В погоне за артефактом - Сурикова Марьяна. Страница 30

Глава 9

В ТЕМНОЙ-ТЕМНОЙ ТЬМУТЬМИИ

Огни Волшебнии остались далеко позади. Мы с Фомкой летели в ночи навстречу абсолютно темной Тьмутьмии. Рассмотреть государство, чьи фонари гасли, едва на землю опускались сумерки, с высоты птичьего полета не представлялось возможным, однако мы делали ставку на правильность введенных параметров. А как иначе, если битых полчаса мы с напарником знакомились с инструкцией по эксплуатации ковра-самолета, а потом старательно скручивали нужные ниточки в слово «Тьмутьмия» и еще минут десять ждали окончания навигационного поиска? Когда все ниточки выплетенного нами названия приобрели равномерный зеленый окрас, ковер наконец-то взлетел.

Я тут же с комфортом устроилась на животе, свесив голову вниз и вдыхая свежий воздух прохладной ночи вместо удушливой пыли видавшего виды самотканого транспорта. Фомка, покряхтев, уселся рядом, поджал ноги, обхватил колени руками и стал изучать звезды над головой. Вольготно разлечься, как это сделала я, он не мог физически, ведь в таком случае некоторые части его тела попросту свесились бы по сторонам ковра. Из-за тяжести напарника летающее средство самую малость проседало и кренилось, но соскользнуть я не боялась ввиду примагничивания пассажиров любой комплекции и веса к поверхности подобных парящих конструкций.

— Поспать, что ли? — зевнул Фомка. — Давно уже летим.

— А еще бы поесть, — поддержала я напарника, а меня поддержал заурчавший желудок.

— Кто на вахте? — решил уточнить сыщик.

— Я могу не спать, — тут же вызвалась поработать волонтером.

— Хех, — хмыкнул Фомка, — не желаешь снова повстречаться во сне с артефактом?

— А какая разница? В любом случае кто-то должен дежурить. Нельзя обоим уснуть и оставить ковер без присмотра. Так что устраивайся, — щедро предложила я Фомантию и даже сдвинулась чуточку в сторону. Напарник снова принялся кряхтеть, пытаясь устроиться на ковре в полулежачем положении, потом свернулся в три погибели, использовал мою спину в качестве подушки и затих.

Я же снова посмотрела вниз, вгляделась в ночь — на далекой земле различались неясные очертания и темные участки, перемежающиеся со светлыми пятнами.

Самым приятным для нас с Фомкой явился момент прибытия, когда ковер внезапно затормозил в воздухе, а потом стал плавно опускаться на землю. Он долетел до самой границы и не сбился с пути, чего мы втайне опасались.

Если говорить откровенно, у Тьмутьмии граница была односторонней. Так случается, когда войти в государство может каждый, а вот выйти из него — только неизбранный. А все потому, что если тебя избрали (ведьмой там или колдуном), то никуда ты уже не выйдешь.

— И как мне здесь перемещаться, Фомка? — спросила я сыщика, разглядывая маленькую пустую будку и поднятый шлагбаум. — В таком наряде меня даже из Волшебнии выпускать не хотели.

— Предлагаю замотать тебя в ковер.

В ответ на это предложение я отскочила от сыщика на безопасное расстояние.

Ну уж нет! Второго закатывания я не переживу. Да я и при первом едва дотянула до выхода на коврово-взлетную площадку. Хорошо еще на самой площадке проверяющие отсутствовали, поскольку у Фомки имелся пропуск, и нас впустили безо всяких проблем. Но снова дышать ковролином, нафталином и пылью я была не готова.

— Лучше давай я его как плащ поношу, пока мы до первого постоялого двора не доберемся?

— Ковер вместо плаща? — усомнился Фомантий.

— Ну… мало ли? Кто в темноте разглядит, да еще когда кругом ни души?

— Лады, — немногословно согласился напарник и собственноручно накинул ковер мне на плечи. Я немного сгорбилась, но стойко понесла наряд на себе, подметая длинным шлейфом землю и придумывая кары всем мастерицам, которые не додумались выткать это чудо техники более легким. Конечно, можно было сбросить «плащик» на землю, но вдруг откуда ни возьмись возьмется инквизитор? Они ведь всегда так появляются — неожиданно. Нет уж, лучше чуток помучиться, чем потом оправдываться, что я не ведьма и наряд такой ношу не ради введения в соблазн всяких там слуг божественного провидения, а исключительно ради удобства.

