Путь Кейна - Корнев Павел Николаевич. Страница 102

Я продолжил всё быстрее и быстрее бить клинком в стол. Наугад, глядя в расширенные от испуга глаза Брайана.

В таких условиях ранение было лишь делом времени, и торговец лихорадочно зачастил:

— Чего тебе?! Говори! Да говори уже!

— Чёртов корень. У тебя лучший в городе, так?

— Да! У меня…

Парень взвизгнул от боли и задёргался; я почувствовал, как нож угодил во что-то мягкое, а потом ещё раз и ещё, и лишь после этого отпустил жулика. Примолкшие посетители вновь вернулись к своим разговорам, на подмогу торговцу дурманом никто не кинулся.

Брайан прижал порезанную кисть к груди и застонал. Я бросил ему полотенце, потом передвинул через стол золотую монету.

— Чёртов корень! — потребовал я после этого. — И не вздумай предлагать труху.

Постанывая, торговец дурью замотал руку полотенцем и вытряхнул из кошеля на стол несколько матерчатых свертков.

— Забирай! — простонал он, скрипя зубами от боли.

— Нет-нет-нет, — покачал я головой. — Это не ограбление, у нас сделка.

Я выбрал свёрток побольше, развернул его и поскрёб бурую деревяшку. На той остались глубокие царапины.

— Свежий, — признал я.

— Лучший в княжестве, — простонал Брайан и потребовал: — Убирайся!

Без лишней спешки я откромсал от деревяшки кусок с ноготь мизинца величиной и отошёл к камину. Клинок нож моментально раскалился над огнём, сырой корень зашипел и задымился.

Я сделал глубокий вдох и уселся рядом с камином прямо на пол.

Отпустило.

Мои собственные запасы чёртового корня подошли к концу ещё несколько дней назад, но из-за угрозы со стороны теней и клятого эльфийского стрелка никак не получалось выбраться в город и навестить торговца дурманом.

Едва не сорвался…

Корень на клинке превратился в пепел и перестал дымить, тогда я поднялся с пола и вернулся к Брайану Морги, который возился с покалеченной рукой.

— В расчёте? — уточнил я, забирая три свёртка из пяти.

— Да, чёрт тебя дери!

Я сунул раскалённый клинок в кружку с пивом, вытер остуженный нож и спрятал в чехол на поясе.

— До новых встреч, — сказал напоследок торговцу дурманом и отправился на выход.

А только вышел за дверь, навстречу сразу шагнули три крепких парня. Сзади подступили ещё двое громил, подпиравших до того стену трактира. Тени. Эту публику сразу видно, никакие условные знаки не нужны.

— Мастер Кейн! — обратился ко мне высокий жулик с ножевым шрамом на щеке. — Вы пойдете с нами по своей воле или вас потащат!

Больше он ничего сказать не успел. Парень справа быстрым движением завернул ему руку за спину, подельник слева несколько раз ударил ножом в бок и столкнул в сточную канаву. Истечёт жертва кровью или захлебнётся в нечистотах, теней нисколько не интересовало.

— Какое бескультурье, — покачал я головой, наблюдая за тщетными попытками жулика выбраться из мутной воды. — Потащат, подумать только! Куда катится этот мир?

Стряхнувший с ножа кровь парень прочистил горло, привлекая к себе внимание, и со всем почтением произнёс:

— Карета ждёт, мастер.

Мы зашагали по переулку, и с соседней улицы на перекрёсток выехала коляска с поднятым кожаным верхом. Один из теней уселся на козлы к кучеру, другой забрался на лавку вслед за мной, а парочка громил устроилась на запятках, но они не столько ехали, сколько толкали нас, когда скрипучие колёса начинали вязнуть в дорожной грязи.

Сборище теней проходило в заброшенной церкви неподалёку от городских ворот. Ехали мы туда никак не меньше десяти минут, но за всё это время мой спутник не произнёс ни слова, даже ни разу не ругнулся на возницу, когда колёса попадали в глубокие ямы и нас кидало из стороны в сторону.

Впрочем, никакой необходимости в словах уже не было. Все роли расписали заранее, и оставалось лишь уповать, что моё участие в спектакле завершится не столь плачевно, как у скинутой в канаву тени, одного из доверенных лиц местного заправилы.

