Путь Кейна - Корнев Павел Николаевич. Страница 75

— О чем речь?! — хлопнул его по плечу Габриель. — Пошли, конечно. Можешь считать это первым шагом по пути в настоящие солдаты.

— Прикройте меня, если что, — попросил Олаф рассевшихся вокруг камина волонтеров, и мы втроем спустились на первый этаж.

До «Золотого шлема» нам удалось добраться минут за пять — пришлось всего-навсего свернуть на соседнюю улицу и пройти пару кварталов. И хоть шли не задворками и не темными переулками, но действительно казалось, что город вымер. Несколько раз нас обогнали ехавшие по направлению к городским воротам кареты, да обходившие улицы стражники настороженно посматривали на наши пехотные плащи.

А вот в кабаке оказалось не протолкнуться. И публика была даже сомнительней, чем в наш первый визит сюда. Судя по обветренным физиономиям и обтрепанным нарядам, здесь гуляло сразу несколько компаний то ли наемников, то ли еще какого вольного люда, продававшего за звонкую монету свое умение обращаться с оружием. Свободных столов, к глубочайшему сожалению Габриеля, не оказалось.

— Чего желаете, уважаемые? — непонятно с чего моментально подскочил к нам кривой на левый глаз кабатчик.

За его спиной сразу же возникли два здоровенных вышибалы, весьма удивленных оказанным простым солдатам вниманием. Впрочем, на фоне гулявшей в заведении публики эти мордовороты даже как-то и не смотрелись.

— Нам бы горло промочить. — Без особой надежды Шутник обвел взглядом плохо освещенный тусклым светом ламп кабак. В самом деле, тут яблоку упасть негде. А с учетом того, что подвыпившие посетители постоянно курсировали между столами, народу сюда набилось куда больше, чем имелось в наличии посадочных мест.

— Я всегда рад видеть славных солдат великого герцога в моем скромном заведении, но, к сожалению, сегодня мне нечего вам предложить, — зачастил облизнувший губы хозяин кабака. — Есть свободный стол, но там уже сидит один господин и вряд ли…

— Ничего страшного! — обрадовался Шутник. — Веди! Он нам не помешает.

— Как скажете, — постарался скрыть облегчение кабатчик и заспешил в глубь помещения.

Ему дорогу расчищали вышибалы, нам приходилось проталкиваться самим. Впрочем, никого настолько пьяного, чтобы задирать солдат Ранлоу, в заведении пока не нашлось.

— Я же ясно попросил никого за стол не подсаживать, — хмуро посмотрел на хозяина кабака сидевший с полупустой кружкой пива в руке Бернард.

К моему немалому удивлению, тайнознатец по какой-то причине не стал афишировать наше знакомство. Олаф от удивления открыл рот, но тут же захлопнул его, получив от меня тычок под ребра.

— Но эти господа, они состоят на службе у великого герцога, и я не могу выставить их за дверь, — заюлил кабатчик. Вышибалы незаметно рассосались в толпе.

— Я прекрасно вижу, кто они. — Бернард одним глотком допил пиво и катнул по столу кружку. — По пиву моим гостям!

— Сию минуту, будет исполнено. — Подхватив уже летевшую на пол посудину, опрометью бросился исполнять распоряжение тайнознатца хозяин, на которого мрачное одеяние Одержимого огнем наводило прямо-таки животный ужас.

— Какими судьбами? — тихонько поинтересовался Шутник, когда симпатичная разносчица с невероятной для переполненного заведения быстротой притащила к столу четыре кружки с густыми шапками пивной пены.

— Да замерз под дождем как собака, никак отогреться не могу. Еще и в казарме холод дикий, — пожаловался худой тайнознатец и закутался в плащ.

— А на хозяина жути зачем нагнал? — Я отхлебнул пива и поставил кружку на стол.

— Да так, под настроение пришлось, — сморщился Бернард.

— Если кто на хозяина жути и нагнал, так это ты, Кейн, — подавившись, фыркнул Шутник. — Он, думаешь, почему нас не выставил? Побоялся, что ты снова с арбалетом вернешься!

— Да ну и тень с ним, — пожал плечами я. — Мастер Бернард, не слышно, куда регулярные войска из города перевели?

— Вроде как в Новый Перент. Врать не буду, но люди говорят, там серьезные беспорядки начались.

— Как бы досюда не докатилось, — поежился Олаф.