Постоялый двор с уютным названием «У инквизитора» обнаружился в паре километров от границы, когда я уже была готова снова переместиться внутрь ковра и позволить Фомке меня нести. Заведение это хоть и не озарялось снаружи фонарями, согласно законам страны, однако привлекало различных блудников (блуждающих в ночи без освещения) своими ярко блистающими в темноте окошками.

Хозяин заведения оказался чрезмерно любезным господином с заискивающей улыбочкой на лице.

— Выделить два номера? Что вы, конечно, это не проблема! — Он живенько вытащил из-под стойки два ключа с деревянными гирьками, на которых были вырезаны цифры.

— Это ваш, — протянул один ключ Фомке, — в мужском крыле. А это ваш, — гирька легла в мою ладонь, — в женском.

«Все как во дворце», — подумалось мне. И тут же вспомнилась дракон — дворцовая экономка родом из Тьмутьмии.

Внезапный взрыв хохота отвлек меня от воспоминаний, и я оглянулась на дубовые створки, похожие на подвешенные на петлях ставни. Они отделяли комнатушку со стойкой от освещенного свечами зала с прибитой над входом дощечкой «Салун». Именно его окна так заманчиво блистали в ночи, привлекая на постоялый двор тех, кто в этой ночи шатался.

— А у вас во всех комнатах такие двери? — заволновалась я, обратив внимание, что входили мы через такие же «ставни».

— Имеете в виду пендельтюр? — слащаво улыбнулся хозяин. — Что вы, только здесь. Это новшество — ноу-хау нашего заведения. Разработано для удобства гостей. Они открываются в обе стороны и даже закрывать не нужно, пружины сами возвращают дверь на место.

«Удобненько», — оценила я пеньдельтюр, а пока смотрела на «ставни», из зала вдруг вышибли одного из посетителей. Двери плавно открылись, пропуская вылетающее тело, а потом снова закрылись. Я же отдала должное простоте названия, составленного, очевидно, из двух слов: «пендель» и «тюр», созвучного «тур», куда с помощью этого пенделя и отправляли.

— Шумновато у вас здесь, — заметила я.

— Что вы, что вы! Салун работает только до часа ночи, а потом мы гасим все свечи. Здесь, на границе, существуют определенные послабления в законе об освещении, но ему все равно приходится следовать. Просто сегодня как раз день заезда туристов из Небоскребии. Приехали нервы пощекотать. Не хватает им среди цивилизации острых ощущений. Казни посмотреть желают да байки местные послушать. Вот вы знаете, что эта гостиница построена на перекрестке, где прежде совершались казни? Именно здесь стояло древнее поместье, принадлежащее самому Черному инквизитору.

— Кому-кому? — поинтересовалась я больше из вежливости, чем из желания слушать местные байки.

— Черному инквизитору! — замогильным шепотом повторил хозяин.

Впрочем, по его дальнейшей речи и богатой мимике, которая должна была внушить ужас слушателям, я догадалась, что эта байка рассказывалась не одну сотню раз.

— Он был самым безжалостным из всех инквизиторов, сражался с ведьмами и колдунами. Немало их запытал в застенках своего поместья, но однажды совершил роковую ошибку, приняв за ведьму невинную деву. В день своей гибели она прокляла злосчастного палача.

— Невинная дева смогла проклясть инквизитора? — Я не сдержала любопытства.

— Конечно! — и глазом не моргнул рассказчик. — Спустя три дня и три ночи его тело было найдено бездыханным, и с тех самых пор неупокоенный дух инквизитора бродит по опустевшему поместью. Каждому, кто встречает его, он предрекает скорую смерть, которая непременно случается в указанное время. Однако охотников повидать зловещего духа все равно немало.

— Почему? — Врал хозяин складно, даже интересно стало.

— Потому что дух может указать на клад, который при жизни инквизитор спрятал где-то в доме.

— Вот как? — уточнила я.

— Истинная правда! — поклялся хозяин.