шаг позволял надеяться на бой не со всеми американскими кораблями разом - ведь должен же был противник оставить хоть кого-нибудь для блокады Гаваны и охраны своих морских границ. Так или иначе, даже явись они всем флотом, вскоре, то один, то другой вымпел был бы вынужден покинуть строй, чтобы пополнить запасы угля. А даже уход одного броненосного корабля мог стать той решающей причиной, что имела возможность решить исход боя.

Оказавшись же на месте и проведя очередную беседу с русским контр-адмиралом, чьи корабли остались на внешнем рейде, Сервера окончательно убедился в верности своих намерений. Он так никогда и не узнал, откуда у Степана Осиповича обнаружилось столько проработанных до мелочей вариантов действия флота как раз из подобного закрытого порта с одним-единственным узким проходом. Ведь даже сам Макаров пока не понимал, по какой причине его знакомые, что успели сунуть свой длинный нос в конфликты последних лет, с каким-то ожесточенным упорством раз за разом обыгрывали с ним подобный сценарий. Лишь получив сведения о занятии кораблями русского флота китайского Порт-Артура, с которым проведший не один год на Дальнем Востоке контр-адмирал был хорошо знаком, он начал прикладывать те военные игры к существующим реалиям. Как-никак, а англичане явно выказывали свое недовольство сим фактом. И даже разговоры о возможном скором противостоянии с Ройял Нэви время от времени случались в кулуарах. Потому оставалось лишь поражаться осведомленности компаньонов господина Иениша, если отбросить в сторону совсем уж мистические домыслы. Поражаться и раз за разом оттачивать хотя бы в своей голове и иногда на бумаге варианты ведения войны. И вот сейчас ему выпал тот самый единственный золотой шанс увидеть наяву, чего стоили все его теоретические выкладки, рожденные в многочасовых дискуссиях и порой даже спорах с бывшими офицерами Российского Императорского Флота, выбравших для себя стезю кондотьеров. Все же называть их грязным словом "наемники", Степан Осипович не позволял себе даже в мыслях. Как ни крути, а действия этой группы бывших офицеров и находящихся под их началом нижних чинов имели не только один лишь личный корыстный интерес. Более не находясь на службе, они и для отечества успели принести немало пользы, а потому и водить хорошее знакомство с подобными людьми не было ни в коем разе не зазорно служакам подобным ему.

Три спокойных дня американцы подарили испанскому флоту, чтобы подготовиться к их встрече. Даже тот факт, что день прибытия почти полностью был отдан на всевозможные приемы, встречи, парады и прочие не связанные с войной действа, нисколько не помешал испанцам хотя бы начать подготовку к теплой встрече противника. Перво-наперво, на внешний рейд были выведены десятки шлюпок, баркасов и катеров, с которых минные офицеры эскадры принялись рассеивать многочисленные якорные мины. В арсеналах самого Сантьяго этих смертоносных подводных игрушек имелось ничтожно мало, потому к ним тут же присовокупили те сотни, что имелись на борту крупных кораблей для защиты на необорудованных стоянках. Так что уже к концу второго дня ходить в прибрежных водах близ Сантьяго, не имея карты минных полей, стало смерти подобно. Параллельно, миноносники, коим и предстояло пустить первую кровь врагу, активно изучали местные воды. Пусть в составе эскадры имелось всего три эсминца и ни одного миноносца, даже эти скромные силы вполне могли смешать противнику все карты. Главное было - применить их к месту и вовремя. И лишь усиление батарей береговой обороны охранявших вход в залив шло ни шатко, ни валко. Только и успели, что выгрузить из трюма бывшего "Памяти Меркурия" четыре шестидюймовых орудия и начать готовить под них площадку, как на горизонте замаячили многочисленные дымы вражеского флота.

Тот факт, что заявились американцы к Сантьяго-де-Куба, должно быть, всеми имеющимися броненосными силами, наглядно свидетельствовало в пользу теории поиска противником скорейшего и единственного генерального сражения, в котором тот собирался одержать верх. Иначе им попросту незачем было бы тянуть с собой на буксире те же мониторы, ведь в случае неудачи эти низкобортные тихоходы практически не имели шансов отступить к родным берегам. Впрочем, заставить их отступить виделось весьма нетривиальной задачей. Все же благодаря этим низкобортным, но отлично забронированным и вооруженным кораблям американцы смогли обеспечить себе солидное превосходство, как в количестве броненосных вымпелов, так и участвующих в залпе крупнокалиберных орудий. Впрочем, как показал опыт обстрела укреплений Гаваны, рассчитывать на долгое участие мониторов в бою вице-адмиралу Сэмпсону не стоило. Заложенные десятилетия назад и спущенные на воду всего за несколько лет до начала войны, эти корабли никак не были рассчитаны на установку тех орудий, что выглядывали черными провалами стволов из их башен. Слишком мощные и слишком скорострельные, они столь быстро заполняли внутренние отсеки мониторов пороховыми газами от сгоревших в каморах зарядов, что уже второй залп орудийная обслуга делала со слезящимися глазами, а для подготовки к четвертому людей требовалось едва ли не реанимировать, что весьма плачевно сказывалось на скорострельности главного калибра этих бронированных малышей. Впрочем, для неторопливого и планомерного заваливания снарядами береговых укреплений они вполне годились. И тем удивительнее выглядело их присутствие в водах Наветренного пролива, а не на подступах к Гаване.

Командовавший американской эскадрой вице-адмирал Сэмпсон, хоть и желал прослыть победителем испанской армады, прекрасно осознавал все те трудности, что ждали его корабли в этих водах. Потому, проведя разведку боем, когда ко входу в залив попытались прорваться два небольших вспомогательных крейсера, прикрываемые огнем орудий всех мониторов и броненосца "Техас" и удостоверившись, что тот охраняется, как батареями береговой обороны, так и кораблями - с дежурного испанского крейсера открыли огонь, он отдал приказ начать подготовку к закупориванию единственного прохода. К величайшему сожалению, подготовка к выходу велась в такой спешке, что с собой не было захвачено ни одного миноносца, потому планы по выставлению собственных мин пришлось оставить, как невыполнимые. Все же, если небольшие и низкие миноносцы, подкравшись в ночной мгле ко входу в залив, еще имели шансы выставить там пару-тройку подводных сюрпризов, то ни крейсера, ни, тем более, броненосцы, для подобного совершенно не годились. Тем более что неизвестным оставалось, выставили ли сами испанцы где-нибудь в этих водах собственные мины. Хотелось верить, что нет, но здравый смысл подсказывал - что рассчитывать на подобный подарок со стороны врага не приходится. Потому ничего лучше кроме затопления на фарватере брандера он придумать не смог, благо кандидатов имелось в достатке - тот же эскадренный угольщик "Мерримак", чьи вечно выходящие из строя машины изрядно попортили ему нервы во время перехода, адмиралу было нисколечко не жалко. Особенно для такого дела!