Заброшенная церковь была наследием тех времён, когда Империя ещё имела влияние на Севере. Огромное угрюмое сооружение терялось в ночном мраке, но внутри, к моему немалому удивлению, оказалось вовсе не так темно, как ожидалось при взгляде со стороны. Свет проникал через выбитые витражи и дыры в частично обрушившейся кровле.

Левый неф сохранился лучше всего, именно там тени и устроили сходку. У входа скамей почти не осталось, большинство уцелевших лавок сдвинули к помосту. Тут и там на них темнели фигуры закутанных в плащи людей. Одни жулики скрывались под глубокими капюшонами, другие использовали шарфы, открытыми лица оставили только тени на центральном возвышении.

В массивном кресле с облезшей позолотой сидел мужчина с неприметной внешностью скучного обывателя. Позади него стояла молодая девица с собранными в пучок тёмными волосами и седой старик.

Старший, его любовница и советник.

Все в сборе…

— Мастер Кейн! — обрадовался моему появлению заправила. — Наконец-то вы почтили нас своим визитом!

Я ничего не ответил и в сопровождении жуликов зашагал по центральному проходу.

— Такая честь для нас! — продолжил издеваться главарь. — Нас посетил отпрыск княжеского рода! — Он замолчал, подался вперёд и оскалился: — Или же вам просто не оставили иного выхода, мастер Кейн? А?

На скамьях послышались смешки и шепотки, но я не обратил на них ровным счётом никакого внимания и остановился прямо напротив помоста.

— Ваше любезное приглашение пришлось как нельзя более кстати, — вернул я старшему улыбку ничуть не менее недобрую, чем его собственная.

— В самом деле? — осклабился главарь, упиваясь моментом.

— Именно так, — подтвердил я, достал монету и повертел, чтобы все тени увидели обе стороны: зачернённую и блиставшую серебром. — У меня… так скажем, послание.

Старший требовательно протянул руку, и я щелчком большого пальца отправил монету, но не ему, а стоявшему сбоку старику. Тот неожиданно уверенным движением перехватил серебряный шлем и принялся водить узловатыми пальцами по засечкам, разбирая послание.

— Это из Альме, — почти сразу произнёс советник, и главарь едва не подскочил в своём кресле.

— Дай сюда! — потребовал он.

Но старик его словно не услышал.

— Низложен, — медленно, едва ли не по буквам произнёс он, и в нефе в один миг воцарилась гробовая тишина.

Первым опомнился главарь.

— Дай сюда, болван! — рявкнул жулик, вскакивая на ноги, и тогда девица за креслом запустила руку в его длинные волосы, дёрнула обратно и решительным движением перерезала горло.

Ударила тугая струя крови, главарь на миг замер, не веря в происходящее, а затем вывалился из кресла и распластался ниц на грязном полу.

— Вену! Не артерию… — досадливо пробормотал я, вытирая с лица долетевшие до меня брызги.

Жулики из первого ряда бросились к девице с ножами в руках, но таившиеся на хорах стрелки тут же привстали над ограждением и разрядили в них свои арбалеты.

На миг в нефе воцарился сущий хаос. Кто-то бросился к выходу, кого-то стянули с лавки и резали в тёмном углу. Крики, стоны, влажное чавканье входящих в живую плоть кинжалов.

И так же быстро всё завершилось. Большинство теней не сдвинулись со своих мест, и когда девица вскинула над головой руку с окровавленным ножом и призвала всех к спокойствию, в нефе вновь наступила тишина. Правда, кто-то ещё надсадно хрипел в центральном проходе, но его почти сразу добили.

— Продолжайте, мастер! — попросила убийца, и советник принялся водить пальцами по зажатой в руке монете, а затем почтительно склонил голову перед новой главой теней Тир-Ле-Конта.

Я с облегчением перевёл дух и уселся на освободившееся место в первом ряду, дожидаясь, пока девчонке принесут присягу остальные жулики.

Добиться низложения прежнего главы теней не составило особого труда: никто не любит, когда запускают руку в его карман. Другое дело — утверждение нужного человека! С этим пришлось попотеть и хотелось верить, что усилия окупят себя сторицей…