— Ерунда! — хлопнул по столу ладонью Шутник. — Если Йорк границу не перейдет, нам опасаться нечего. Уж кого-кого, а восставшую чернь вразумить силенок хватит.

— В Норлинге с чего все началось, напомнить? — неожиданно жестко поинтересовался у Габриеля тайнознатец, и тот, опустив глаза к столу, моментально заткнулся. — К тому же кто знает, сколько еще Йорк медлить будет?

— Неужто нападет? — вытер с губ пивную пену Олаф.

— Обязательно. У него просто выбора другого нет — слишком много сил и золота в это дело вложено. — Тайнознатец замолчал и повернулся к остановившейся рядом с нашим столом старухе, закутанной в какие-то серые застиранные обноски. — Иди отсюда, старая, ничего тебе здесь не обломится.

— А я не милостыню прошу, касатики, я судьбу ворожу, — затеребила концы вытертой до дыр шали гадалка. — Тебе, знающий неведомое и видящий незримое, ничего не скажу, а вот бравым солдатушкам все как на духу расскажу. Что было, что будет, что на сердце лежит, чем сердце успокоить. Вы медяка не пожалейте, служивые…

Олаф первый развязал кошель и выудил оттуда медный щит. Тайнознатец демонстративно отвернулся к стене, а старуха ухватила ладонь волонтера костлявой рукой и принялась изучать ее, водя по линиям почерневшим и растрескавшимся ногтем указательного пальца.

— Все ясно, милок, — коли переживешь летящий в ночи огонь, доживешь до седых волос, — сиплым шепотом поведала она на ухо Олафу, но ее прекрасно расслышали и я, и тайнознатец.

Бернард громко фыркнул, а Шутник заколебался с уже вытянутым из кошеля медяком.

— Не сомневайся, что увижу, все без утайки расскажу. Но какова плата, таков и результат. — Медяк перекочевал к гадалке, и она, почти не рассматривая ладонь Габриеля, продолжила: — Опасайся чужих врагов, а пуще них опасайся только слуг, живущих во тьме, но помнящих свет. От них тебе самая большая опасность.

— Это слуги помнят свет или их хозяева? — почесал затылок озадаченный Шутник.

— А то неведомо мне, что сказала — сам понимай, как знаешь, — откровенно призналась гадалка.

Бернард в голос засмеялся, и старуха зло зыркнула на него черными глазами.

— Ну а ты, мил-человек? — обратилась она ко мне. — Не жалей медяка, узнай судьбу.

— Смотри, старая, сколько еще простаков не облагодетельствовано, — кивнул в зал я. — Если всех обойдешь, никакого кошеля не хватит. С хозяином только поделиться не забудь.

— Злой ты человек, недобрый, — прищурилась не сдвинувшаяся с места старуха.

— Какой есть, — не стал спорить я.

— Человек ты злой, но я и без ладони твою судьбу прекрасно вижу, — закрыла глаза гадалка. — От семи приговоров уйдешь, да только все равно черт за левым плечом в могилу сведет. Сердце тебе вырежут ножом серебряным, тело сожгут, а прах развеют над…

Облившись пивом, я замахнулся кружкой, но гадалка с неожиданным для такой старой клячи проворством метнулась за соседний стол и пропала из виду за спинами гуляк.

— Вот ведь тварь старая, — опустился я на лавку и стряхнул с рукава на пол капли пива.

— А все почему? Потому что медяк зажал, — весело расхохотался Шутник. — Вот дал бы серебряк, она б тебе и славу, и богатство, и корону королевскую в придачу посулила. Или кто у вас там на севере? Князья? Тогда княжескую.

— Сам бы заплатил, только чтоб никто княжескую корону не сулил, — зло процедил я и забрал с выставленного на стол подавальщицей подноса новую кружку с пенным напитком. — А скажи, красавица, что за люд у вас сегодня гуляет?

— А, магистрат нанял сброд всякий, — махнула рукой та и подмигнула. — Эти и в подметки настоящим солдатам не годятся.

Олаф проводил ее зад задумчивым взглядом и потеребил висевший на поясе кошель.

— Пойду, посмотрю, может, где в кости играют, — отсмеявшись, поднялся из-за стола Габриель.

— Сиди, ты здесь уже один раз поиграл, — попытался остановить его я, но он лишь отмахнулся и направился к столу, за который время от времени пересаживались гуляки со всего зала. — Твою тень! Обожди, я с тобой.